…

Ах вот и снег пошел!.

10 апреля. 1910 г.

Двоюродному брату Дику

Царское Село 

Дорогой мой Дик. Мне хочется с тобой увидеться. Какая у вас сейчас погода? Ты сейчас в Лондоне совсем один? Когда у тебя получится встретиться со своими сёстрами?

22 сентября 1914 г.

госархив РФ

Моему Папá

Царское Село 

Поздравляю Тебя с победой.  Были мы сегодня в Алексея поезде.   Видели много раненых.   По дороге умерло трое — два офицера.  Там была мадам Кублицкая. Мы видели Порецкого он очень постарел.  Доволь­но серьезные раны, так что, может быть, через 2 дня один солдат умрет, они стонали.  Потом мы поехали в Дворцовый госпиталь большой; Мама и сестры перевязывали, а я и Мария ходили ко всем раненым, с каждым говорили, один мне показал очень большой осколок от шрапнели, выну­ли ему из ноги, и тяжелый кусок.   Все говорили, что хотят вернуться от­платить врагу!  

Я только что вышла из ванны.  Алексей весел, и у него немного нога болит.   В 6 часов мы вернулись в Госпиталь маленький и там мы сидели до без двадцати 8.   Так было хорошо и весело.   У Твоего маленького стрелка так болит рука, что у нас он все время хо­дит и не может лежать.   Спи хорошо и увидь меня во сне.   1000 раз Тебя целую, Твоя любящая дочь 13-летняя раба Божия

22 сентября 1914 г.

госархив РФ

Моему Папá

Царское Село 

Ольга получила только что от Тебя телеграмму.  Я сейчас пойду мо­литься с Алексеем, а потом я кончу письмо.  У нас холодно и солнце.   Мы сегодня работали в Ольгином складе.  Алексею лучше, он веселый и мно­го смеется, так что ему гораздо лучше.   К нам с Марией в госпиталь при­ехало 15 солдат новых, но мы еще не были там.   Сегодня мы 4 одни обеда­ли, а Мамá в постели обедала немного.   У Мамá были сестры, которые едут на войну.   Графиня Кутузова красивая была, Сашкины 3 сестры и 2 пле­мянницы.   Потом гусара жена, он убит, я забыла, как его зовут, она не особенно красивая.  

Я пошла к Алексею.   Вернулась от Алексея, вымы­лась и пишу. Я надеюсь, что ты хорошо спишь.   Мне надо еще пригото­вить уроки, это скучно.  Давно очень на велосипедах мы не ездили и не проходили под окнами дежурной комнаты.   Это, наверно, потому, что холодно.   Мадам Дедюлина говорила, что у нее есть дальний родственник Дедюлин в Кекзголмском полку, и он в плену у немцев в Данциге, и что их там 5 офицеров сидят в плену.  Теперь в маленькой церкви Сводного полка там каждый день обедня в 9 часов утра, и Мамá была там с Ольгой утром.   Меня Шура торопит писать, потому что пора спать, но я, конеч­но, не хочу идти спать.   Граф Шуленбург привез Алексею немецкое ру­жье, потом каску с чехлом, тесак, погоны 147-го полка и кушак серебря­ный с кисточками, видно, парадный, осколок от шрапнели и, кажется, пули.   Ружье резное и тесак тоже, их отдали почистить, чехол тоже, за­пачкан, видно.   Алексей очень был рад.   Он уже завтра, кажется, уезжает обратно. Надо кончать.

Желаю Тебе всего всего хорошего. Жду!!!  Любящая Тебя всем сердцем Твоя преданная раба 13-летняя Настася (Швыбзик)

21-22 октября 1914 г.

Моему Папá

Царское Село 

Мой Хороший и Добрый Папá! Только что мы вернулись из нашего лазарета, [были] у умирающего солдата и у других тоже.  Конечно, такие душки.  Были у офицеров, там где твои стрелки.   Ортипо тоже там был, и все радовались ужасно.   Вот я встала, оделась и в четверть 10 ч. мы поедем в церковь внизу к обедне, чудно спала, ни разу не проснулась.   Теперь 4 градуса мороза, иней и пасмурно.  Только что Ортипо принесла к Татьяне, он тебя целует и очень возится, такая душка.   Старшие сестры едут в Петроград, а мы дома оста­немся.  Лед крепкий, по нему уже бегают дети и большие тоже. 

Мой желудок хочет кушать, он уже трещит, просит пищи.  Алексей, кажется, хорошо спал, я у него была только на минутку.  Он теперь пьет чай, я слышу. Мы были у Обедни, завтракали с Мамá и сестрами и Алексеем, вспоминали Тебя!  Теперь Мария, Мамá и я, мы поедем в Мамá поезд со складом.  Надо одеваться, очень жалко.  Крепко, крепко Тебя целую. Ура! Ура! Ура!  Всего хорошего.  Кланяюсь Николаю Павловичу и другим.  Любящая Тебя Твоя дочь

Настася. Швыбзик.

Да хранит Тебя Господь Бог, мой дорогой Папá.

21-22 октября 1914 г.

Моему Папá

Царское Село 

Мы только что кончили обедать. Вот я Тебе посылаю мою хорошую карточку. Я уверена, что Ты очень будешь рад.  Я сидела сегодня с на­шим солдатом и я ему помогала читать, это было мне очень приятно.  Он у нас начал учиться читать и писать.  Еще двое бедных умерло вчера, еще мы сидели с ними.  Мамáсегодня вечером уезжает с Ольгой, Татьяной, Олей^{(Бюцева О.Е — фрейлина Ал.Федоровны)} и Аней в Псков.  Сегодня было пять градусов тепла, и шел снег с дождем и был довольно сильный ветер, но не гулыга.  Сейчас Ортипо бе­гает с Татьяной по комнате.  У Мамá в девять часов будет Маклаков и Ма­лама придет тоже, это очень приятно. 

Я с этой карточкой снялась в зер­кало и это было трудно, потому что у меня руки тряслись.  Как Николай Павлович? Вот и запачкала, потому что Ольга мне помешала.  У меня было сегодня семь уроков, а завтра четыре или пять. Да-с!  Я давно не писала тете Ольге.

Вот Малама и при­шел, сидит на стуле с сестрами.  Ольга просила еще раз поцеловать Тебя очень крепко.  Я уже мылась, и надо теперь мне идти спать. Завтра кончу писать Тебе.  Мамá просила сказать, что она переговорила с Маклаковым, что он все устроил и что все хорошо.  Очень крепко она Тебя целу­ет и очень жалеет, что не может написать, потому что времени ей нет.  Татьяна крепко целует.

25 января 1915 г.
Моему Папá

Царское Село 

 

Сейчас мы поедем в церковь.  Теперь чудная погода, солнце так хоро­шо светит.  Вчера пришел Мамáпоезд с ранеными.  Я бы хотела быть с Тобою!  Потом я кончу письмо, а то опоздаю в церковь.  Вот мы только что приехали из нашего лазарета.  К нам приехало 11 нижних чинов. И один бедный молодой офицер, который был контужен в голову и поэтому он не говорит и едва-едва слышит.  Я получила письмо от солдата.  Мы были на свадьбе Глиндемана, он 3-го стрелкового полка.  Его теперешняя жена мила и очень молода. 

Их свадьба была в дворцовой нижней церкви.  Были, ко­нечно, до этого путаницы, потому что не знали, где она будет, и бедный Глиндеман бегал и не знал, что ему было делать.  Сейчас мы будем пить чай, но Мамá и Ольга и Татьяна не приехали еще из Большого дворца.  Они уже там больше часу.  Кланяюсь Николаю Павловичу и Мордвинову тоже.  Вачнадзе уже ходит, он нижегородец.  Ну вот все сказала, что мы делали.

Целую тетю Ольгу.

До свидания, Папá Душка.

Крепко Тебя целую, любящая Тебя Твоя дочь

источник

23 марта 1915 г.
Моему Папá

Царское Село 

Христос Воскресе! † От всего моего маленького сердца поздравляю Тебя мой дорогой и золотой ПапáДушка.  Будь счастлив и здоров.  Крепко 1000 раз целую.

Любящая дочь АНРИКЗС. Настаська. Швыбзик. 

источник

22 июня 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Тронута всегда когда Ты посылаешь поцелуи нам в Мамá письмах и телеграммах.  Тут теперь есть солнце и тепло.  Моя и Марии койка стоит посреди комнаты и тут гораздо лучше спать и теперь у нас окно откры­то так что очень приятно и уютно, но в поезде гораздо лучше.  Вчера мы были в Большом Дворце в лазарете и видели твоего пластуна и он нам сказал, что ты с ним говорил и он был очень сконфужен, ему кажется будут делать операцию, хотя это не наверно.  

Мамá ездила вечером с се­страми кататься на моторе, а я спать пошла.  Мы были вчера у Ани.  Там были Виктор Эрастович, Николай Дмитриевич Золотарев, Федюшкин(Юзик) и Рогожин.  Он очень милый, но конечно в первый раз он очень конфузился ну ничего.  Во время чая вчера у Ани мы все сидели на бал­коне и было очень тепло.  Занавески были спущены, потому что люди смотрят, ну там проходила одна дама с ребенком на руках и в это время мы все замолчали почему-то и мальчик сказал «Мамá я хочу а а, и опять повторил. 

Мы думали что никто не слышал но все слышали и умирали со смеху долго все хохотали, потом молчали и опять умирали у всех сле­зы текли, а Деменков ничего не слышал и думал, смеялись над ним, но потом Виктор Эрастович объяснил ему в ухо.  Вчера у нас до этого пили чай Костя и Татьяна.  Они были очень веселые.  Костя скоро уезжает вот поэтому он и был, а Татьяна за компанию, но она была с медалью.  Сей­час иду на урок потом кончу писать.  Ну вот мы уже завтракали, но Мамá очень долго не приезжала из лазарета, только в пол второго приехала.

  Мамá принимает сейчас.  Теперь вечером они сидят до 11ч. на балконе с лампами и сестры говорят, что очень уютно, но я не видела пока.  Днем мы пойдем в склад, катать бинты — это весело и там разные знакомые дамы.  Надеюсь, что Ты скоро приедешь.  Мы тут учимся на балконе иног­да, и раз выходили в сад, пока на балконе проводили провода для лам­пы.  Кланяйся спутникам.  Храни Тебя Бог.  Спи хорошо.  Любящая Тебя от всего сердца.  Твоя верная и преданная.  Настаська. Каспииц. (Швыбзик). 

26 августа 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Сижу на диване около Алексея, а он обедает с м. Жильяром, а Мария бегает и сумашествует. Теперь я уже могу идти в лазарет, но такая гад­кая и холодная погода, что я не выхожу.  Сегодня утром был у меня Ост­рогорский, но мы с Марией лежали еще в постели, тогда Мария закры­лась и легла под одеяло, тогда он вошел и слушал меня, но когда он кон­чил тогда я тихо открыла одеяло и Марии пришлось вылезти, и она очень сконфузилась. 

Но как только он скрылся за дверь, то я была свергнута на пол.  Днем мы ничего интересного не делали.  Ольга и Татьяна поехали в город, а мы с Марией были в нашем лазарете.  Офицер был ужасно смеш­ной как всегда.  Потом мы сидели с Алексеем, когда мы свободны, то си­дим с ним.

27 августа 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

27  августа. Я еще лежу в постели, а Мамá и сестры пойдут в цер­ковь, я тоже хочу поехать, я уже написала Мамá чтобы спросить но не знаю какой будет ответ.  Сегодня к счастью ветра нету но немножко сол­нце выглядывает.  Мы с Марией продолжаем спать посреди комнаты и я думаю что не передем отсюда, потому что тут гораздо лучше.  Утром мы были у Обедни и потом в лазарете у Мамá.  Днем мы катались с Мамá и Аней и встречали ужасных дам старых.

Теперь мы сидим и к чаю будет дядя Павел.  Мария была в восторге, потому что когда мы уезжали из церкви, то там стоял толстый Деменьков, но из других хороших лю­дей не было. Алексей играет сейчас с маленьким Алексеем и Сергеем.  Мне так жалко, но надо идти чай пить.  Всего всего хорошего. Поклонись Николаю Павловичу от меня. Спи хорошо.  Не уставай слишком.  Желаю Тебе всего хорошего.  Господь с Тобою. Целую Тебя 10000000 раз.  Любя­щая Тебя твоя преданная и верная дочь. Каспииц. Настаська. (Швыбзик). 

4 сентября 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Сегодня днем мы были в нашем лазарете.  Там был концерт.  Был Делазари трое которые пели, потом одна барышня танцевала, одна, кото­рая танцевала и пела и ещё был тоже тот маленький человек, который был у Ани зимою давно он рассказывал ужасно смешные вещи так что все умирали со смеху, но сам он совсем не смеялся, никак не могу я вспом­нить как его зовут если вспомню, то напишу. 

Был там еще Николай Дмит­риевич, он был очень толст и в синем кителе. Солдатам ужасно понрави­лось — они аплодировали изо всех сил и наш смешной офицер заставлял их кричать «бис».  Я сижу с твоею старою папироскою, которую ты мне дал когда то и очень вкусно.  Очень Тебя благодарю за все поцелуи которые ты мне посылаешь нам в телеграммах и письмах.  Сегодня у нас завтракает Митя Ден.  Вчера я принимала одного моего офицера и он мне привез рапорт из моего полка.  Очень интересно.  Он не был ранен его от­пустили на несколько недель и он уже возвращается.  Теперь к счастью он говорит, что офицеры раненые начинают возвращаться в полк, но сей­час есть двое в Петрограде раненые.  Теперь так темно, что приходится зажигать лампу, это очень скучно.  Ты наверное видаешь или издали Виктора Эрастовича? — тогда я Тебе завидую.  Ах! я вспомнила его зовут Слад­копевцев, он меньше меня, я с гордостью это заметила.  Теперь мне надо идти готовить уроки.  Поклон Николаю Павловичу очень.  Желаю Тебе всего всего хорошего.  Храни Тебя Бог. Любящая Тебя твой верный и пре­данный Каспииц. Целую. 1000 раз.

13 сентября 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

 

Мне так жалко, что я не написала в мою очередь, но мне не было ни минутки времени.  Была очень обрадована что Ты написал, что видел В.Э. и конечно я Тебе позавидовала.  Третьяго дня у нас была Татьяна Андреевна Громова. Она во вторник поедет к тете Ольге в Киев, она очень радуется ехать.  Сейчас идет дождь и ветренно и холодно так что погода вонючая и мы еще не решили, что будем делать, хотя наверно мы с Марией поедем в наш лазарет.  Что мы вчера делали с мусью Жильяром это ужас, мы его пихали и кулаками и повсякому ему досталось от нас!  Оль­га получила длинное письмо от Мордвинова.  Он вспоминал как сестры вылезли из мотора и что он был в таком отчаении. 

Такая гадость у нас с Мари в спальне мышка бегает и я ее видела сегодня утром и слышала ночью как она скребла.  Сегодня уже три недели что ты уехал —очень много! Скучно без тебя!  Уроки продолжаются, но в понедельник не бу­дут, потому что праздник, что очень приятно!  Ну вот мы были в нашем лазарете, а потом мы четыре гуляли под маленьким дождем, погода не­приятная.  Трое из наших раненых бывших в Сводном полку возврати­лись туда и я их уже видела у нас в круглой зале дежурными.  Я сейчас сижу у Мамá в большой комнате и Аня читает вслух Мамá.  Только что пили чай, а теперь мы едем в церковь, и мне надо к сожалению одевать­ся.  Поклонись Николаю Павловичу. Храни Тебя Бог.  Крепко 100000 раз целую тебя.  Любящая Тебя твой верный и преданный. Каспииц.

3 октября 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мы только что приехали из церкви, которая на Казанском кладби­ще, и завтра будет ее освящение. Она ужасно маленькая, деревян­ная, там были только сестры и команда выздоравливающих, но завтра, кажется, будет много людей.  Там был один псаломщик, который так невероятно смешно читал, что просто невозможно было, чтобы не сме­яться.  Мы сейчас поедем к Ане, там будет Григорий.  Я сегодня писала Алексею.  Я теперь могу представить, как вы живете, потому что Ты нам нарисовал.  Скажи Алексею, что я играю на балалайке, и сестры тоже. 

Когда мы сегодня днем катались, то встретили княгиню Палей и ее ма­леньких двух дочек, они гуляли в Павловске. Шлюпки убрали, и ма­ленький лед был утром.  Мы гуляем по утрам и видели Алексея и Сер­гея, им скучно без Алексея играть.  Костры остались и две старые кар­тошки.  Завтра я кончу писать. Крепко целую и скучаю, без вас стало пусто.

4 октября 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Ну вот утром мы были у Обедни и на освящении маленькой церкви на кладбище, было очень хорошо, и, конечно, встреча тоже была.  У нас с Мари в лазарете умер сегодня один прапорщик, так что он первый бу­дет в этой маленькой церкви.  Мамá только что получила телеграмму от Граббе и письмо от Алексея. 

Сегодня холодно, но солнце, мы пойдем сейчас в наш лазарет, а потом будем кататься с Мамá.  Ольга и Татьяна поехали на операцию, которую будет делать Владимир Николаевич, по­тому что княжна больна.  Тебе сестры, наверно, уже писали, что с ней. Поздравляю Тебя с праздником Конвоя.  Так жалко, что мы их не виде­ли, если был парад у вас!.. Вот, я написала еще Алексею, передай ему, пожалуйста, Теперь Я ухожу, а потом кончу писать. Теперь мы все пьем чай с Мамá и Аней.  Днем мы были с Мари в нашем лазарете, а потом мы катались, и у меня руки такие, что трудно писать. 

Мамá только что полу­чила телеграмму от Тебя, и у Тебя был маленький парад, а у нас ничего!  Такое свинство!!!  «Усни, слави достойнии, всеуснити»  Такое милое ужас­но письмо Алексей написал, что ужас.  Теперь Я кончаю. 1000 000 раз Тебя и Алексея душку целую.  Кланяюсь Николаю Павловичу.  Спи хоро­шо. Да хранит Тебя Бог! Желаю всего хорошего.  Любящая Тебя Твоя пре­данный и верный всегда и везде.  Гусар Улан и Драгун целуют Вас. 

Кас­пиец.

29 ноября 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мы только что завтракали с Лоло Долгорукой и я убежала оттудаво, чтобы Тебе написать.  Ничего особенного не было Кроме того, что мы вчера были у Ани и там были Виктор Эрастович и Николай Дмитриевич.  Это было после обеда в 9 ч.  Вот это было хорошо.  А сегодня утром мы были у Обедни и по встрече был Виктор Эрастович. Он сказал, что Шве­дов приехал сюда.  До Обедни к Мамá пришел Гулыга попращаться, он сегодня уезжает уже.  Вот все новости, а другое все тоже самое как все­гда. 

Сейчас идет сильный снег и 10 градусов мороза.  Вчера Мария Пав­ловна младшая пила у нас чай и была очень миленькая, потому что у нее курчавые волосы ей их завили и очень к ней это идет, так что мы ее одоб­рили.  Вчера за катаньем мы встретили княгиню Палей одну в Павловске на лыжах, это было так мило, она едва могла передвигать ногами.  Когда мы проехали мимо нее то долго и много хохотали, но она конечно не ви­дела и не слышала.  Скажи Алексею, что «Джой» его целует и очень ску­чает. 

Он пришел к нам сегодня утром и сидит около нас и был мил но грустен.  Скрипит ли дверь из твоего кабинета в белую залу?  К сожале­нию мне надо кончать. Мне очень жалко, что письмо такое скучное, но ничего интересного мы не делаем и не видим, но мы продолжаем при­ставлять «Вова приспособился» и петь то, что мы делали при тебе. Креп­ко тебя и Алексея целую и давлю в моих скромных объятиях.  Любящий тебя верный и преданный твой Каспииц. 

3 декабря 1915 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мой милый и дорогой Папá Душка.  Очень очень поздравляю тебя и желаю тебе всего всего хорошего.  Сейчас сижу с отчаяным сердцебиени­ем у Орчи в комнате с Мари, потому что я готовилась тебе начать писать и в эту минуту раздается отчаяный треск и я падаю на пол вместе со сло­манной ножкою от стула и не множко стукнула себе дорогую ножку и поэтому не могла сразу встать, но теперь благодаря Тебя нога не болит и я опять здорова.  Мы только что были у Мамá и там сидит душка мадам Зизи.

Сегодня у Мамы будут Виктор Эрастович и Александр Констан­тинович они будут прощаться, потому что завтра они уже уезжают в Мо­гилев.  Сейчас идет снег и погода не к чему.  Мы вчера были на выносе Сони и она теперь лежит в «Знамении» и мы были на панихиде там же вчера вечером, было много людей и Зеленецкий с доктором Смирновым тоже были и кланялись издали.  Сейчас надо будет пойти завтракать.  Я не имею урока, потому что Жилика нету, хотя он нам оставил довольно много делать вещей.  Все тебя целуем.  Поцелуй Алексея и кланяйся Безлюдному от меня и Марии.  Крепко очень 100000 раз целую.  

Любящий тебя верный и преданный твой Каспииц.

11 января 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Я все лежу, но кажется завтра я встану в первый раз.  Бронхит у меня прошел.  Утром до завтрака я лежу у себя пишу или Шура читает, а завтракать я иду в игральную и там я ложусь в постель. Мамá приходит к чаю и сидит до 6 ч. Алексей был вчера в очень воинственном настроении, что он только не делал такой был смешной, что ужас.  

Теперь очень хоро­шая погода солнце выходит и не много тает т.ч. совсем тепло и хорошо.  Завтра уже месяц что I Сотня ушла из Могилева.  Вчера мы все писали тете Ольге т.к. какой-то человек поехал туда.  Так жалко, что лопатку^{(этой лопаткой государь расчищал снег)}убрали, но я надеюсь, что теперь Тебе дали новую или ту же самою! Мордвинов наверно мил да?

Мы скоро будем уже завтракать с Алексеем, но он наверное не скоро кончит, а я в 10 мин. или еще скорей буду готова.  Мамá сейчас на балконе сидит с Марией «Ортипо» и «Джой» тебе просили кланяться и сказать, что они скучают без Тебя.   Мне тут очень скучно в постели и в лазарет наш нельзя выходить — это отчайно скучно.  Крепко ужасно Тебя целую 1000 раз. Храни Тебя Бог.

Любящий Тебя твой верный и преданный Каспииц.

15 февраля 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Как приятно, что сегодня вышло солнышко, которого давно не было видно.  Вчера мы трое маленьких так сказать, поехали к Ане в лазарет там был концерт.  Было очень хорошо.  Одна маленькая 10 летняя девочка танцевала русскую под гармошку, так мило и жалко ее было.  Были как всегда Делазари, Ю. Морфеси, Саша Макаров и твой друг Лерский.  Он рассказывал про урок рисования, так невероятно смешно, что солдаты все плакали со смеху. 

Потом он рассказывал то что слышно в трех этажах играют на рояле, тоже здорово смешно и наконец про зоологический сад как объясняют всех животных и т.д. Николай Дмитриевич тоже был и Ирина Толстая.  А Ольга и Татьяна в это время были у себя в лазарете и у них тоже был концерт.  Там играли на балалайках Ферзен Безобразов и разные барышни и много людей.

Ты думаешь что сегодня мы не поедем на концерт, да? Ты ошибаешься, мы едем в Большой Дворец там будет комедия из кривого зеркала что то, так что мы и туда поедем т.к. нас отчайно просили. Усни слави достояние, все усни. Сейчас у меня будет урок арифметики.  У Марии и Алексея насморк и они не выходят кроме лазаретов.  Ну я кончаю. Крепко ужасно тебя целую. Кланяюсь твоим. Любящий Тебя твой верный и преданный Каспииц. 

5 марта 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Вот посылаю Тебе карточки, которые я снимала и ты их хотел иметь.  Я и Ольга мы теперь не были на башни, но Татьяна и Мария ходят и гово­рят что теперь там очень уже хорошо. Мы катаемся на тройке, это приятно, но так как теперь начинает таять, то такие куски попадают в физию, что ужас и иногда даже больно, но я переношу эту боль.  Мамá нам читает твое письмо, которое она получила сегодня.  Мы только что приехали из церкви и уже отобедали. 

Мария просила сказать что, башня очень хорошая и что трап обливали сегодня гнилой водой из маленького прудика, который рядом с башней.  Что Сидор был очень смешной и командовал ею где и как она должна работать. Федотов тоже не забывает свои обязанности и командовал всеми.  Сейчас туман, но не очень силь­ный. Пока прощай до завтра.

6 марта 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Ну вот приветствую тебя с добрым утром.  Мы уже были в церкви и завтракали сейчас с Изой тоже. А сейчас у меня был командир моего полка фон Нерик. Но лицо самое простое, но не немецкое лицо.  Он сказал, что полк стоит все там же, а сейчас он в резерве только на 12 дней, а по­том 12 дней сидят в окопах, каждый день около 10 или боль­ше нижних чинов ранено, а офицеров очень мало, а так все хорошо.  

Сей­час мы поедем в Большой Дворец это не интересно, а потом поедем ка­таться, а потом к Ане и там будет фокусник кажется очень хороший.  Ну вот надо идти одеваться. Крепко ужасно Тебя целую.  Твоим я кланяюсь.  Любящий Тебя твой верный и преданный Каспииц. Храни Тебя Бог. Спи хорошо

9 апреля 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Ужасно благодарю Тебя мой золотой Папá Душка за карточку и за ужасно аппетитное яйцо.  И желаю тебе всего всего хорошего.  И еще благодарю за цветочки, которые мы вчера получили и я их ужасно люблю, они называются « просуренички ». 

Ужасно скучно что Тебя Душки нету с нами, но зато те кто с тобой и дальше очень рады, иметь тебя около себя.  Кланяюсь всем.  Крепко ужасно три раза целую и массу мелких раз в руку и щеку и всюду.  Любящий Тебя твой верный и преданный всегда и везде.  Каспииц.  Храни Тебя Бог.

31 мая 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Сейчас у нас уроки, а с завтрашнего дня у нас будут уроки, но уже днем не будет и это очень приятно.  Мы теперь с Марией много качаемся на гиганских шагах.  Нас почти не рвет падали уже массу раз, но пока  ни разу сильно не расшибались. Сейчас мы катались т.к. нет урока и теперь мы ждем Маму и сестер из лазарета.  

Мы туда ездем по вечерам и я играю в крокет который стоит на столе.   Он совсем маленький, но очень весело играть.  Я играю и 3 офицера весь вечер, пока меня не усылают спать, хотя я почти всегда сама иду без приглашения.  Сейчас надо будет кончать писать т.к. фриштыкать пора на балконе.  Сегодня ветрено, но естьсолнце, и немного тепло.  С аппетитом слушаю Твои и Алексея письма во время закуски или завтрака.  Прости что я пишу другими чернилами,  но я пишу у Мамы в комнате. Ну вот! Крепко ужасно целую Твои милые щечки и ручки и Алексея. Храни Тебя Бог. Любящий Тебя твой верный и преданный 14 летний Каспииц.

5 июня 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мой Золотой Папá Душка!  Ужасно ужасно благодарю Тебя за длин­ное письмо и за все чудные подарки.  Посылаю карточки будь ангелом и дай всем тем которым написано сзади, а те которые не надписаны те Тебе если ты их хочешь.  Погода гнилая и холодная и временами идет дождь.  Мы только что кончили завтракать и теперь я сижу и отвечаю телеграм­мы, а потом мы кажется поедем кататься. 

Мы тоже слышали про Викто­ра Эрастовича и нам сказали, что он ранен в грудь навылет.  Мамá поезд санитарный поехал за ними т.к. Мама написала, что если можно, то что­бы их взяли его и Скворцова, который легко ранен и привезли бы сюда. Я получила от Игоря телеграмму, сегодня его именины.  Я получила ма­ленькую брошку, медальон и Мамá старый браслет серебряный очень ап­петитный. 

Я к сожалению должна кончать, т.к. у меня будут Иза, Трина и Настенька поздравлять и поэтому мне надо быть.  Ещё раз ужасно бла­годарю Тебя за все. Крепко, крепко 100000 раз Тебя целую.  Любящий Тебя твой верный и преданный Каспииц. 15 летний.

9 июня 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мой дорогой Папá. Душка.  Мы только что играли с Марией в ping-pong и так невероятно суетились кричали и теперь у меня руки трясутся как у контуженных.  Кажется на днях к нам в Феодоровский лазарет привезет Виктора Эрастовича, он просил и с ним вместе одного корнета Текинско­го полка, их привезут из Полтавы.  Конечно это приятно.  Мы теперь пе­реезжаем с лазаретом рядом, то что смотрит на собрание Конвоя и на Со­бор. Там будет теперь лазарет, очень уютно.  Мы с Марией ходили туда несколько раз смотреть и мы остались довольны.  Сегодня Мамá Ольга и Татьяна едут в город на Верховный совет, я им не завидую и мы остаемся с Марией.  Мы качаемся все на гамаке.  Вот когда Вера и Георгий были у нас они завтракали с их матерью^{(В.к. Елизавета Маврикиевна с детьми)}. 

То мы взяли и качали их Вера была довольна, а Георгий начал трусить, а потом Вера и Георгий начинали драться, а мы их немного натравливали друг на друга и смеялись. Сейчас наверно пойдет дождь, но я конечно не боюсь этого т.к. я такой бравый солдатик.  Вот уже идет поздравляю!!!  Написала все что есть нового и ско­рее интересного, а все остальное как каждый день.  Ну я кончаю мое глу­пое послание огромной массой поцелуев Тебе и Алексею. Христос с То­бой.  Кланяюсь Твоим.  Соскучилась.  Любящий Тебя твой верный и пре­данный маленький Каспииц.  Все сестры целуют.

24 июня 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

 

Мой дорогой Папá Душка. Мы с Марией только что валялись на траве перед балконом.  Было ужасно приятно и я теперь малинового цвета.  Мы ждем Маму и сестер к завтраку.  У нас сегодня будет Сашка завтракать, Рядом со мною на столе лежат твое и Алексея письма, которые только что принесли.  

Мария кажется тебе писала, что у нас в лазарете есть но­вый офицер 10 Стрелкового полка, он ранен в руку, фамилия его Жилинский по моему он милый, хотя мы его еще мало знаем. Вик. Эраст, очень суетиться когда и как придет I Сотня.  Вчера мы четыре сделали костер и прыгали через него.  Это было замечательно.  Мы ломали старые ветки тупыми ножами и руками, а потом качались на гамаках.  Теперь два гамака т.к. у Марии тоже есть и они висят в киливаторную колонну. 

Помнишь вчера было 3 года что у нас был в Шхерах пикник вечером и мы все плясали и Артемьев рассказывал разные истории.  Я читала днев­ник и поэтому все вспоминала до самой маленькой подробности от нача­ла до конца.   Вот когда было хорошо!!! Сейчас все по-старому.  У меня был насморк и кашель, мне очень стыдно т.к. летом это не полагается, но те­перь уже немного лучше.   Вот я сию минутку и чихнула,  Ты мне говоришь «Будь здорова» очень тебя благодарю за это.  Ну я кончаю мое письмо в массе поцелуев Тебе и Алексею 1000 раз.  Бог с Тобой.  Спи хорошо.  Любящий Тебя.

Твой верный и преданный Ксапииц

2 июля 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Вчера Жилик приехал к нам и много рассказывал про вас всех.  Он обедал с нами.  Еще вчера в 4 ч. был молебен перед Большим Дворцом для 4 Сотни.   Так жалко их всех.   Масса которых мы знаем в лицо, но к сожалению не по фамилиям.   Лошади все навьючены. Сами они тоже. После  молебна они все проходили мимо нас и пели, а мы когда уехали, то поехали через сад к нашей станции и ждали т.к. скоро мы услышали зурну увидели пыль и они показались. Тогда мы еще ближе подъехали и они все опять прошли мимо нас, но теперь совсем не официально т.к. кроме  их и офицеров никого не было и очень было хорошо.  

Кухни и повозки все ехало мимо нас, потом офицеры слезли с лошадей и мы попращались с ними и уехали.   Было очень жалко!   После того как они грузились они пошли в Конвой и их провожали пели и т.п. вещи делали, а в 10 1/4 они ушли.    Сегодня у нас в манеже будет кинематограф для раненых.   Я очень довольна т.к. мы тоже идем все и Мамá.   Сегодня погода теплая и солнце есть.   Я тебе пишу между уроками т.к. времени мало писать.   Мы с Мари­ей иногда качаемся на гамаках и она меня почти всегда переворачивает и я лечу прямо на собственную «физию».   Ну мне надо кончать.   Батюшка уже показывается на горизонте.   Крепко целую Тебя Папá Душка и Алексашку 1000 раз.

Любящий Тебя твой верный и преданный маленький Каспииц.

17 июля 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мы с Марией только что были в лазарете Большого Дворца, а теперь сидим и ждем Маму и сестер к завтраку. Сейчас идет дождь и погода не к чему.   Мы были сегодня у Обедни в Нижней церкви Дворцового лаза­рета, потому что Мама хотела работать в лазарете.   Сегодня в 2 часа бу­дут крестины внука Ломана и Мама будет т.к. она крестная мать, а мы 4 будем за компанию, чтобы представлять из себя толпу.

Мы встретили сегодня отца Щавельского и Иоанчика они ехали со станции на моторе.   У меня некоторые карточки вышли, которые я снимала в Могилеве и в следующий раз, когда буду писать, то пришлю их тебе, если Ган ^{(Императорский фотограф)} со­благоволит напечатать мне их.   Теперь я себе представляю все твои про­гулки по Днепру, там так хорошо было!   Когда мы сегодня стояли в цер­кви, то я себе представляла как ты стоишь и что делается.

Не слыхал ли Ты что-нибудь о 4 Сотне, где она и что делает.   Ну, я должна уже кон­чать.   Крепко ужасно целую и давлю 1000 раз Тебя Папá Душка и Алек­сея.   Храни Тебя Бог.   Любящий Тебя твой верный и преданный как со­бака и больше. Каспииц.

8 августа 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Я сейчас вся мокрая от пота, так как мы только что гуляли.   Сегодня очень жарко.  Это ужасно приятно.  Еще все таки мы не совсем привыкли быть опять здесь. Так хорошо было в Могилеве ужас и в поезде жить и т.д.   Ужасно приятно вспоминать как мы мучили Мордвинова.  Слышу Мамá и сестры вернулись из лазарета пойду к ним завтракать, а потом кончу писать.  Мы уже вот позавтракали и теперь я Тебе пишу, а потом мы пойдем в наш с Марией лазарет.  К нам в лазарет привезли 3 новых офицера один, Павловского полка, один артиллерист.  Мы получили пись­мо от Петра Васильевича, где он пишет, что вы купаетесь.  Вот хочется выкупаться! 

Мы были сегодня у ранней Обедни т.к. Мамá причащалась, а мы представляли из себя публику т.к. кроме нас и Ани никого не было, — был «мой муж», да и он ушел.   Мы опять продолжаем учиться и у нас началось опять все тоже самое.   Мамá кажется не поедет кататься т.к. ей очень жарко и она хочет отдохнуть. Не слышал ли Ты что-нибудь о 4 Сотни?  

Так как тут никто ничего не знает и не получают письма. Ну мне надо кончать.  Ужасно хочу Тебя и Алексея опять увидеть.   Крепко ужасно целую Вас обоих 1000 раз Христос с Тобой.  Любящий Тебя твой верный и преданный 15 летний Каспииц. Все целуют.

17 сентября 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мой Хороший Папá Душка!

Сегодня утром шел маленький но гадкий снег, а сейчас солнце, но холодно… Мы живем по старому.  Играли на днях в тенисс с нашими ранеными офицерами, они уже довольно хорошо играют т.к. практикуются каждый день…

17 сентября 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мой Хороший Папá Душка!

Сегодня утром шел маленький но гадкий снег, а сейчас солнце, но холодно… Мы живем по старому.  Играли на днях в тенисс с нашими ранеными офицерами, они уже довольно хорошо играют т.к. практикуются каждый день…

17 сентября 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мой Хороший Папá Душка!

Сегодня утром шел маленький но гадкий снег, а сейчас солнце, но холодно… Мы живем по старому.  Играли на днях в тенисс с нашими ранеными офицерами, они уже довольно хорошо играют т.к. практикуются каждый день…

20 августа 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

 

Мой Дорогой Папá Душка. Как приятно Тебя скоро увидеть у нас!

Се­годня мы уже не много укладывались т.к. конечно же берем много ве­щей. Мы только что завтракали с мадам Зизи она и еще Шура. Извиня­юсь что так плохо пишу, но вытерательная бумага отчайно пачкает. 

По­года просто ужасная все время идет дождь настоящего солнца мы не ви­дели с Могилева, ужасно всем надоело.  Очень приятно увидеть Мордви­нова и Николая Павловича.  Я очень тороплюсь писать т.к. мы сейчас дол­жны ехать в Большой Дворец чтобы попрощаться с ними, т.к. завтра после Обедни мы поедем в наш лазарет до того что мы уедем.  Татьяна получила твое письмо и пошла исполнять твое приказание. 

Ну вот все новости.

17 сентября 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Мой Хороший Папá Душка!

Сегодня утром шел маленький но гадкий снег, а сейчас солнце, но холодно… Мы живем по старому.  Играли на днях в тенисс с нашими ранеными офицерами, они уже довольно хорошо играют т.к. практикуются каждый день…

25 cентября, 1916

Моему Дорогому Папá

Царское Село

Мы только что кончили завтракать и теперь выдумываем, что нам делать сегодня днем.  Погода не хорошая, холодно и сыро все мокрое от дождя.  Мы вчера вечером были у Всенощной у нас в Соборе и Мария Павловна тоже была, она нас попросила взять ее и ей ужасно понрави­лось.  Она кажется была один раз и то у Обедни.   Мы сегодня были у ран­ней Обедни и потом мы с Марии пошли к нам в лазарет.   Виктор Эрастович приехал из Есентуков и Александр Константинович Шведов.

Пер­вый немного похудел, но говорит, что рука совершенно хорошо и что он здоров, не знаю насколько это правда.   Скажи пожалуйста Жилику, что я благодарю его за письмо.   Как интересно теперь делается «Таинствен­ная рука».   Жилик нам писал, а в этот вторник не будет, жалею Вас!   Надеюсь мои карточки будут скоро готовы, тогда я тебе их пришлю.   Очень хочу тебя видеть Папа Душка.   Ну мне пора кончать.   Крепко ужас­но целую Тебя и Алексея.  Бог с Тобой.   Любящий Тебя твой верный и преданный Каспиец.   Кланяюсь Николаю Павловичу, г. Граббе и дру­гим твоим.

29 сентября 1916 г.
Моему золотому и милому Папá

Царское Село 

источник

Пишу Тебе опять между уроками.  Вчера мы ничего интересного не делали.  Были у нас в лазарете. А вечером нам сказали по телефону, что у одного офицера свинка и что будет карантин на 3 недели. Мы его не виде­ли, так как он уже лежал когда мы были, но они тогда не знали, что с ним. Так скучно!

Но хорошо, что как раз около нашего отъезда! — Теперь мы их не можем видеть в лазарете. По вечерам мы с Ольгой и иногда Марии лета­ем на велосипедах по нашим комнатам полным ходом. Ольга меня ло­вит или я ее, очень приятно. Падаем иногда, но пока мы живы!  

Сейчас кончились уроки и я иду фриштыкать с Мамой и сестрами, хотя не знаю вернулись ли они или нет.  Днем мы поедем в Большой Дворец, а потом не знаю, что мы будем делать.  Погода гнилая сильный Гулыга и идет временами дождь. —  Ну мой Папá Душка пора кончать.  Ужасно раду­юсь Тебя увидеть.  Целую Тебя и Алексея 1000 раз. Любящий Тебя твой верный и преданный Каспииц. Кланяюсь Ник. Павловичу и другим. Все целуют крепко.

17 октября 1916 г.
Моему золотому Папá Душке

Царское Село 

источник

Только что был у меня урок арифметики и теперь я свободна и долж­на много писать и готовить уроки. Так хорошо, что ты приедешь сюда!  Мы все ужасно рады.  Снег лежит сегодня как то странно, но есть солнце, но 3 градуса мороза, погода ничего себе.  Вчера я получила письмо от Мор­двинова, очень милое. Ты не знаешь чихал ли он когда получил мое пись­мо из Орши.  Так приятно вспоминать как мы хорошо и весело проводили время в Могилеве и как вечером играли в прятки.

Когда мы возвраща­лись то было очень хорошо, что был Виктор Эрастович, а то было бы ужас­но скучно, а он не много днем и после обеда с нами сидел.  Было уютно!  Теперь же у нас уроки, мы ходим в лазареты и там все тоже самое.  У нас в лазарете нет новых раненых, только офицер Марии полка, казанец.  Мамá по утрам теперь пока ездит в свой лазарет на перевязки.  Днем вче­ра мы катались с Мамой, Аней и мы все четыре. Людей очень мало встре­чали, почти никто не гуляет. Вчера Мама принимала Графиню Карлову и ее дочку Мерику, так как она собирается выйти замуж в ноябре, ну она и приехала была довольно миленькая.  Мария только что прошла тут и целует тебя крепко.

У нее сейчас урок кажется истории.  Ну, мой ПапáДушка кончать пора. Тебя и Алексея целую ужасно крепко 1000 раз. Кла­няюсь Мордвинову.  Храни Тебя Бог. Любящий Тебя Твой верный и пре­данный маленький 15 летний Каспиец.

30 октября 1916 г.
Моему золотому Папá Душке

Царское Село 

источник

Вот и до меня дошла очередь Тебе писать.  Сейчас у меня будет после­дний урок с Петром Васильевичем т.к. он сегодня уезжает.  Я ему очень завидую, уже завтра он тебя увидит!  Прости что я так пишу отчайно, но это перо ужасно царапает и им ничего невыходит.  Сейчас идет дождь и довольно гадко т.к. ветрено и холодновато — Татьяна Андреевна Громо­ва нам писала и описала как ты и Алексей были у них в лазарете у тети Ольги. 

Очень смешно написано и подробно, даже что Ты говорил, она была ужасно рада тебя увидеть.   Вчера мы были на концерте в Болом Дворце.  Они праздновали 2 года, что их лазарет существует.  Было хорошо.  Был твой друг Лерский и Мамá видела его в первый раз и ей понравилось.  Много что там было пели, говорили и т.п., а так все по-старому.

Мы продолжаем немного играть у нас в лазарете на биллиарде, иногда что-то выходит — и тогда я довольна. Виктор Эрастович иногда приходит и играет, но конечно лучше всех…  Сейчас Ольгина кошка тут бегает и по моему выросла и довольно мила.  Кажется Игорь тоже к тебе приезжает с этим письмом, наверное Ты очень доволен!

…Ну вот дорогой Папá!  Крепко ужасно целую Тебя и Алексея душку 1000 раз Бог с Тобой.  Любящий Тебя твой верный и преданный Каспиец.

30 октября 1916 г.
Моему золотому Папá Душке

Царское Село 

источник

Вот и до меня дошла очередь Тебе писать.  Сейчас у меня будет после­дний урок с Петром Васильевичем т.к. он сегодня уезжает.  Я ему очень завидую, уже завтра он тебя увидит!  Прости что я так пишу отчайно, но это перо ужасно царапает и им ничего невыходит.  Сейчас идет дождь и довольно гадко т.к. ветрено и холодновато — Татьяна Андреевна Громо­ва нам писала и описала как ты и Алексей были у них в лазарете у тети Ольги. 

Очень смешно написано и подробно, даже что Ты говорил, она была ужасно рада тебя увидеть.   Вчера мы были на концерте в Болом Дворце.  Они праздновали 2 года, что их лазарет существует.  Было хорошо.  Был твой друг Лерский и Мамá видела его в первый раз и ей понравилось.  Много что там было пели, говорили и т.п., а так все по-старому.

Мы продолжаем немного играть у нас в лазарете на биллиарде, иногда что-то выходит — и тогда я довольна. Виктор Эрастович иногда приходит и играет, но конечно лучше всех…  Сейчас Ольгина кошка тут бегает и по моему выросла и довольно мила.  Кажется Игорь тоже к тебе приезжает с этим письмом, наверное Ты очень доволен!

…Ну вот дорогой Папá!  Крепко ужасно целую Тебя и Алексея душку 1000 раз Бог с Тобой.  Любящий Тебя твой верный и преданный Каспиец.

5 ноября 1916 г.
Моему золотому Папá Душке

Царское Село 

источник

Мы только что встали и теперь выпевши утреннее молоко одна на урок, Мария я не знаю где.  Ну вот мы все так.  У меня только урока нет. Спала я хорошо и видела Тебя во сне. Выпало очень немного снега, а на деревьях лежит иней и довольно холодно. Вчера мы кажется ничего особенного не делали, катались и были в наших лазаретах — играли на биллиарде.  А вечером мы были у Мамы в лазарете — как всегда. 

Ах вот и снег пошел!

27 апреля. 1918 г.

#личное

Госпиталь, Царское Село

Сегодня я сидела рядом с нашим солдатом и учила его читать, ему это очень нравится. Он стал учиться читать и писать здесь, в госпитале. Двое несчастных умерли, а ещё вчера мы сидели рядом с ними.

27 апреля. 1918 г.

 

Cестре Марии

Госпиталь, Царское Село

Мне помнится как мы давным-давно посещали госпиталь. Надеюсь, все наши раненые в конечном итоге остались живы. Почти всех потом увезли из Царского села. Ты помнишь Луканова? Он был так несчастен, и так любезен одновременно, и всегда играл как ребёнок с нашими браслетами.

Его визитная карточка осталась в моем альбоме, но сам альбом, к сожалению, остался в Царском. Сейчас я в спальне, пишу на столе, а на нем стоят фотографии нашего любимого госпиталя.Знаешь, это было чудесное время, когда мы посещали госпиталь. Мы часто вспоминаем об этом, и наших вечерних разговорах по телефону и обо всём прочем…

22 апреля, 1918

 

Моему дорогому другу

Екатеринбург

Расскажу тебе, как мы ехали. Мы вышли рано утром, потом сели в поезд и я заснула, а вслед за мной все остальные. Мы все очень устали, потому что не спали до этого целую ночь. Первый день было очень душно и пыльно, и приходилось на каждой станции задергивать занавески, чтобы нас никто не мог видеть. Однажды вечером я выглянула, когда мы остановились у маленького дома, станции там не было, и можно было смотреть наружу.

Ко мне подошел маленький мальчик, и попросил: «Дядя, дай газету, если у тебя найдется». Я сказала: «Я не дядя, а тётя, и газеты у меня нет». Я сначала не поняла, почему он решил, что я «дядя», а потом вспомнила, что волосы у меня были коротко острижены и вместе с солдатами, которые нас сопровождали, мы долго смеялись над этой историей. Вообще, в пути было много забавного, и если будет время, я расскажу тебе о путешествии с начала и до конца. Прощай, не забывай меня. Все тебя целуют.

Твоя Анастасия.

 

Апрель, 1917

 

Cестре Марии

Тобольск

Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, всё в ёлке, как и полагается здесь, и цветы. Снимались мы, надеюсь выйдет. Я продолжаю рисовать, говорят — не дурно, очень приятно. Качались на качелях, вот когда я падала, такое было замечательное падение!.. да уж! Я столько раз вчера рассказывала сёстрам, что им уже надоело, но я могу ещё массу раз рассказывать, хотя уже некому. Вообще мне вагон вещей рассказать Вам и тебе.

Мой Джимми проснулся и кашляет, поэтому сидит дома, шлем поклоны. Вот была погода! Прямо кричать можно было от приятности. Я больше всех загорела, как ни странно, прямо акробатка! А эти дни скучные и некрасивые, холодно, и мы сегодня утром померзли, хотя домой конечно не шли… Очень извиняюсь, забыла Вас Всех моих любимых поздравить с праздниками, целую не три, а массу раз Всех. Все тебя душка очень благодарят за письмо.

Август, 1917

Великой княгине Ксении Александровне

Тобольск

Эти дни у нас почти всё время солнце, и уже начинает греть, так приятно! Стараемся поэтому больше быть на воздухе. — С горы мы больше не катаемся (хотя она ещё стоит), так как её испортили и прокопали поперёк канаву, для того, чтобы мы не ездили, ну, и пусть; кажется на этом пока успокоились, так как уже давно она многим кажется мозолила глаза. Ужасно глупо и слабо, правда. — Ну, а мы теперь нашли себе новое занятие. Пилим, рубим и колем дрова, это полезно и очень весело работать. Уже выходит довольно хорошо. И этим мы ещё многим помогаем, а нам это развлечение.

Чистим ещё дорожки и подъезд, превратились в дворников. — Пока я ещё не обратилась в слона, но это ещё может быть в скором будущем, уж не знаю почему вдруг, может быть мало движений, хотя не знаю. — Извиняюсь за ужасный почерк, что-то рука плохо двигается. Мы все на этой неделе говеем и сами поем у нас дома. Были в церкви, наконец. И причаститься тоже можно будет там. — Ну, а как Вы все поживаете и что поделываете. Особенного у нас ничего нет, что можно написать. Теперь надо кончать, так как сейчас мы пойдем на наш двор, работать и т. п. — Все Тебя крепко обнимают и я тоже и всех остальных тоже.

Всего хорошего, Тётя душка.

24 апреля/7 мая, 1918

Сестре Великой Княгине Марии Николаевне

Тобольск

Воистину Воскрес!

Моя хорошая Машка душка. Ужас как мы были рады получить вести, делились впечатлениями! Извиняюсь, что пишу криво на бумаге, но это просто от глупости. Получ. от Ал Пав. очень мило, привет и т. ж. тебе. Как Вы все? А Сашка и Т. П. Видишь, конечно, как всегда слухов количество огромное, ну и понимаешь трудно и не знаешь кому верить и бывает противно. Т. К. половину вздор. А другого нет, ну, и поэтому думаем верить. Кл. Мих.(20) приходит сидеть с маленьким. Алексей ужасно мил как мальчик и старается… (помнишь, при тебе на лавочке). Мы завтракаем с Алексеем по очереди и заставляем его есть, хотя бывают дни, когда он без понукания ест. Мысленно все время с вами, дорогими. Ужасно грустно и пусто, прямо не знаю, что такое. Крестильные кресты(21) конечно у нас, и получили от Вас известие, вот Господь поможет и помогает.

Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, все в елке, как и полагается здесь, и цветы. Снимались мы, надеюсь выйдет. Я продолжаю рисовать, говорят — не дурно, очень приятно. Качались на качелях, вот когда я падала, такое было замечательное падение!.. да уж! Я столько раз вчера рассказывала сестрам, что им уже надоело, но я могу еще массу раз рассказывать, хотя уже некому. Вообще мне вагон вещей рассказать Вам и тебе. Мой «Джимми» проснулся и кашляет, поэтому сидит дома, шлем поклоны. Вот была погода! Прямо кричать можно было от приятности. Я больше всех загорела, как ни странно, прямо акробатка!? А эти дни скучные и не красивые, холодно, и мы сегодня утром померзли, хотя домой конечно не шли… Очень извиняюсь, забыла Вас Всех моих любимых поздравить с праздниками, целую не три, а массу раз Всех. Все тебя душка очень благодарят за письмо.

У нас тоже были манифестации ну и вот — слабо.

Сидим сейчас как всегда вместе, не достает тебя в комнате. Папе золотому скажи, что мы ужасно благодарим за смок, употребляем со вкусом, — конечно извиняюсь, что такое нескладное письмо, понимаешь, мысли несутся, а я могу все написать и кидаюсь на что в башку влезет. Скоро пойдем гулять, лето еще не настало и ничего не распустилось, очень что-то копается.

Так хочется Вас увидеть, (знаешь) грустно! Ухожу гулять, ну вот и вернулась. Скучно, и ходить не выходит. Качались. Солнце вышло, но холодно и рука едва пишет. Александр Ал. — вот понимаешь ли Здравствуй (это выражение, кот. очень часто повторяется).

Милые и дорогие, как Вас жалеем. Верим, что Господь поможет, — своим. — !!!… Не умею и не могу сказать, что хочу, но вы поймете надеюсь.

Приветы передали в точности, и Вам большое спасибо и тоже самое. Как тут приятно, все время благословят почти во всех церквях, очень уютно получается.

Саша и ее подруги говорили (мы слыш.) что им было холодно и очень голодно и чуть их не убили, бедные, им немного любознательно, чем они виноваты и за что, не понятно. Вчера мы ходили смотреть свиней маленьких. В нашем садике грязь, но сейчас подмерзло. Так скучно, от Кати(22) нет известий ужас как давно. Вот был смех с дороги… Это надо будет лично рассказывать и посмеяться. Только что пили чай. Алекс. с нами и мы столько сожрали Пасхи, что собираюсь лопнуть.

Когда мы поем между собой, то плохо выходит т. к. нужно четвертый голос, а тебя нет и по этому поводу мы острием ужасно. Ужасно слабже, но есть и смешные анекдоты. По вечерам сидим у…, вчера гадали по книгам. Ты знаешь ее, а иногда работаем… Все делаем, как просили… Тебя и Вас дорогих поцеловать и многое т. п., не буду распространяться, а Вы поймете. Мысленно давно. Русса, она хотя и мила, но странна и злит т. к. не понимает и просто не сносно. Я раз чуть не нагрубила, кретинка. Ну, я кажется достаточно глупостей написала. Сейчас еще буду писать, а потом почитаю, приятно, что есть свободное время. Пока до свидания. Всех благ желаю Вам, счастья и всего хорошего, постоянно молимся за Вас и думаем, помоги Господи. Христос с Вами золотыми. Обнимаю очень крепко всех… и целую…