1 января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник.

-4°.

Обрезание Господне1.

7 1/4  [часа]. Встала. В 8 [часов] сходила в церковь2

Ольга в постели — 37.3°. Татьяна тоже — 38°. Краснуха3. У Татьяны сильная сыпь по всему телу, головная боль и налитые кровью глаза.

Алексей снова себя хорошо чувствует.

Сидела с девочками, шила.

Я обедала в их спальне в 12 [часов].

Прекрасная летняя погода, сидела на балконе в течение 35 м<инут>, а затем с девочками до чая в 1/2 [часа].

Коля Деревенко тоже пил чай.

6 [часов]. Отдыхала до 8 [часов], читала и писала.

2 [часа]. Ольга — 37.4°, Татьяна — 38.5°.

6 [часов]. Ольга —  37.5°, Татьяна —  38.7°.

8 ч<асов>. Ужинала с Ольгой и Татьяной.

9ч<асов>. Ольга — 37.7°, Татьяна — 38.5°.

Играла в безик с Н<иколаем>, потом он читал нам, а я вязала.

Нас 7, Настенька, Грина, Татищев, Валя Д<олгоруков>, мистер Жильяр, мистер Гиббс, д<октор> Боткин, д<окто>р Деревенко (и Иза) находимся здесь. Дорогая мамочка, Ольгин муж и Тихон4,Ксения с семьей — все находятся в Ай-Тодор5.


1 Имеется в виду церковный праздник: Обрезание Господне и день памяти святого Василия Великого.

2 В связи с праздничным днем Романовым было разрешено посещение церкви. Обедню служил настоятель церкви Владимир Хлынов, сменивший отца Алексея Васильева, попавшего в опалу за провозглашение на молебне диаконом Евдокимовым здравницы «многие лета» императорской семье. По этому поводу Николай II записал в дневнике: «В 8 час<ов> пошли к обедне без Ольги и Татьяны, к сожалению, т. к. у обеих оказалась лихорадка. Доктора думают, что, вероятно, у них краснуха. Обедню служили другие священник и диакон. Погода стояла превосходная, совсем мартовская».

3 Царские дети заболели краснухой, которую, вероятней всего, занес товарищ царевича по играм 12-летний Коля Деревенко (сын доктора В. Н. Деревенко). В письме Александры Федоровны фрейлине Анне Вырубовой от 9 января 1918 г. сообщалось: «Дети только что выздоровели от краснухи (кроме Анастасии). [Получили ее от Коли Деревенко. Обе старшие начали новый год в кровати, у Марии, конечно, температура поднялась до 39,5° […]» (Русская летопись. Кн. 4. С. 211-212).

4 Имеются в виду ротмистр (позднее полковник) лейб-гвардии Кирасирского Е. И. В. полка Николай Александрович Куликовский (бывший адъютант принца П. А. Ольденбургского), с которым младшая сестра Николая II великая княгиня Ольга Александровна состояла в морганатическом браке, и их сын Тихон. После Февральской революции супруги Куликовские на некоторое время поселились в Крыму рядом с вдовствующей императрицей Марией Федоровной. Здесь великая княгиня Ольга Александровна родила сына Тихона Николаевича (1917-1993). Ольга Александровна поддерживала переписку с царской семьей в Тобольске, особенно со своей крестницей великой княжной Анастасией. Из Крыма Куликовские перебрались на Северный Кавказ, где оказались в большой нужде. С разгромом армии генерала Деникина супруги Куликовские бежали в Новороссийск и в феврале 1919 г. на торговом судне покинули Россию. Позднее великая княгиня Ольга Александровна вместе с вдовствующей императрицей Марией Федоровной проживала в Дании.

5 Имение великого князя Александра Михайловича Ай-Тодор находилось недалеко от Ливадии и служило местом ссылки Романовых в Крыму.

 

 

2 января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

-5°,

Св<ятой> Серафим1.

Ольга — 37.5°, Татьяна — — 37.1°. Сыпь у Ольги усилилась. Т<атьяна> кашляет и чихает.

Сидела с детьми.

1 ч<дс>. Обедала с Ольгой и Татьяной.

2 ч<аса>. О<льга> — 38.4°, Т<атьяна> — 36.9°.

Сидела с О<льгой> и Т<атьяной>.

1/2 [часа]. Чай.

6 ч<асов>. О<льга> — 38.3 1/2°, Т<атьяна> — 36.9°.

Отдыхала и писала.

3-я годовщина несчастного случая с Аней [Вырубовой]2.

8 ч<асов>. Ужинала с Ольгой и Татьяной.

9 ч<асов>. О<льга> — 38.4 1/2°, Т<атьяна> — 36.8°. Н<иколай> закончил читать «Дворянское гнездо»3.

Мадам С<ыробоярской> № 174. Лили № 25.


1 Имеется в виду церковный праздник, день памяти: Преставление преподобного святого Серафима, Саровского чудотворца (†1833 г.). Особенно почитаемый святой в царской семье, т. к. с его мощами Романовы связывали появление долгожданного наследника царевича Алексея Николаевича. Белогвардейский следователь Н. А. Соколов, ведший дело по факту убийства царской семьи, среди вещественных доказательств, обнаруженных в Ипатьевском доме, упоминает два образа святого Серафима Саровского, принадлежавшие императрице Александре Федоровне. (См.: Соколов Н. А. Убийство царской семьи. М., 1990. С. 345.)

2 Имеется в виду катастрофа 2 января 1915 г. на Царскосельской железной дороге, в которой пострадала фрейлина А. А. Вырубова. Она получила серьезные травмы позвоночника и перелом бедра, в связи с чем врачи считали ее положение безнадежным. Императрицей Александрой Федоровной был срочно вызван Г. Е. Распутин, который использовал все свои «экстрасенсорные» способности для возвращения к жизни пострадавшей. Более двух месяцев Анна Вырубова находилась в Царскосельском лазарете, пока не поправилась, но осталась инвалидом.

3 Имеется в виду роман известного русского писателя И. С. Тургенева.

4 Известно, что Александра Федоровна написала письмо № 17 из Тобольска в адрес М. М. Сыробоярской (матери полковника А. В. Сыробоярского). Позднее А. В. Сыробоярский, находясь в эмиграции, опубликовал это письмо. (См.: Скорбная памятка. С. 61-62.)

5 Вероятно, имеется в виду отправка Александрой Федоровной письма № 2 в адрес Юлии Александровны (Лили) Ден. В это время Ю. А. Ден находилась в имении своей матери на Украине и иногда приезжала в Одессу или Петроград.

3 (16 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

 -5°.

Ольга — 37.4°, Татьяна — 36.4°, Алексей — 36.2°, у него тоже краснуха2.

Сидела с детьми.

1 ч<ас>. Обедала с Ольгой, Татьяной и Бэби.

Шел небольшой снег, выходила из дома на полчаса.

Сидела с детьми. Клавдия Мих<аиловна> [Битнер] приходит каждый день.

Работала.

 [часа]. Чай. Безик с Анастасией.

6 ч<асов>. О<льга> — 37.2°, Т<атьяна> — 36.6°, Ал<ексей> — 36.1°.

Отдыхала. Офицеры и солдаты были вынуждены снять свои погоны и нашивки3.

Солдаты совсем запретили Изе и Мадлен, Аннушке и Нюте приходить в наш дом4. Трое последних ждут здесь уже 4 недели, а Иза — больше недели.

8 ч<асов>. Ужинала в спальне девочек с О<льгой>, Т<атьяной> и Ал<ексеем>. Т<атьяна> уже полдня на ногах.

9 ч<асов>. О<льга> — 37.7°. Н<иколай> читал нам Тургенева.

С. № 85.


1 Здесь и далее в дневнике Александры Федоровны указываются одновременно даты по старому и новому стилю. Николай II в своем дневнике, как правило, указывал дни календаря только по старому стилю.

2 Николай II записал в дневнике: «У Алексея тоже началась краснуха, но слабая; Ольга и Татьяна себя чувствовали хорошо, вторая даже вставала. Целый день шел снег. Отрядный комитет стрелков сегодня постановил снять погоны, чтобы не подвергаться оскорблениям и нападениям в городе. Непостижимо!»

3 В дневнике П. Жильяра имеется запись об этом событии: «В два часа дня собрался солдатский комитет нашего гарнизона. Он решил большинством 100 голосов против 85 уничтожить офицерские и солдатские погоны» (Жильяр П. Указ. соч. С. 191).

Полковник Е. С. Кобылинский (командир отряда по охране царской семьи) в свидетельских показаниях, данных белогвардейскому следователю Н. А. Соколову 6-10 апреля 1919 г., указывал: «Когда солдаты вынесли постановление о снятии нами — офицерами — погон, я не выдержал. Я понял, что больше нет у меня власти, и почувствовал полное свое бессилие. Я пошел в дом и попросил Теглеву доложить Государю, что мне нужно его видеть. Государь принял меня в ее комнате. Я сказал ему: «Ваше Величество, власть выскальзывает из моих рук. С нас сняли погоны. Я не могу больше вам быть полезным. Если вы мне разрешите, я хочу уйти. Нервы у меня совершенно растрепались. Я больше не могу». Государь обнял меня за спину одной рукой. На глазах у него навернулись слезы. Он сказал мне: «Евгений Степанович, от себя, от жены и от детей я вас очень прошу остаться. Вы видите, что мы все терпим. Надо и вам потерпеть». Потом он обнял меня, и мы поцеловались. Я остался и решил терпеть» (Стенограмма допросов… С. 190).

4 Как видно из повторяющихся записей в дневнике Александры Федоровны, инцидент очень ее беспокоил. Эти события отмечала в своих записях и графиня А. В. Гендрикова: «Изу все не пускают в дом 1; солдаты даже поднимали вопрос о ее выселении из дома Корнилова. Она ищет квартиру» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 226). Более подробные сведения имеются в воспоминаниях Т. Е. Боткиной: «История с разрешением длилась несколько дней, и тем обиднее было баронессе [С. К. Буксгевден] его не получить и уехать из Корниловского дома. Но в гости приходить ей разрешили, и она делала это ежедневно, навещая своего друга графиню Гендрикову и поджидая у окна появления в окнах того дома Ее Величества и великих княжон, тоже аккуратно приходивших на эти короткие свидания» (Мельник (Боткина) Т. Е. Указ. соч. С. 80).

5 Пометка в дневнике Александры Федоровны означает, что она отправила письмо № 8 полковнику А. В. Сыробоярскому

* * *

4 (17 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

Мария тоже подхватила краснуху1.

О<льга> — 36.8°, Т<атьяна> — 36.1°, М<ария> — 38.2°, Ал<ексей> — 36.4°.

Сидела с детьми.

Обедала с О<льгой>, Т<атьяной>, М<арией> и Ал<ексеем>.

-10°.

ч<аса>. О<лъга> — 36.7°, М<ария> — 39°.

Сидела с девочками и с Бэби.

ч<асов>. О<льга> — 36.6°, М<ария> — 39.5°, Ал<ексей> — 36.3°.

Клав<дия> М<ихайловна> сидела с девочками2.

Отдыхала. Коля [Деревенко] пришел, как обычно.

ч<асов>. Ужинала с О<льгой>, Т<атьяной>, М<арией> и Ал<ексеем>.

9 ч<асов>. О<льга> — 36.5 1/2°, М<ария> — 38.8°. Н<иколай> читал нам, я работала, как обычно3.

Мадам С. № 184 п<очтовая> к<арточка> через Н<юту>5.


1 Николай II записал в дневнике: «Сегодня заболела Мария, от сыпи у нее лицо стало малиново-багрового цвета, и лихорадка сразу сделалась сильная. Татьяна встала совсем. Гулял только с Анастасией. Было 10° мороза с ветром. Репити<рова>ли пьесу. Получил письмо от Ксении».

2 Имеется в виду Клавдия Михайловна Битнер, которая преподавала царским детям русский язык, литературу и математику.

3 Как свидетельствует ближайшее окружение царской семьи, Александра Федоровна и ее дочери никогда не сидели без дела. Они постоянно были заняты рисованием, вышиванием, вязанием теплых вещей, которые часто дарили другим, увлекались фотографированием, чтением и т. п.

4 Александра Федоровна написала очередное письмо или открытку М. М. Сыробоярской. (См.: Скорбная памятка. С. 62.)

5 Почтовая карточка была послана через служанку Анну Уткину.

 

 

5 (18 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-7°.

О<льга> — 36.6°, М<ария> — 36.9°.

1/2 [часа]. Обедала с Ольгой и Марией.

Т<атьяна> и Ал<ексей> обедали внизу.

Я выходила на полчаса в огород, разговаривала с солдатами (4-й полк).

1/4 [часа]. Водосвятъе и вечерняя. Новый священник благословил комнаты1.

1/2 [часа]. Чай. Коля [Деревенко] — тоже. Ольга встала.

Отдыхала. ч<аса>. М<ария> — 36.4°.

ч<асов>. М<ария> — 36.6°.

ч<асов>. Ужинала с Ольгой и Марией.

ч<асов>. М<ария> — 36.7 1/2°

Н<иколай> читал нам. 


1 В этот день Николай II отметил в дневнике: «В 3 часа у нас была отслужена вечерня с водосвятием и затем все комнаты окроплены […]». Данный обряд был связан с тем, что по церковному календарю Русской Православной Церкви накануне праздника Крещения Господня отмечается Навечерие Богоявления (Крещенский сочельник).

В воспоминаниях П. Жильяра имеется описание этого дня: «В три часа пришли священник и певчие. Сегодня водосвятие, новый священник [отец Владимир Хлынов] в первый раз служит в нашем доме. Когда Алексей Николаевич приложился вслед за другими к кресту, священник нагнулся и поцеловал его в лоб. После обедни генерал Татищев и князь Долгоруков подошли к Государю и стали умолять его снять погоны во избежание бурных выпадов со стороны солдат. У Государя чувствуется движение протеста, затем он обменивается взглядом и несколькими словами с Государыней, овладевает, наконец, собой и покоряется ради своих близких» (Жильяр П. Указ. соч. С. 191-192).

6 (19 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-12°.

Крещение Господне1.

Ходили в 8 [часов] в церковь2 с Н<иколаем>, Т<атьяной>, А<настасией> и Ал<ексеем>.

Восхитительный яркий, солнечный день.

Рисовала и работала. Ольга и Мария — на ногах. М<ария>— 36.1°.

Обедала в 1/2 [часов] в комнате Н<иколая> с Ольгой и Марией.

Работала и читала. Н<иколай> читал нам.

Чай в 1/2 [часа]. Коля [Деревенко] пришел.

-15°. Отдыхала.-14°.

8 ч<асов>. Ужинала с Ольгой и Марией в моей комнате.

Н<иколай> читал нам.

7 (20 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

-20°.

Снова ясно и солнечно.

Читала службу и молитвы.

ч<ас>. Обедала с Марией в комнате Н<иколая>.

Рисовала и работала. Н<иколай> читал нам рассказ Лескова.

1/2 [часа]. Чай. Коля [Деревенко].

Отдыхала.

ч<асов>. Ужинала с Марией в моей комнате, она совсем поправилась, только на лице у нее еще осталась сыпь.

Н<иколай> читал нам, закончил «Бретера» и начал «З портрета» Тургенева. Сильный ветер. -17°. 


1 Церковный праздник: Святое Богоявление. Крещение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.

2 По случаю большого церковного праздник Семье было позволено посещение под охраной Благовещенской церкви. Николай II записал в дневнике: «В 8 час<ов> пошли к обедне; вместо шинели я надел полушубок. Дочери все поправились, но не все выходят […]. Крестного хода на Иртыш к сожалению, не видали из-за домов вокруг».

8 января (21 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник.

-11°.

Буран, ужасный ветер.

9 [часов] 20 [минут] —10 [часов]. Татьяна: немецкая грамм<атика>1.

10—11 [часов]. Мария’. Псалом 94—104.

11 1/2 [часа]. Встала.

12—1 [час]. Алексей: Ев<ангелие> Св<ятого> Марка, гл<авы> 6—7, и «Размышления о Божественной Литургии».

ч<ас>. Мы все обедали внизу.

Рисовала и читала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала с Алексеем в моей комнате.

Н<иколай> читал нам.

Становится теплее.

М<ада>м С. № 192.


1 С этого дня после рождественских праздников возобновились учебные занятия с царскими детьми.

2 Александра Федоровна написала М. М. Сыробоярской письмо № 19, в котором с горечью сообщала: «Говорят, что больше «семью» не пустят в церковь, кроме как на двунадесятые праздники и, может быть, в посту. […] Не понимают они, что обедню нельзя иметь без походной церкви в доме […]. Только предлоги, чтобы показать, что они хозяева и могут командовать, как это низко. Но пускай, не буду роптать, помню, что Господь везде слышит наши молитвы […]» (Скорбная памятка. С.62-63).

8 января (21 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник.

-11°.

Буран, ужасный ветер.

9 [часов] 20 [минут] —10 [часов]. Татьяна: немецкая грамм<атика>.

10—11 [часов]. Мария’. Псалом 94—104.

11 1/2 [часа]. Встала.

12—1 [час]. Алексей: Ев<ангелие> Св<ятого> Марка, гл<авы> 6—7, и «Размышления о Божественной Литургии».

ч<ас>. Мы все обедали внизу.

Рисовала и читала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала с Алексеем в моей комнате.

Н<иколай> читал нам.

Становится теплее.

М<ада>м С. № 19.

9 января (21 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 -9°.

[Знак свастики.— Сост.] Бабушка— 1901 [год]1

Писала письма и рисовала.

1 ч<ас>. Обедала со всеми.

Писала и читала.

3/4 ч<аса>. Чай.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

-2°,-17°.

Мария Р. Б.2, Гр<афин>я Уварова3. А. № I4 и № 25, п<очтовая> к<арточка> С. № 9 (через А.)6.


1 Александра Федоровна пометила в дневнике дату смерти своей бабушки, английской королевы Виктории-Александрии (1819-1901).

2 Адресат письма Александры Федоровны не установлен. Можно предположить, что это была Мария Ребиндер-Беляева.

3 Адресат письма Александры Федоровны точно не установлен.

4 А. № I…— Известно, что Александра Федоровна в этот день написала Анне Вырубовой письмо № 1 (письма для нее императрица с 1918 года начала нумеровать сначала). В частности, Александра Федоровна указывала подруге: «Если письмо получишь, то просто пиши, спасибо за№ 1 […]» (Русская летопись. Кн. 4. С. 211-212).

5 Запись в дневнике означает, что одновременно Анне Вырубовой было направлено письмо № 2.

6 Запись означает, что Александра Федоровна написала и отправила почтовую карточку № 9 полковнику А. В. Сыробоярскому через горничную Анну Романову. Александра Федоровна иногда прибегала к услугам своих приближенных, которые жили в городе или имели доступ туда. Этот конспиративный ход позволял царской семье избегать цензуры переписки и не привлекать внимания охраны к тем лицам, которым наиболее часто адресовалась корреспонденция.

10 января (23 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-19°.

Св<ятой> Григ<орий> Нисский1.

Писала письма.

10-11 [часов]. Татьяна: [Книга премудрости] Иисуса [сына] Сирах<ова> 22-27.

Рисовала.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Отдыхала из-за головной боли.

4 1/4 [часа]. Чай.

6-8 [часов]. Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

-22°.

Т<етя> Ольга, Татьяна2.


 1 Церковь отмечала день памяти святителя Григория, епископа Нисского.

2 Речь идет о неизвестных письмах Александры Федоровны к тете Ольге (королеве Греции Ольге Константиновне) и, вероятно, княгине императорской крови Татьяне Константиновне (1890-1979), старшей дочери великого князя Константина Константиновича.

11 января (24 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

-12°.

Идет снег.

9 1/4—10 [часов]. Анастасия: Пад<ение> Римск<ой> имп<ерии>. Пул<ь>херия.

Маркиан. Аттила. Гонорий. Аларих. Гензерих. Папа Лев. Имп<ератор>

Юстиниан. Возвышение папства. 5 Патриарх Римский Конст<антин>.

Алекс<ей>: Антиох Иерусалимский. Папа Николай I. Патр<иарх> Фотий.

Мефодий и Кирилл.

867. Собор. Filioque. Кончили ист<орию> Церкви.

10-11 [часов]. Татьяна: чтение на немецком языке [произведения] «Свободная дорога» Вернера.

12—1 [час]. Ольга помогала мне просматривать мои деньги.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Рисовала. Советовалась с окулистом относительно новых очков.

3/4 [часа]. Чай. Безик с Ольгой.

Сегодня выселяют Изу из дома Корнилова1, она заняла две комнаты с мисс Мадер2 и ее горничной в маленьком доме.

Отдыхала3.

8 [часов]. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

-12°.


1 В дневнике графини А. В. Гендриковой было записано: «11-го по требованию солдатского комитета Иза должна была выехать из дома Корнилова и переехать в две комнаты на Рождественской улице» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 226).

2 Пожилая англичанка, подруга покойной матери баронессы С. К. Буксгевден.

3 Александра Федоровна написала в этот день письмо А. В. Сыробоярскому, в котором сообщала: «Дети усердно катаются на маленькой горке, падают удивительным образом. Не понимаю, что себе не сломали еще шею. Все в синяках — но все равно — это единственное развлечение, или сидеть у окна (что я очень люблю). Вчера сыграли 4-ю пьесу очень удачно, но так как нам мужчины не хватает, то Мария всегда должна эту роль играть. Головка лошади напоминает мне мою чудную, любимую — сама ее за границей купила — о, как я любила верхом ездить и править одной, двумя, четырьмя лошадьми,— даже 6-ю в лесу. Играла в теннис, гребла, каталась на байдарке, все это было в прошлом, в здоровые годы. У меня тоже была любимая собака шотландская, маленькая, с длинной шерстью. 12 лет жила со мной. Больше не хочу иметь. Слишком к ним привыкаешь […]» (Скорбная памятка. С. 63-64; Письма святых царственных мучеников из заточения/ Под ред. Н. Н. Шумских. 2-е изд., доп. СПб., 1996. С. 189). [Содержащееся в письме Александры Федоровны упоминание о сыгранной накануне «4-й пьесе» позволяет предположить возможность иной его датировки, а именно — 29 января 1918г. (здесь и далее все даты по старому стилю). Согласно записям в дневнике императрицы, четвертый домашний спектакль — комедия Менделя и Кордье «Пугало» — был сыгран 28 января 1918 г. (предыдущие спектакли состоялись 6 декабря 1917 г., 14 и 21 января 1918 г.) Великая княжна Мария Николаевна исполняла в нем роль Фредерика Дортеза. Такой подсчет спектаклей подтверждается и приводимыми в настоящем издании цитатами из других источников: о трех пьесах идет речь в письме Е. А. Шнейдер (см. комм. 2 к записи от 21 января 1918 г.); четвертым спектаклем называет «Пугало» в своем дневнике император Николай П .]

 

12 января (25 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-16°.

Св<ятая> муч<енииа> Татьяна1.

12 ч<асов>. Молебен за Татьяну2 .

12 1/2 ч<аса>. Обедала внизу.

Работала.

1/2 [часа]. Чай. Безик с Ольгой.

Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала внизу со всеми.

Н<иколай> читал нам. Чай.

-19°.


1 Церковь отмечала день памяти святой мученицы Татианы и с нею в Риме пострадавших (†226-235 гг.). В этот же день были тезоименины великой княжны Татьяны Николаевны.

2 Николай II записан в дневнике: «Именины Татьяны ознаменовали молебном в зале в 12 час<ов>. День стоял чудный, 14° мороза, при сильно греющем солнце. Наш священник о<тец> Алексей освобожден от домашнего ареста».

Более подробная запись об этом дне имеется в дневнике П. Жильяра: «Сегодня тезоименинство Татьяны Николаевны. Молебен на дому. Прекрасный зимний день, солнечно, 15° мороза по Реомюру. Мы продолжали, как и в предыдущие дни, строить ледяную гору, и солдаты из караула приходили нам помогать» (Жильяр П. Указ. соч. С. 192).

13 января (26 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-16°.

1/4-10 [часов]. Татьяна: толкование притч.

10-11 [часов]. Мария: чтение на немецком языке «Vineta» Вернера.

ч<ас>. Обедала внизу.

Выходила на 3/4 часа, 12 градусов, спокойно, теплое солнце.

Татьяна читала мне истолкование некоторых притч Христа.

1/2 [часа]. Чай. Безик с Ольгой.

Смотрела репетицию небольшой французской пьесы1.

Отдыхала.

1/2 [часа]. Ужин с Бэби.

ч<асов>. Всенощная2.

101/2 [часа]. Чай.

С. № X3. М<ада>м Зизи4. В. П.5 


1 В дневнике Николая II имеется пометка: «Днем после чая сделали большую репетицию в соответствующих костюмах».

2 В дневнике Николая П уточняется: «В 9 час<ов> у нас была отслужена всенощная другим священником».

3 Александра Федоровна написала А. В. Сыробоярскому письмо № 10.

4 Александра Федоровна написала письмо княгине Е. А. Нарышкиной, которая из-за болезни вынуждена была остаться в Петрограде.

5 Адресат не установлен. Возможно, в дневнике описка и письмо написано учителю П. В. Петрову в Царское Село.

12 января (25 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-16°.

Св<ятая> муч<енииа> Татьяна1.

12 ч<асов>. Молебен за Татьяну2 .

12 1/2 ч<аса>. Обедала внизу.

Работала.

1/2 [часа]. Чай. Безик с Ольгой.

Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала внизу со всеми.

Н<иколай> читал нам. Чай.

-19°.


1 Церковь отмечала день памяти святой мученицы Татианы и с нею в Риме пострадавших (†226-235 гг.). В этот же день были тезоименины великой княжны Татьяны Николаевны.

2 Николай II записан в дневнике: «Именины Татьяны ознаменовали молебном в зале в 12 час<ов>. День стоял чудный, 14° мороза, при сильно греющем солнце. Наш священник о<тец> Алексей освобожден от домашнего ареста».

Более подробная запись об этом дне имеется в дневнике П. Жильяра: «Сегодня тезоименинство Татьяны Николаевны. Молебен на дому. Прекрасный зимний день, солнечно, 15° мороза по Реомюру. Мы продолжали, как и в предыдущие дни, строить ледяную гору, и солдаты из караула приходили нам помогать» (Жильяр П. Указ. соч. С. 192).

13 января (26 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-16°.

Св<ятая> муч<енииа> Татьяна1.

12 ч<асов>. Молебен за Татьяну2 .

12 1/2 ч<аса>. Обедала внизу.

Работала.

1/2 [часа]. Чай. Безик с Ольгой.

Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала внизу со всеми.

Н<иколай> читал нам. Чай.

-19°.


1 Церковь отмечала день памяти святой мученицы Татианы и с нею в Риме пострадавших (†226-235 гг.). В этот же день были тезоименины великой княжны Татьяны Николаевны.

2 Николай II записан в дневнике: «Именины Татьяны ознаменовали молебном в зале в 12 час<ов>. День стоял чудный, 14° мороза, при сильно греющем солнце. Наш священник о<тец> Алексей освобожден от домашнего ареста».

Более подробная запись об этом дне имеется в дневнике П. Жильяра: «Сегодня тезоименинство Татьяны Николаевны. Молебен на дому. Прекрасный зимний день, солнечно, 15° мороза по Реомюру. Мы продолжали, как и в предыдущие дни, строить ледяную гору, и солдаты из караула приходили нам помогать» (Жильяр П. Указ. соч. С. 192).

14 января (27 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

-12°.

Св<ятая> Нина Гp<yзuu>1.

11 1/2. Обедница2.

12 1/2 [часа]. Обедала внизу.

Выходила на час.

Вязала, а Татьяна читала мне.

1/2 [часа]. Чай. Великолепная погода.

ч<асов>. Любительский спектакль3.

Двое робких.

Комедия-водевиль в одном действии М. М. Марка и Э. Лаба.

Действующие лица:

Трибодье— Н<иколай>.

Жюлъ Тримуссен— П. Жильяр.

Анатолъ Городу— Валя Долгорук<ов>.

Сеешь, дочь Трибодье— Анастасия.

Аннет. Горничная— Татьяна.

Режиссер: П. Жильяр.

Суфлер: Ген<ерал> Татищев.

Играли хорошо и занимательно. Помимо свиты и 2 д<окто>ров, Коли и м<исте>ра Гиббса, смотрели только 4 наших горничных. Длилось 30 м<инут>.

ч<асов>. Ужинала внизу. Н<иколай> читал нам.

15 января (28 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник.

 -9°

Теперь краснуха у Анастасии, [температура] 36.9° и лежит в постели.

10 [часов] 10 [минут] — 11 [часов]. Мария: Псалмы 104-109.

12-1 [час]. Алексей: Ев<ангелие> Марка 7-8 и молитвы.

ч<ас>. Обедала с Анастасией в спальне девочек. В 3 [часа]: [температура]

37.1 1/2°. Провела послеобеденное время с ней.

3/4 [часа]. Чай. Безик с Ольгой.

ч<асов>. Анастасия — З6.8 1/2°.

Отдыхала и писала.

8 [часов]. Ужинала с Ан<астасией> я Алексеем.

9 ч<асов>. Ан<астасия> — 37.4 1/2°.

Н<иколай> читал нам.

-3°.

 Зина [Толстая] № 51.


1 Александра Федоровна написала пятое письмо Зинаиде Сергеевне Толстой.

16 января (29 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

-3°.

Анастасия — 37.1°.

Писала.

ч<ас>. Обедала с Анастасией.

Выходила на 1/4 часа.

Сидела с Анастасией — 37.3 \/2°

-2°.

ч<асов>. Ан<астасия> — 37.4°.

Смотрела репетицию новой пьесы.

ч<асов>. Ужинала с Ан<астасией> и Бэби. Н<иколай> читал нам. Вязала и безик.

ч<асов>. Ан<астасия> — 37.4 1/2°.

-7°.

А[нна Вырубова] (Слав. через Жук.) № 31.


1 Запись означает, что Александра Федоровна написала письмо № 3 Анне Вырубовой церковнославянским шрифтом и направила его для передачи ей через санитара Жука, который служил в Царскосельском лазарете. Позднее это письмо было опубликовано в приложениях к воспоминаниям А. А. Вырубовой (Танеевой).

17 января (30 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-15°.

Сильный ветер.

Анастасия — 36.9°.

10-11 [часов]. Татьяна: Закон Божий. Чтение.

12-1 [час]. Сидела с Анастасией и __.

1 [час]. Обедала с ней и провела послеобеденное время с ней.

3 [часа]. А<настасия> — 37.1°.

3/4 [часа]. Чай.

6 ч<асов>. Ан<астасия> — 36.9 1/2°.

1/2 ч<аса>. Алексей: Ев<ангелие> Марка 8-9. Чтение по-славянски.

ч<асов>. Ужинала с Анастасией и Бэби.

ч<асов>. Ан<астасия> — 36.9 1/2°. Н<иколай> читал нам.

Почтовая карточка А. № 41 С. № 112 В. П.3

Через м<исте>ра Г<иббса> — С. № 12 п<очтовая> к<арточка> ч<ерез> Н.4


1 Александра Федоровна в этот день отправила почтовую открытку № 4 на английском языке для Анны Вырубовой через С. И. Гиббса. Позднее ее текст был опубликован.

2 Александра Федоровна отправила почтовую открытку № 11 полковнику А. В. Сыробоярскому через С. И. Гиббса.

3 Адресат почтовой карточки не установлен.

4 Александра Федоровна отправила почтовую карточку № 12 А. В. Сыробоярскому через горничную Нюту (Анну Уткину).

18 января (31 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

-21°.

Солнечно, и сильный ветер1.

Анастасия — 36.6°.

10-11 [часов]. Татьяна: чтение на немецком языке

12-1 ч<ас>. Мария: Зак<он> Б<ожий>. Чтение.

ч<ас>. Обедала с Анастасией.

В 3 [часа]—36.9°.

Провела послеобеденное время с ней.

3/4 [часа]. Чай.

ч<асов>. Ан<астасия> — 37.1°.

ч<асов>. Ужинала с Ан<астасией> и Бэби

ч<асов>. Ан<астасия> — 36.8°.

Н<иколай> читал нам.

-25°.

М<ада>м С. [№] 202.


1 Николай II записал в дневнике: «Мороз все крепнет и к вечеру дошел до 24°. День простоял отличный, солнечный. Окончил сегодня с Алексеем „Историю Петра Великого». Начал переписывать пьеску Чехова „Медведь», чтобы выучить ее с Ольгой и Мари. Вечер провели, как всегда».

2 Александра Федоровна написала письмо № 20 М. М. Сыробоярской.

19 января (1 по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-19°.

Анастасия — 36.4°. Поднялась с постели.

12 [часов]. Рисовала. Великолепное солнце.

1 [час]. Обедала со всеми внизу.

Вязала.

1/4—3/4 [часа]. Алексей: Дружба Давида и Ионафана. Д<авид> просил у священн<ика> Ахимелеха хлеб. Тот дал ему хлебы предложения. Д<авид> убежал дальше от Саула. Скрылся в пешеру Адолламскую невдалеке от Вифлеема. Д<авид> пошел в Массифу Моавитскую к царю1.

ч<асов>. Чай. Ан<астасия> — 36.4°.

6 [часов]. Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала в моей комнате с Анастасией и Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

Чудесные лунные вечера.

-27°.


1 Книга 1-я Царств, гл. 20-22

20 января (2 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-28°.

9 [часов] 10 [минут] — 10 ч<асов>. Татьяна: Св<ятой> Е<в>фимий Вел<икий>. Премудр<ость> И<исуса> сына Сирахова. Гл<авы> 27—33.

Читала, вязала.

Яркое, славное солнце.

ч<ас>. Обедала внизу.

Вязала.

1/2 [часа]. Чай.

Писала и отдыхала.

1/2 ч<аса>. Ужинала с Алексеем.

ч<асов>. Всенощная.

Очень сильный ветер1.

-21°.


1 П. Жильяр записал в дневнике: «23° ниже нуля по Реомюру. Мы с князем Долгоруковым поливали сегодня ледяную гору. Мы принесли тридцать ведер. Было так холодно, что вода замерзала, пока мы ее носили от крана в кухне до горы. Наши ведра и гора «дымились». С завтрашнего дня дети могут кататься с горы» (Жильяр П. Указ. соч. С. 192-193).

21 января (3 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

-23°.

Сильный ветер со снегом1.

11 1/2 [часа]. Обедница.

Обедала внизу.

Вязала. 4 1/2 [часа]. Чай.

71/2 ч<аса>. Ужинала внизу.

ч<асов>. У подъезда.

Комедия в одном действии Южена Веркузена.

Действующие лица:

Ролан Деланье. Художник—м<исте>р Жильяр. Дама: Татьяна.

БальтазарИзвозчик  —Алексей.

Режиссер П. Ж<ильяр>.

Хорошо играли2.

-25°. Сильный ветер

Биби3. Рита4.


1 Николай II записал в дневнике: «Буря со снегом при 24° мороза. Около 12 час<ов> была обедница. Днем гуляли час времени. В зале и у дочерей воздух был холодный, 8°, а у меня в кабинете 9°. После обеда Татьяна, Алексей и м<исте>р Жильяр очень дружно сыграли пьесу «У подъезда». Вечером, как всегда, безик».

Великая княжна Ольга Николаевна в письме М. С. Хитрово от 21 января 1918 г. делилась своими впечатлениями о сибирском климате: «Эти дни стало очень холодно и ветрено. Утром вчера было 29 гр<адусов>. Сегодня меньше, но метет здорово. Идем сейчас погулять. Несмотря на усиленную топку, в комнатах холодно, у нас 8 гр<адусов> и сильно дует из окон, кот<орые> покрыты льдом. В коридоре теплее, т<ак> ч<то> мы и там сидим. Когда мерзнем в саду, ходим отогреваться в кухню (где масса тараканов), а потом снова гуляем. Вчера опять поливали гору, и она сейчас же стала из-за мороза трещать. Слышу, как завывает ветер в трубе. Все разучиваем маленькие французские пьесы и по праздникам играем. Пока все смешные, оно и веселее. Елка (без украшений) до сих пор стоит в зале и не думает осыпаться. Если потереть ветки, пахнет мандаринами. Это какой-то здесь особенный сорт […]» (Письма царской семьи… С. 239-240).

2 Постановка подобных спектаклей была событием для царской семьи и их приближенных. Гоф-лектриса Е. А. Шнейдер в письме к учителю П. В. Петрову в Царское Село от 23 января 1918 года сообщала о своих впечатлениях: «Теперь мы ставим маленькие французские пьески, и Вы можете себе представить, как работает Петр Андреевич (Пьер Жильяр.— Сост.). Поразил нас всех своею игрой самый младший (царевич Алексей.— Сост.), как будто давно выступал на подмостках. Это отличная практика для французского языка. Были сыграны уже три пьесы. Если бы видели, как мило была устроена улица Хонер: развесили простыни, разрисовали углем двери, окна, вывески, а фонарь был сделан Гиббсом — просто чудо […]. Продолжается пьеса % часа, но следующая будет длиннее. Кажется, и Гиббс готовит сюрприз […]» (ГА РФ. Ф. 611. Oп. 1. Д. 79. Л. 130-131 об.).

3 Адресата установить не удалось.

4 Александра Федоровна написала письмо фрейлине М. С. Хитрово. Позднее текст этого письма был опубликован. (См.: Письма царской семьи… С. 237-238.)

22 января (4 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

-29°.

Яркое солнце, сильный ветер1.

10—11 [часов]. Марш: Зак<он> Бож<ий>. Чтение.

Писала.

ч<ас>. Обедала внизу. -7° в зале2.

Писала письма3.

-23°.

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала.

ч<асов>. Ужинала с Бэби в моей комнате.

Н<иколай> читал нам.

Играла в безик.

-25°.

Буран.

Наверху, на холме, за 30°.

Ольге Порф<ирьевне>4.

Ольга Колз<акова>5.

М<ада>м С.216 , С.№137   — Б.

М<ада>м Зизи8  — А.59 (Через Бориса С<оловьева>,  [который] уезжает только 26-го)10.


1 П. Жильяр записал в дневнике: «Говорят, что градусник показывал сегодня ночью больше 30° мороза по Реомюру (37° по Цельсию). Ужасный ветер. Спальня великих княжон — настоящий ледник» (Жильяр П. Указ. соч. С. 193).

2 Возможна описка: вероятно, речь идет о 7° тепла.

3 В этот день Александра Федоровна в связи с приездом от Анны Вырубовой поручика Б. Н. Соловьева написала ей очередное письмо. В нем говорится: «Надеемся офицера завтра увидеть хоть издали. Так рада, что Ты все получила. Надеюсь, что носишь серый платок и что он «вервеном» пахнет. Понюхай это письмо — знакомый старый запах. Добрая Зиночка [Толстая] мне нашла и послала из Одессы. Что Ты познакомилась с Горьким, меня так удивило — ужасный он был раньше, не моральный, ужасные, противные книги и пьесы писал — неужели это тот? Как он против Папы (императора.— Сост.) и России все воевал, когда он в Италии жил. Будь осторожна, дорогая […]» (Танеева (Вырубова) А. А. Указ. соч. С. 159).

4 Запись означает, что Александра Федоровна написала письмо Ольге Порфирьевне Грековой, бывшей сестре милосердия Собственного Ее Императорского Величества лазарета в Царском Селе. После революции она вышла замуж за барона Д. Ф. Таубе.

5 Александра Федоровна написала письмо Ольге Яковлевне Колзаковой, бывшей сестре милосердия Собственного Ее Императорского Величества лазарета в Царском Селе.

6 Александра Федоровна написала письмо № 21 М. М. Сыробоярской.

7 Александра Федоровна написала письмо № 13 полковнику А. В. Сыробоярскому.

8 Александра Федоровна написала письмо княгине Елизавете Алексеевне Нарышкиной.

9 Александра Федоровна написала письмо № 5 Анне Вырубовой

10 Б. Н. Соловьев, сын казначея Святейшего Синода Н. В. Соловьева, зять Г. Е. Распутина, прибыл в Тобольск 20 января из Петрограда по поручению фрейлины А. А. Вырубовой и привез для царской семьи деньги, письма и вещи. В Тобольске он находился около недели и встречался с епископом Гермогеном. 26 января Б. Н. Соловьев на некоторое время уехал в село Покровское.

23 января (5 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Вторник.

-28°.

Дует сильный ветер.

Писала письма1.

1 [час]. Обедала внизу. -6° в зале2.

Писала.

3/4 [часа]. Чай в маленькой туалетной комнате Н<иколая> и Бэби из-за того, что там теплее.

-25°.

Отдыхала. Ветер ослаб.

8 [часов]. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам3.

Барону Таубе4.


1 Известно, что Александра Федоровна написала письмо Анне Вырубовой, в котором сообщала: «Душка моя родная маленькая,— есть еще возможность Тебе написать, так как [Б. Н. Соловьев] уедет только 26-го обратно […]. Кто мог подумать, что он сюда приедет; надеюсь, что его не обкрадут по дороге […]. Почти не могу держать пера [от холода]. Как я рада, что Твоя комнатка уютная и светлая, но страшно утомительно так высоко подниматься. Как бедная спина и нога. И сердце золотое. С тех пор ничего о Лили не знаю, кажется, юг от севера отрезан; оттого я тоже больше не получаю письма от матери Сыробоярского. Он учится английскому языку. От Седова не имею известий; Лили писала давно, что он должен был бы быть недалеко отсюда. От двух сестер моих и брата уж год ничего не знаю […]. Маленький [царевич] носит фуфайку в комнатах, девочки валенки; я знаю, как Ты бы грустила, смотря на нас; мы 7 это говорим и Тебя вспоминаем […]. Вообще письма часто не доходят. Если Ты уже читала «Притчи Соломона», то теперь надо читать «Премудрости Соломона», найдешь много хорошего там. Люблю уроки Закона Божьего с детьми, читаем Библию, говорим, читаем описание жизни Святых, объяснение Евангелия, изречения, объяснения молитв, службы и т. д. […]. Ты лучше сожги мои письма, вдруг придут к Тебе и будут рыть в Твоих вещах […]. Тогда услышат о Твоем имени и начнут снова Тебя преследовать […]» (Русская летопись. Кн. 4. С.216-222).

2 Возможна описка (вероятно, речь идет о 6° тепла).

3 В эти дни Николай II продолжал чтение вслух в кругу семьи произведений русского писателя Н. С. Лескова.

4 Очевидно, Александра Федоровна написала поздравление барону Дмитрию Фердинандовичу Таубе (офицеру лейб-гвардии 1-го стрелкового Е. И. В. полка) в связи с его женитьбой на Ольге Порфирьевне Грековой.

24 января (5 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-19°.

Ксении именины1.

10-11 [часов]. Татьяна: Духовное чтение, и И<исуса> Сына Сираха 33-35.

Писала2.

ч<ас>. Обедала внизу.

-14°.

Рисовала.

3/4 [часа]. Чай.

6—7 [часов]. Алексей: Ев<ангелие> Марка 9—10. Объяснения о Литургии.

ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам. А<нне> [Вырубовой] через Соловьева, уезжает 2б3


1 Имеются в виду именины сестры Николая II великой княгини Ксении Александровны. В дневнике Николая II имеется пометка: «По случаю именин Ксении написал ей письмо […]». Текст этого письма позднее был опубликован. (См.: Письма царской семьи… С. 258-259.)

2 В воспоминаниях С. В. Маркова «Покинутая царская семья» приводится текст письма Александры Федоровны, написанного, вероятно, в этот день поручику Б. Н. Соловьеву, в котором говорится: «По Вашему костюму торговца вижу, что сношения с нами не безопасны. Я благодарна Богу за исполнение отцовского и моего личного желания: Вы муж Матреши (М. Г. Распутиной.— Сост.).Господь да благословит ваш брак […]. Сообщите мне, что вы думаете о нашем положении. Наше общее желание — это достигнуть возможности спокойно жить, как обыкновенная семья, вне политики, борьбы и интриг. Пишите откровенно, так как я с верой в вашу искренность приму ваше письмо. Я особенно рада, что это именно вы приехали к нам. Обязательно познакомьтесь с о<тцом> Васильевым, это глубоко преданный нам человек […]» (Марков С. В. Указ. соч. С. 255-256). Известно, что Б. Н. Соловьев скопировал письма и записки императрицы, а подлинники в целях конспирации сжег. Посредниками между Б. Н. Соловьевым и царской семьей выступали горничная Нюта, служащий Кирпичников и, очевидно, баронесса С. К. Буксгевден. Царская семья имела возможность видеть Б. Н. Соловьева только из окон Губернаторского дома.

3 Запись в дневнике Александры Федоровны означает, что написанное письмо Анне Вырубовой будет отправлено через Б. Н. Соловьева, который покидает Тобольск 26 января.

25 января (7 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

-8°.

1/4—10 [часов]. Анастасия: Книга Пророка Исайи 1—3.

10 [часов] 10 [минут] — Ц [часов]. Татьяна: немецкая грамматика, диктант.

12-1 [час]. Мария: Пс<алмы> 109-118.64.

ч<ас>. Обедала внизу. -6°1.

Вязала.

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала2.

ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам. 


1 Возможна описка (вероятно, речь идет о 6° тепла). В эти дни в Губернаторском доме было очень холодно. Этому мы находим подтверждение и в письме великой княжны Татьяны Николаевны к своей подруге Д. П. Толстой от 25 января 1918 года: «У нас тут очень холодно; последние дни сильные ветра, но это не мешает нашим прогулкам. В комнатах тоже очень холодно, в некоторых только шесть градусов. Сидим в толстых вязаных кофтах и к завтраку даже надели валенки […]» (Русская летопись. Кн. 1. С. 145).

2 Известно, что 25 января Б. Н. Соловьев дал ответ на письмо Александры Федоровны, полученное накануне, в котором сообщал: «Глубоко признателен за выраженные чувства и доверие. Вообще, положение очень тяжелое, может стать критическим. Уверен, что нужна помощь преданных друзей или чудо, чтобы все обошлось благополучно и исполнилось Ваше желание о покойной жизни. Искренне преданный Вам Б<орис>» (Марков С. В. Указ. соч. С. 259).

26 января (8 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-5°.

Писала — просматривала бумаги вместе с Ольгой.

1 [час]. Обедала внизу.

Вязала и просматривала счета с Жиликом.

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала1.

7 ч<асов>. Алексей: Давид щадил жизнь Саула в пещере Масебве (так в тексте, правильно — «в пещере Энгедди».— Сост.). Давид и Авигея. Смерть Навала. Давид берет Авигею себе в жены2 .

8 [часов]. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

Ал<ексей> не выходил, так как растянул сухожилие под коленкой, но боли нет.

Ком<иссар> Панкратов и его помощник Никольский высланы солдатским комитетом из дома Корнилова3  и теперь не имеют к нам никакого отношения.

М<ада>м С. № 22 , С. 14   — Б.4

Лили Обол<енская>, Зиночка Т<олстая>5


1 Известно, что царская семья видела Б. Н. Соловьева в этот день через окно. В записях Б. Н. Соловьева значилось: «Проходя мимо него [Губернаторского дома], я увидел в окне Великую Княжну Анастасию Николаевну, которая сразу же меня узнала и сделала рукой приветственный знак. Через мгновение к окну подошли Мария и Татьяна Николаевны. Все весело улыбались и шутливо приглашали в дом. Не останавливаясь долго, я медленно прошел перед домом и повернул по направлению к слободе […]» (Марков С. В. Указ. соч. С. 261-262). Через горничную императрицы Соловьев получил прощальную записку Александры Федоровны: «Вы подтвердили мое опасение,— читал я,— благодарю за искренность и мужество. Друзья или в неизвестном отсутствии, или их вообще нет, и я неустанно молю Господа, на Него Единого и возлагаю надежду. Вы говорите о чуде, но разве уже не чудо, что Господь послал сюда к нам вас? Храни вас Бог. Благодарная А<лександра Федоровна>» (Там же. С. 262). Б. Н. Соловьев после снятия шифрованной копии оригинал записки сжег.

2 Книга 1-я Царств, гл. 24-25.

3 Николай II сделал пометку в дневнике: «Решнием отрядного комитета Панкратов и его помощник Никольский отстранены от нанимаемых должностей, с выездом из Корниловского дома!» Более подробно об этом событии записал П. Жильяр: «Солдатский комитет сегодня днем постановил заменить Панкратова комиссаром из большевиков, которого выпишут из Москвы. Дело все хуже и хуже. Оказывается, что состояние войны между советской Россией с одной стороны и Германией, Австрией и Болгарией с другой — прекратилось. Армия распущена, но мир еще не подписан Лениным и Троцким» (Жильяр П. Указ. соч. С. 193).

4 Александра Федоровна написала письмо № 22 М. М. Сыробоярской и письмо № 14 А. В. Сыробоярскому и отправила эти письма через Бориса Соловьева

5 Александра Федоровна написала письма фрейлине княгине Елизавете Николаевне (Лили) Оболенской и Зинаиде Сергеевне Толстой.

27 января (9 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-9°.

9 [часов] Ю [минут] —10 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чт<ение>. Иис<ус> Сын Сираха 35-37.

10 [часов] 10 [минут] — 11 [часов]. Мария: Чтение на немецком.

Писала, вязала.

1 ч<ас>. Обедала в комнате Бэби, так как он провел весь день в постели. Сидела  с ним в послеобеденное время, вышивала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

1/2 ч<аса>. Ужинала с Алексеем в его комнате.

9 ч<асов>. Всенощная.

 

28 января (10 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

-6°.

11 1/2 [часа]. Обедница1. Бэби встал.

Обедала с Алексеем в моей комнате.

Выходила на полчаса. -3°.

Вязала и рисовала карандашом. Пришел Коля [Деревенко].

1/2 [часа]. Чай. Отдыхала.

71/2 [часа]. Ужин в моей комнате с Алексеем и Колей.

1/4 [часа]. «Пугало».

Комедия в одном действии Менделя и Кордье. Действующие лица:

Доктор Дортез— Ген<ерал> Татищев.

Фредерик Дортез, его племянник— Мария.

М<ада>м де Бельмар, вдова— Татьяна.

Киприания, ев дочь— Настенька.

Мамаша Миет (экономка в доме Дортезов)— Ольга

Режиссер: П. Жильяр.

Действие происходит в наше время в По, в психиатрической лечебнице д<октор>а Д<ортеза>.

Играли очень мило.

Н<иколай> читал нам2.


1 Николай II записал в дневнике: «Утром погулял. В 11’4 [часа] у нас была отслужена обедница. Долго работал в саду. Погода была серая, при 5° мороза, приятная. После обеда состоялся четвертый домашний спектакль. Ольга, Татьяна, Мария, Настенька Г<ендрикова> и Татищев дружно сыграли «La Bete Noir». Началось в 9 1/4, кончилось в 10 часов».

2 В этот день предметом чтения были произведения известного русского писателя И. С. Тургенева.

 

 

29 января (11 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Понедельник.

-5°.

9 [часов] 5 [минут] — 10 [часов]. Татьяна: Духовн<ое> чтение. Немецкая литература. Мейстерзингеры. Ганс Сакс, Ганс Фолъц. Народная песня 14, 15-го веков. («Как много звезд на небе светит».) Сатирическая поэма «Рейнеке-лис». «Корабль дураков» Себ<астъяна> Бранта. «Заклятие дураков» Т<омаса> Мурнера. Евангелические церковные песни. Мартин Лютер. Песенник священника. 37 церковных песен. «Тебя, Господь, славим», «Неприступный замок» и т. д. Ник<олай> Децгсус, П. Сператус.

10 1/4— 11 [часов]. Мария: Дух<овное> чтение. Пс<алмы> 118.64—120.

12 [часов] 10 [минут] — 1 [час]. Алексей: Ев<ангелие> Марка 10-11.

Размышл<ения> о Божественной Литургии, Н. В. Гоголя.

ч<ас>. Обедала внизу.

Выходила более чем на час.

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам Лескова.

М<ада>м С. 23. Зина 61.

С. 152


1 Запись в дневнике означает, что Александра Федоровна написала письмо № 23 М. М. Сыробоярской и письмо № 6 3. С. Толстой.

2 Александра Федоровна написала письмо № 15 во Владивосток полковнику А. В. Сыробоярскому. Позднее оно было им опубликовано. (См.: Скорбная памятка. С. 65; Письма святых царственных мучеников… С. 232.)

30 января (12 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

-10°.

Бэби не встает с постели, так как повредил ступню вчера, слегка поскользнулся — болело.

Сидела с Алексеем. Шила.

ч<ас>. Обедала с Бэби, играла в карты с ним, вышивала.

3/4 [часа]. Чай.

Играла в карты с Алексеем.

3/4 [часа]. Отдыхала, Татьяна читала мне Дух<овное> чт<ение>.

ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

Воет ветер.

31 января (13 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-8°.

Солнечно и ветрено. Бэби плохо спал.

10—11 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чтение. И<исус> С<ын> Сираха 37—40

Писала. Работала.

1 ч<ас>. Опять обедала у постели Бэби. Работала в его комнате.

3/4[часа]. Выходила на полчаса.

Вязала.

3/4 [часа]. Чай.

Играла в карты с Алексеем.

3/4 [часа]. Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби. Нога болела сильнее.

Н<иколай> читал нам.

Сидела с Бэби.


1 В этот день имело место событие, о котором П. Жильяр записал в дневнике: «Государь объявил мне, что вследствие демобилизации несколько сроков призыва отпущено по домам. Все старые солдаты, самые лучшие, таким образом, от нас уйдут. Государь этим, по-видимому, сильно озабочен; эта перемена может иметь для нас очень неприятные последствия» (Жильяр П. Указ. соч. С. 193).

1 февраля (14 февраля по новому стилю) января 1918 года (1)

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

-4°.

1/2-10 [часов]. Анастасия: Исайи 3-5.21. Ал<ексей> спал с 4 [часов].

10-11 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чт<ение>. Чтение на немецком.

12-1 [час]. Мария: Пс<алмы> 120-139.

ч<ас>. Обедала с Бэби, сидела и работала в его комнате, вместе играли в карты.

Весь день метет метель. —2°.

Многие из лучших солдат покинули нас2.

1/2 [часа]. Чай. Отдыхала и читала.

1/2 [часа]. Ужинала с Алексеем.

1/4 [часа]. Всенощная.

Хотя завтра дванадесятый праздник, нам не позволено сходить в церковь.


1 Николай II в этот день записал в дневнике: «Узнали, что на почте получено распоряжение изменить стиль и подравняться под иностранный, считая с 1 февраля, т. е. сегодня уже выходит 14 февраля. Недоразумениям и путаницам не будет конца! […]».

Александра Федоровна с самого начала 1918 года продолжала в своем дневнике по-прежнему указывать даты по старому и новому стилю.

2 Николай II записал в дневнике: «Утром с горки видели прощание и отъезд многих стрелков старших призывов. Было тепло, но с вьюгой подсыпало снега, кот<орый> я очищал во дворе. Алексей пролежал еще день. В 9 час<ов> была отслужена всенощная». Эти события вызывали обеспокоенность ближайшего окружения царской семьи. Графиня А. В. Гендрикова записала в дневнике: «1-го. Установлен новый стиль, но продолжаю по старому. Вчера и сегодня уехала партия солдат из самых хороших 4 полка. Несколько человек, тоже из хороших, уехали несколько дней тому назад […]. Из Петрограда отказались прислать сюда комиссара» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 226-227).

2 февраля (15 февраля по новому стилю) января 1918 года (1)

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-8°.

Сретение Господне1.

11 1/2 [часа]. Обедница2.

Обедала с Алексеем.

Чудесная солнечная погода, выходила на 1/4 часа.

Вышивала в комнате Бэби и играла с ним в карты.

1/2 [часа]. Чай3.

Отдыхала и писала.

8 ч<асов>. Ужинала с Ал<ексеем> и Колей.

Н<иколай> читал нам.

Вал. Ив. М<ада>м С. 244.

Мария Р. Б. и Мищ.5  С. 16 А6.


1 Двунадесятый непереходящий церковный праздник: Сретение Господа нашего Иисуса Христа.

В этот день Николай II записал в дневнике: «В день Сретения Господня погода простояла лучезарная. У нас в 11 1/2 часов была отслужена обеднила. Пробыли на воздухе около 3 часов — так было хорошо. Работал все время и под конец вычистил балкон […]. С Ольгой и Марией прорепети<рова>л нашу пьесу «Медведь». Татищев простужен».

2 В дневнике графини А. В. Гендриковой записано: «Солдатский комитет не позволил Им и сегодня пойти в церковь. Обедница была в зале. Вчера дома всенощная. Ал<ексей> Ник<олаевич> три дня лежал: подбил ногу. Сегодня встал» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 227).

3 В дневнике П. Жильяра за этот день имеется любопытная запись: «Некоторые солдаты уже уехали. Они приходили тайком проститься с Государем и царской семьей.

За вечерним чаем у Их Величеств генерал Татищев выразил свое удивление при виде того, насколько тесно сплочена и проникнута любовью семейная жизнь Государя, Государыни и их детей. Государь, улыбаясь, взглянул на Государыню: «Ты слышишь, что сказал только что Татищев?»

Затем с обычной своей добротой, в которой проскальзывала легкая ирония, он добавил: «Если вы, Татищев, который были моим генерал-адъютантом и имели столько случаев составить себе верное суждение о нас, так мало нас знали, как вы хотите, чтобы мы с Государыней могли обижаться тем, что говорят о нас в газетах?»» (Жильяр П. Указ. соч. С. 193-194).

4 Запись означает, что Александра Федоровна написала. письмо Валентине Ивановне Чеботаревой (старшая сестра милосердия Собственного Ее Императорского Величества лазарета в Царском Селе) и письмо № 24 М. М. Сыробоярской. Позднее письмо императрицы к В. И. Чеботаревой было опубликовано.

5 Запись или ее прочтение неясны. Предположительно адресатами писем Александры Федоровны являлись Мария Ребиндер и генерал-адъютант Мищенко, упоминания о которых встречаются в переписке царской семьи.

6 Вероятно, запись означает, что Александра Федоровна написала письмо № 16 полковнику А. В. Сыробоярскому и отправила его через Анну Романову, так как опасалась привлечь внимание охраны в связи с частыми письмами указанному адресату царской семьи.

3 февраля (16 февраля по новому стилю) января 1918 года (1)

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-18°.

Св<ятые> Сим<еон> и Анна1.

Д<ень> ангела Ани2.

1/4-10 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чтен<ие>. И<исус> С<ын> Сир<аха>

40-43.

10-11 [часов]. Мария: Чтение на немецком. Алексей встал и оделся.

Писала и работала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби в комнате Н<иколая>.

Выходила на часок. -11° в тени и -6° на солнце.

Вышивала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала, смотрела репетицию.

1/2 [часа]. Ужинала с Ал<ексеем> в моей комнате.

9 ч<асов>. Всенощная.

Н<иколай> читал нам, а мы вязали.

-18°.


1 Церковный праздник, день памяти святых праведных Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы.

2 Имеется в виду день ангела (именины) Анны Александровны Вырубовой.

4 февраля (17 февраля по новому стилю) января 1918 года (1)

Тобольск, Губернаторский дом

 

Воскресенье.

-20°.

[Знак свастики.— Сост.] Серж и И. Владимир1.

11 1/2 [часа]. Обедница.

Обедала внизу со всеми.

Бэби выходил снова и Коля [Деревенко].

Выходила, грелась на солнце на скамейке, -6°, в тени -11°, -14°.

Вязала.

41/2 [часа]. Чай в комнате Н<иколая>, потому что такая солнечная.

Отдыхала и писала.

71/2 [часа]. Ужинала внизу, Коля тоже.

3/4 [часа]. Татьяна, м<исте>р Ж<ильяр> и Алексей играли в пьесе «У подъезда» во второй раз2 — очень хорошо, и затем последовала

Упаковка вещей

фарс в одном действии Б. Гаттана.

Участники пьесы:

М<исте>р Чагвотер— Анастасия.

Мисс Чагвотер—Мария.

Носильщик —Алексей.

Постановщик: С<идней> Гиббс.

Ужасно интересно и по-настоящему хорошо и смешно представлено3.

Н<иколай> читал нам.

Мавра, Татьяна, Елена4.


1 Помечен памятный день, связанный с кем-то из родственников Александры Федоровны.

2 Имеется в виду одноактная комедия Южена Веркузена, которую первый раз играли 21 января 1918 г.

3 Николай II записал в дневнике: «Солнечный морозный день. В 11 1/2 час<а> была обедница. Долго гуляли, наслаждаясь погодой. Мария упала на горке и встала с огромной шишкой над правым глазом. После обеда был спектакль — повторение пьесы «У подъезда» и английская «Упаковка вещей», которую играли: Мария, Анастасия и Алексей — очень живо и забавно».

4 Запись, вероятно, означает, что Александра Федоровна получила известия от семейства покойного великого князя Константина Константиновича или написала письма его родным: его вдове — великой княгине Елизавете Маврикиевне (Мавре) (1865-1927), урожденной принцессе Саксен-Альтенбургской, позднее эмигрировавшей из России; их дочери — княгине Татьяне Константиновне (1890-1979), впоследствии ставшей в эмиграции игуменьей (матушка Тамара) Елеонской обители в Иерусалиме, а также их родственнице — княгине Елене Петровне (1884-1962), принцессе сербской, жене князя Иоанна Константиновича.

5 февраля (18 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Понедельник.

-18°.

9 [часов] 10 [минут] —10 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чт<ение>. Чтение на немецком.

10 1/4-11 [часов]. Мария: Дух<овное> чтение.

12 [часов] Ю [минут] — 1 [час]. Алексей: Ев<ангелие> Св<ятого> Марка 11-12. Размышления о Божественной Литургии.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Вязала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала письма.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

А<нне> [Вырубовой] 7 через А<ннушку>1.


1 Известно, что Александра Федоровна в этот день написала письмо Анне Вырубовой с соболезнованиями по поводу смерти ее отца. Вероятно, это письмо № 7 было отправлено через горничную Анну Павловну (Аннушку) Романову. Позднее оно было опубликовано в воспоминаниях А. А. Вырубовой.

6 февраля (19 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

-12°.

Писала письма, рисовала.

1 ч<ас>. Обедала внизу. Татищев появился снова через 4 дня

Сильная простуда.

Выходила на полчаса из дома — ярко светит солнце.

Вязала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

М<ада>м Т. А. 81. Мария Р. Б.2

Т<етя> Ольга3.


1 Адресаты письма № 8 Александры Федоровны — предположительно, Анна Вырубова и ее мать Н. И. Танеева.

2 Вероятно, Александра Федоровна написала письмо Марии Ребиндер.

3 Александра Федоровна написала письмо вдове греческого короля, великой княгине Ольге Константиновне.

7 февраля (20 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Среда.

-12°.

Читала.

10 [часов] 10 [минут] —11 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чт<ение>. И<исус> Сын Сираха 43 — до конца.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Выходила на час. -5°, +6° на солнце.

3/4 [часа]. Чай. Безик, как обычно, с Ольгой.

6-7 [часов]. Алексей: Давид второй раз щадил жизнь Саула. Саул советовался с Аэндорской волшебницей. Смерть Саула. Помазание на царство Давида. Давид пошел в Иерусалим. Д<авид> взял крепость, поселился в ней и назвал еегородом Давидовом (так в тексте, правильно — «Давидовым».— Сост.).

Д<авид> играет, поет и пляшет перед Ковчегом, жена усмехается над ним1.

Отдыхала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.


1 Книга 1-я Царств, гл. 26-31; Книга 2-я Царств, гл. 5-6.

 

8 февраля (21 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

8 (21). Февраль.

Четверг.

 

-15°.

1/4-10 [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 5.27-10.

10-11 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чт<ение>. Немецкая лит<ература>. Ганс Сакс 1494 г. Нюрнберг geb. Иоганн Фишарт. «Уленшпигель», «Фауст», «Простофиля».

12—1 [час]. Мария: Пс<алмы> — до конца.

ч<ас>. Обедала с Бэби и провела с ним послеобеденное время в комнате Н<иколая>, читала и работала.

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

Ужинала с Бзби.

Н<иколай> читал нам.

 

9 февраля (22 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Пятница.

-10°.

Писала письма, рисовала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби в комнате Н<иколая>.

Работала.

Выходила на полчаса, идеальная погода, великолепное солнце.

1/4 [часа]. Алексей: Св<ятой> Ев<ангелист> Марк 12—13. Размышл<ения> о Божеств<енной> Литургии.

5 ч<асов>. Чай.

Отдыхала и писала.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

С.171. Китти 152.

М<ада>м С. 253. Биби4.


1 Александра Федоровна написала письмо № 17 А. В. Сыробоярскому.

2 Адресат письма Александры Федоровны не установлен.

3 Александра Федоровна написала письмо № 25 М. М. Сыробоярской.

4 Адресат письма Александры Федоровны не установлен.

 

10 февраля (23 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-13°.

1/4—10 [часов]. Татьяна: Пророк Иеремия 1-6.

10 [часов] 10 [минут] — 11 [часов]. Мария: чтение на немецком языке.

Писала.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Выходила на час, Бэби — тоже.

Работала.

1/2 [часа]. Чай. Завтра еще несколько славных солдат покидают нас.

Пересмотрела мои деньги с Жиликом1.

1/2 [часа]. Ужинала с Алексеем.

Вязала.

9 часов. Всенощная.


1 В дневнике графини А. В. Гендриковой в этот день было записано: «Комендант получил телеграмму от комиссара над имуществом Карелина, что из учреждений Министерства двора больше никаких сумм на жизнь царской семьи выдаваться не будет и постановлено из числа их личных сумм выдавать им (по установленному для всех положению) по 150 р<ублей> в неделю, или 600 р<ублей> в месяц, на человека. Государство дает только квартиру (Губернаторский и Корниловский дома), освещение и отопление и солдатский паек» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 227).

11 февраля (24 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Воскресенье.

-11°,-4°.

Нед<еяя> о Мыт<аре> и ф1.

11 ч<асов>. Обедница.

12 ч<асов>. Обед.

Выходила на полчаса, наблюдала, как уходила стрелковая часть2,

Вышивала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала.

1/2 [часа]. Ужинала внизу.

Играла в chicane с Триной.

Ветрено, яркая луна.

В 9 1/4 [часа] во второй раз «Флюиды Джона» (дек<абря> 6)3.

Флюиды Джона.

Комедия в 1 действии Мориса Эннекена.

Действующие лила:

Дюплаке — м<исте>р Жильяр.

Джон. его слуга — Алексей.

Люсьен. плямянник Дюплаке — Мария.

Режиссер П. Жильяр.

В плоскодонке.

X. В. Эсмонда.

Действующие лица

Маргарита — Татьяна.

Хью — М<исте>р Гиббс.

Постановщик С. Гиббс.

Очень занятно, и приятная игра4.


1 Один из переходящих праздников по церковному календарю.

2 В дневнике Николая II также имеется пометка: «Смотрели с горки на отъезд стрелков в санях целым караваном». Более пространную запись в дневнике сделала графиня А. В. Гендрикова 12 (25) февраля 1918 года: «Вчера и сегодня уехали три большие партии солдат нашего отряда. Из 350 чел<овек>, приехавших с нами, останутся всего приблизительно человек 150. Жаль, что уехали лучшие» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 227).

3 Имеется в виду повторная постановка комедии Мориса Эннекена «Флюиды Джона». Первая домашняя постановка этой пьесы состоялась 6 декабря 1917 года.

4 В дневнике Николая II по поводу указанных домашних спектаклей записано: «Вечером было представление «Le fluide de John» («Флюиды Джона».— Сост.) и английская «In and out of a punt» («В плоскодонке».— Сост.), в которой играли— Татьяна и m-r Gibbs. Все прошло хорошо и забавно». 

12 февраля (25 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник. 

-9°

Св<ятой> Алексей1.

33 д<ень> р<ождения> Алисы2.

1/4-10 [часов]. Татьяна: Народные книги в 16-м столетии; начиная с 1488 [года] Ульрих ф<он> Гуттен. Франц ф<он> Зикинген. Буркарт Вальдис, Эразму с Альберус, Б. Рингвальдт. Г. Ролленхаген («Человек-лягушка»).

10—11 [часов]. Мария: Дух<овное> чтение.

Писала3.

12—1 [час]. Алексей: Ев<ангелие> Марка 13—14. Размышл<ение> о Б<ожественной> Лит<ургии>.

ч<ас>. Обедала внизу.

2-5 [часов]. Просматривала счета с Жиликом4.

Чай. Отдыхала, головная боль.

ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.


1 Имеется в виду церковный день памяти святителя Алексия, митрополита Московского и всея России чудотворца (†378 г.).

2 Имеется в виду Алиса Маунтбэттен (1885—1969) — урожденная принцесса Баттенбергская, племянница императрицы Александры Федоровны, дочь ее старшей сестры Виктории (1863-1950) и Людвига Баттенберга (1854-1921). С 1903 г. была замужем за греческим принцем Андреем (1882-1944). Их сын Филипп Эдинбургский (род. 1921) является мужем английской королевы Елизаветы II и отцом наследного принца Чарльза.

3 Известно, что Александра Федоровна написала в этот день письмо М. М. Сыробоярской, в котором делилась с ней своими заботами: «Подумайте, для нас тоже становится трудно. Придется расстаться с людьми, которые с нами приехали и долго нам служат, но дальше не можем. За них нам обидно. Сколько теперь без мест, работы, пенсии, помещений, содержания… Все из-за нас… а мы не виноваты. Но это больно за них […]» (Скорбная памятка. С. 64).

4 В связи с этим в дневнике П. Жильяра имеется запись: «Полковник Кобылинский получил телеграмму, извещающую его, что с 1 марта „Николай Романов и его семейство должны быть переведены на солдатский паек и что каждый из членов семьи будет получать по 600 рублей в месяц, отчисляемых из процентов с их личного состояния». До настоящего времени все расходы оплачивались государством. Придется, следовательно, вести хозяйство всего дома на 4 200 рублей в месяц, раз семья состоит из семи человек» (Жильяр П. Указ. соч. С. 194).

Николая II волновали другие события. Он записал в дневнике: «Сегодня пришли телеграммы, извещающие, что большевики, или, как они себя называют, Совнарком, должны согласиться на мир на унизительных условиях герман<ского> правительства, ввиду того, что неприятельские войска движутся вперед и задержать их нечем! Кошмар!»

13 февраля (26 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

-11°.

Писала и читала.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Просматривала счета с Жиликом1.

5 ч<асов>. Чай.

Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Обсуждала денежные дела с Валей [Долгоруковым].

Н<иколай> читал нам.

Получила известие, что дорогой старик генерал Иванов был убит в Киеве2 и митрополит Владимир тоже3.

С. 184.


1 П. Жильяр записал в дневнике: «Ее Величество просила меня помочь ей вести счета и установить бюджет семьи. У нее остаются некоторые сбережения […]» (Жильяр П. Указ. соч. С. 194).

2 Имеется в виду генерал Н. И. Иванов (1851-1919), в дни Февральской революции несостоявшийся главнокомандующий Петроградским военным округом, об убийстве которого прошла ложная информация в периодической печати.

3 Митрополит Киевский и Галицкий (с осени 1916г.) отец Владимир (В. Н. Богоявленский) (1848-1918) стал одной из первых жертв большевистского террора.

4 Александра Федоровна написала письмо № 18 А. В. Сыробоярскому во Владивосток, где сообщала: «Бог знает что творится. Почта ничего не принимает для Петрограда и Москвы. Говорят, там резня идет. Немцы у Пскова. Мир будет заключен на самых ужаснейших, позорных, гибельных для России условиях. Волосы дыбом становятся, но Бог спасет. По-моему, эта „заразительная болезнь» перейдет в Германию, но там будет гораздо опаснее и хуже […]. Вообще хаос, кошмар, но другие страны пережили такие времена в других столетиях и вышли. Все повторяется. Ничего нового нет. Там люди культурные, у нас нет. Самолюбие давно под ногами затоптано. Но верим, Родина молодая, перенесет эту страшную болезнь, и весь организм окрепнет, но если так все кончится, тогда через несколько лет будет новая война… Все тянет в церковь, там все излить […]» (Скорбная памятка. С. 64-66).

 

13 февраля (26 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

-11°.

Писала и читала.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Просматривала счета с Жиликом1.

5 ч<асов>. Чай.

Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Обсуждала денежные дела с Валей [Долгоруковым].

Н<иколай> читал нам.

Получила известие, что дорогой старик генерал Иванов был убит в Киеве2 и митрополит Владимир тоже3.

С. 184.


1 П. Жильяр записал в дневнике: «Ее Величество просила меня помочь ей вести счета и установить бюджет семьи. У нее остаются некоторые сбережения […]» (Жильяр П. Указ. соч. С. 194).

2 Имеется в виду генерал Н. И. Иванов (1851-1919), в дни Февральской революции несостоявшийся главнокомандующий Петроградским военным округом, об убийстве которого прошла ложная информация в периодической печати.

3 Митрополит Киевский и Галицкий (с осени 1916г.) отец Владимир (В. Н. Богоявленский) (1848-1918) стал одной из первых жертв большевистского террора.

4 Александра Федоровна написала письмо № 18 А. В. Сыробоярскому во Владивосток, где сообщала: «Бог знает что творится. Почта ничего не принимает для Петрограда и Москвы. Говорят, там резня идет. Немцы у Пскова. Мир будет заключен на самых ужаснейших, позорных, гибельных для России условиях. Волосы дыбом становятся, но Бог спасет. По-моему, эта „заразительная болезнь» перейдет в Германию, но там будет гораздо опаснее и хуже […]. Вообще хаос, кошмар, но другие страны пережили такие времена в других столетиях и вышли. Все повторяется. Ничего нового нет. Там люди культурные, у нас нет. Самолюбие давно под ногами затоптано. Но верим, Родина молодая, перенесет эту страшную болезнь, и весь организм окрепнет, но если так все кончится, тогда через несколько лет будет новая война… Все тянет в церковь, там все излить […]» (Скорбная памятка. С. 64-66).

 

14 февраля (27 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-11°.

Читала.

10-11 [часов]. Татьяна: Пр<орок> Иеремия 6-10.

Читала и работала.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Просматривала счета с Ж<иликом>1.

3-4 [часа]. Выходила.

Чай.

6 ч<асов>. Алексей: Евангелие на сегодняшний день.

Давид вел счастл<ивые> войны. Д<авид> полюбил Вирсавию, жену Урии.

Пророк Нафан прорицает Давида (так в тексте, правильно — «Давиду».— Сост.). Смерть ребенка Давида и Вирсавии. Амнонубит Авессаломом. Давид ушел со своим домом из Иерусалима. Пошел на гору Елеонскую. Семей проклинает Давида, бросая в него камнями2.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Обсуждала дела с Валей [Долгоруковым]. Сегодня он сказал всей нашей прислуге, что мы будем получать всего 4000 (так в тексте.— Сост.) р<ублей> в месяц, по 600 [рублей] каждый из нас семерых, и поэтому должны расстаться с 10-ю из них, и жить более ограниченно, и взять все в свои руки с первого марта по новому стилю (по большевистскому стилю).

Н<иколай> читал нам.


1 П. Жильяр записал в дневнике: «Государь, шутя, объявил нам, что раз все назначают комиссии, он тоже назначит комиссию для ведения дел общежития. Она будет состоять из генерала Татищева, князя Долгорукова и меня. Мы „заседали» сегодня днем и пришли к заключению, что надо сократить число прислуги. Это нас огорчает; придется уволить 10 служащих, у многих из которых семьи при них в Тобольске. Когда мы объявили это решение Их Величествам, мы увидели, какое огорчение оно им причиняет: надо будет расстаться со слугами, преданность которых приведет их к нищете» (Жильяр П. Указ. соч. С. 194-195).

2 Книга 2-я Царств, гл. 8-16.

 

15 февраля (28 февраля по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

-12°.

1/4-10 [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 9-13.

10-11 [часов]. Татьяна: чтение на немецком языке.

12-1 [час]. Мария: Книга Прем<удростей> Соломона 1-5.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

1/2-5 [часов]. Просматривала счета с Жиликом и выплату всем жалованья.

Чай.

6-63/4 [часа]. Продолжала с Ж<иликом> и Татьяной.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Обсуждала дела с Валей [Долгоруковым].

Н<иколай> читал нам1.


1 В дневнике Николая II записано: «По вечерам читаю вслух «Соборяне» Лескова».

16 февраля (1 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

-10°.

Писала и читала.

12-1 [час]. Работала с Жиликом, Мария помогала1.

1 [час]. Обедала внизу.

Продолжила с Жиликом и Т<атьяной>.

Вышивала.

4 [часа] 20 [минут] —5 [часов]. Алексей: Ев<ангелие> Марка 14-15.

О Бож<ественной> Лит<ургии>.

Чай.

Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам2.

Получила известие, что г<енерал> Янушкевич3  был убит в поезде под Гатчиной.

С кн<язем> Орловым4 в Ялте случился удар!!! и что Сергеев (Кр<ымского> К<онного> П<олка>) был убит там среди прочих5.

Малама6.


 1 П. Жильяр записал в дневнике: «Вступление в силу нового распорядка. С сегодняшнего дня масло и кофе исключаются из нашего стола, как предметы роскоши» (Жильяр П. Указ. соч. С. 195).

2 В дневнике Николая II записано: «Сегодня начал читать «Анну Каренину» [Л. Н. Толстого]».

3 Генерал-лейтенант Н. Н. Янушкевич (1868-1918).

4 Имеется в виду бывший генерал-майор Свиты императора Николая П князь Владимир Николаевич Орлов.

5 Александра Федоровна получила известие о разгроме большевиками Крымского конного полка, шефом которого она являлась.

6 Очевидно, Александра Федоровна написала письмо офицеру бывшего лейб-гвардейского Уланского Е. И. В. полка Дмитрию Яковлевичу Малама или получила письмо от него.

17 февраля (2 марта по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-4°.

1/4-10 [часов]. Татьяна: Пр<орок> Иеремия 10-16.

10-11 [часов]. Мария: чтение на немецком языке.

Идет снег.

Вышивала.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Выходила из дома на полчаса.

Работала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала1.

1/2 [часа]. Ужинала с Алексеем.

9 ч<асов>. Всенощная.


 1 Великая княжна Мария Николаевна в письме от 17 февраля 1918 года сообщала своим знакомым: «Сейчас Мама и сестры поют, хотим сами во время службы дома петь. Не знаю, как выйдет. Я еще ни разу не пела в хоре по-настоящему, но между собой мы часто поем […]» (Альбом истории Державы Российской. Изд. Комитета русской православной молодежи за границей, 1971. С. 455; Письма святых царственных мучеников… С. 243).

18 февраля (3 марта по новому стилю) января 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

-2°.

Нед<еля> о Блудн<ом> Сыне1.

11 1/2 [часа]. Обедница.

Обедала внизу.

Выходила из дома на час.

Занималась пением с девочками и Нагорным во время пения хора2.

Чай.

Помогала на репетиции русской пьесы3.

1/2 [часа]. Ужинала внизу, Коля — тоже.

Играла в кабалу с Триной4  в 9 1/4 [часа].

«Гадальщик по магическому кристаллу»5.

Комическая зарисовка Леоп<ольда> Монтегю, эскв<айра>.

Действующие лица:

Мисс Бесси Бланк—Мария.

Гадальщик по магическому кристаллу—м<исте>р Гиббс.

Постановщик пьесы м<исте>р Гиббс.

 

Медведь.

А. Чехова.

Действующие лица:

Ел<ена> Ив<ановна> Попова—Ольга.

Гр<игорий> Ст<епанович> Смирнов— Н<иколай>.

Лука— Мария.


1 По церковному календарю.

2 В связи с тем, что солдатским комитетом Отряда особого назначения вводились все большие ограничения в посещении церкви царской семьей, по инициативе Александры Федоровны она сама, ее дочери и приближенные принимали участие в хоровом пении во время богослужения в Губернаторском доме.

3 Имеется в виду репетиция пьесы А. П. Чехова «Медведь».

4 Имеется в виду карточная игра Александры Федоровны с Е. А. Шнейдер.

5 В дневнике Николая II записано: «Вечером состоялся спектакль. Сперва шла англ<ийская> пьеса — «The Crystal Gazer» — Мария и m-r Gibbs, а затем наша — «Медведь», в кот<орой> играли: Ольга, опять Мария и я. Волнений в начале представления было много, но, кажется, хорошо сошло».

19 февраля (4 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник.

Нед<еля> Мясопустная1.

-6°.

1/4-10 [часов]. Татьяна: чтение на немецком языке.

10-11 [часов]. Марш: Прем<удрости> Сол<омона> 5-7.

12-1 [час]. Алексей: [Евангелие] Св<ятого> Марка 15 —до конца.

Размышл<ения> о Бож<ественной> Литургии.

I [час]. Обедала внизу. Получила известие о том, что кузен Феликса убит в Киеве и сын Подса тоже!!!2

Просматривала счета с Жиликом и Татьяной3 .

Писала и работала.

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала.

8 ч<асов>. Обедала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

С. № 19, Ксения, Гр<афиня> Е. П. Клейнмихель, М<ада>м С. 264.


1 Видимо, Александра Федоровна смешивает русское слово «неделя» и созвучное ему церковнославянское (последнее переводится как «воскресенье»; русской же «неделе» соответствует церковнославянская «седмица»). По церковному календарю воскресенье, именуемое «неделей Мясопустной», следует через седмицу после «недели о блудном сыне», т. е. соответствующая запись в дневнике должна была появиться 25 февраля (10 марта по новому стилю).

2 Имеется в виду сообщение о гибели князя Ф. Ф. Юсупова (1887-1967), которое оказалось ложным. Второе лицо, предположительно,— сын председателя Государственной Думы М. В. Родзянко капитан лейб-гвардии Преображенского полка Георгий Михайлович Родзянко (1890-1918). Он был расстрелян 26 января (8 февраля) 1918г.

3 П. Жильяр записал в дневнике: «Солдатский комитет решил разрушить ледяную гору, которую мы соорудили (это было также большое развлечение для детей’.), потому что Государь и Государыня входили на нее, чтобы смотреть оттуда на отъезд солдат 4-го полка.— Ежедневно делаются новые придирки, теперь уже как в отношении окружающих, так и самой Царской семьи […]» (Жильяр П. Указ. соч. С. 195).

4 Александра Федоровна написала письма: № 19 А. В. Сыробоярскому, великой княгине Ксении Александровне, графине Е. П. Клейнмихель, № 26 М. М. Сыробоярской

20 февраля (5 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

-6°.

Сильный ветер, снег и солнце.

Читала.

ч<ас>. Обедала внизу.

Шила.

3/4 [часа]. Чай.

Занималась церковным песнопением.

Отдыхала.

ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

21 февраля (6 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-15°.

10-11 [часов]. Татьяна: Пр<орок> Иер<емия> 16-24.

Писала. Холодно и солнечно.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Работала и писала. Пели.

3/4 [часа]. Чай.

1/4—7 [часов]. Алексей: Давид перешел Иордан со своими людьми. Смерть Авессалома. Иоав. Войны с филистимлянами. Моровая язва в Израиле. Пророк Гад. Царь Давид приказал провозгласить и помазать [на царство] сына своего и Вирсавии Соломона. Д<авид> передал Соломону все материалы и планы Храма, кот<орый> он ему приказал строить. Давид поклонялся Богу. Д<авид> умер — царствовал 40 лет1.

Псалмы. Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.


1 Книга 2-я Царств, гл. 17-24; Книга 3-я Царств, гл. 1-2; Книга 1-я Паралипоменон, гл. 19-22, 28-29.

22 февраля (7 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг. 

-7°.

1/4-10 [часов]. Анастасия: Исайя 13-20.

10-11 [часов]. Татьяна: чтение на немецком языке.

12-1 [час]. Мария: Прем<удрости> Солом<она> 7-12.

ч<ас>. Обедала внизу.

Жилик. Вышивала.

1/2 [часа]. Чай. Метель скоро закончилась.

Занималась пением, регент опять не пришел.

Отдыхала.

ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

Получила известие, что умер мой старый Кондратьев1.


1 Имеется в виду камер-фурьер Императорского Двора Владимир Александрович Кондратьев.

23 февраля (8 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

В 10 часов -4°, +4° на солнце.

1/4-10 [часов]. Алексей: Ев<ангелие> Луки 1-2.

Снимала копию.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Сидела на балконе больше часа.

Работала.

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

 

24 февраля (9 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Cуббота.

Родит<ельская> Субб<ота>1.

-5°.

1/4-10 [часов]. Татьяна: Еремш (так в тексте, правильно — «Иеремия».- Сост.) 24-31.13.

10 1/4-1 [час]. Мария: чтение на немецком языке.

Писала.

1 ч<ас>. Обедала внизу.

Сидела 3/4 часа на балконе.

Работала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала.

1/2 [часа]. Ужинала с Алексеем.

9 ч<асов>. Всенощная, время от времени пел хор.

Получила известие, что убит очаровательный Губарев (Кр<ымского> к<онного> п<олка>)2.

Хор из 4 женщин, тенора и регента пел сейчас бесплатно.


1 По церковному календарю: Вселенская родительская (мясопустная) суббота. Память всех от века усопших православных христиан, отец и братии наших.

2 Имеется в виду ротмистр Губарев, который находился на излечении в лазарете императрицы Александры Федоровны в Царском Селе. Он погиб 1 января 1918 года в Симферополе при разгроме Крымского конного полка севастопольскими матросами.

25 февраля (10 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

-17°.

11 1/2 [часа]. Обедница.

Обедала в одиночестве наверху. [Знак сердца.— Сост.]

Писала.

1/2 [часа]. Чай.

Писала, отдыхала.

ч<асов>. Ужинала одна.

Играла в chicane1 с Триной.

1/2 [часа]. Во второй раз:2

«Упаковка вещей»

Мистер Чагвотер—Анастасия.

Миссис Чагвотер—Мария.

Носильщик—Алексей.

Очень приятно играли. Н<иколай> читал нам.


1 Карточная игра.

2 Имеется в виду второй спектакль по пьесе Б. Гаттана, первый состоялся 4 (17) февраля 1918г.

26 февраля (11 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Понедельник.

Сырная седм<ица>.

Масленица1.

Д<ень> р<ождения> отца Н<иколая>2.

-16°, -10°.

9—10 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чтение.

10-11 [часов]. Мария: Прем<удрости> Солом<она> 12-17.

12—1 [час]. Алексей: Ев<ангелист> Лука 2—4. Размытл<ения> о Бож<ественной> Литург<ии>.

1 [час]. Обедала с Бэби.

Провела послеобеденное время с ним (писала), так как он повредил палец на ноге и поэтому должен держать ступню на весу или лежать на полу. Шел снег.

4 3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

С. № 203.


 

1 По церковному календарю.

2 Имеется в виду день рождения императора Александра III (1845-1894).

3 Александра Федоровна написала письмо № 20 А. В. Сыробоярскому.

27 февраля (12 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

-18°

Писала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Писала. Бэби просматривал газеты

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала.

8 [часов]. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

28 февраля (13 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-17°.

[Знак свастики.— Сост.] Папа — 26-я годовщина1.

10-11 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чтение. [Пророк] Иер<емия> 31.13 —до конца.

Писала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Провела послеобеденное время так же, как и вчера.

3/4 [часа]. Чай.

6-7 ч<асов>. Алексей: Просьба Соломона у Бога — премудрость. Суд Соломона. Притчи Соломона. Построение Храма (7 лет). Царица Савская посещает Соломона. С<оломон> впадает в идолопоклонство, пророк Ахия. С<оломон> искал умертвить Иеровоама, но тот спасся. С<оломон> умер, царствовал 40 л<ет>. Воцарился его сын Ровоам2.

Зина 73.


1 Имеется в виду день смерти великого герцога Луи-Людвига Гессенского-Дармштадтского — отца императрицы Александры Федоровны.

2 Книга 3-я Царств, гл.3-11.

3 Александра Федоровна написала письмо № 7 3. С. Толстой.

1  марта (14 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

[Знак свастики.] Алекс<андр> II1.

-17°.

9 [часов] 20 [минут] —10 [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 20-26

12—1 [час]. Мария: Прем<удрости> Сол<омона> 17 — до конца.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

ч<аса>. Панихида2.

Рисовала красками.

4 3/4 [часа]. Чай.

6-8 [часов]. Отдыхала и писала.

ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

-20°.

А<нна> [Вырубова] 93Нини4, Эмма5. Лили 36, т<етя> Ольга7, А<нна> [Вырубова] 10 послано через Бориса С<оловьева>8.


1 Имеется в виду 37-я годовщина со дня гибели императора Александра II (1818-1881).

2 В Губернаторском доме была отслужена панихида по убиенному 1 марта 1881 года императору Александру II.

3 Александра Федоровна написала письмо № 9 Анне Вырубовой с благодарностью за гостинцы и письма, которые, вероятно, были получены царской семьей через Б. В. Соловьева. Позднее А. А. Вырубова (Танеева) опубликовала это письмо в своих воспоминаниях. Письма, написанные императрицей в этот день, в публикациях датированы 2 (15) марта 1918 года, что можно объяснить датой их отправки из Губернаторского дома или тем, что они были закончены позднее.

4 Александра Федоровна написала ответное письмо фрейлине Евгении Владимировне (Нини) Воейковой, урожденной баронессе Фредерике, жене дворцового коменданта генерал-майора В. Н. Воейкова. Текст письма был позднее воспроизведен в приложениях к воспоминаниям В. Н. Воейкова «С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II» (Гельсингфорс, 1936).

5 Письмо написано фрейлине графине Эмме Владимировне Фредерике, дочери министра Императорского Двора и уделов графа В. Б. Фредерикса.

6 Письмо № 3 написано Ю. А. Ден. Позднее оно было опубликовано в воспоминаниях Ю. А. Ден и датировано 2 (15) марта 1918 г.

7 Письмо написано вдове греческого короля великой княгине Ольге Константиновне.

8 Письмо № 10 Анне Вырубовой императрица, вероятно, написала позднее. В дневнике за 2 (15) и 3 (16) марта 1918 года имеются записи: «Писала письма», «Писала», но Вырубова не указана в качестве адресата. Вместе с тем в приложениях к воспоминаниям А. А. Вырубовой (Танеевой) опубликовано письмо Александры Федоровны, датированное 3 марта 1918 г., в котором говорится: «Такой кошмар, что немцы должны спасти всех и порядок наводить. Что может быть хуже и более унизительно, чем это? Принимаем порядок из одной руки, пока другой они все отнимают. Боже, спаси и помоги России! Один позор и ужас […]» (Русская летопись. Кн. 4. С. 226).

2  марта (15 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

 -20°.

[Знак свастики.— Сост.] Давид Гробовой 1915 г.1

Писала письма2.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби. Он снова выходил из дома сегодня.

Рисовала красками и писала.

43/4 [часа]. Чай.

Отдыхала и писала.

Годовщина отречения Н<иколая> от престола!!!3

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.


1 Один из офицеров гвардии, умер в Царском Селе от ран.

2 Возможно, Александра Федоровна в этот день закончила часть писем, адресаты которых были перечислены в дневниковой записи за 1 (14) марта.

3 Николай II записал в дневнике: «Вспоминаются эти дни в прошлом году в Пскове и в поезде! Сколько еще времени будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? Кажется иногда, что дальше терпеть нет сил, даже не знаем, на что надеяться, чего желать? А все-таки никто как Бог! Да будет воля Его святая!»

3 марта (16 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-12°.

Писала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Проверяла счета с Жиликом.

Писала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала.

1/2 [часа]. Ужинала с Алексеем.

9 ч<асов>. Всенощная.

П<очтовая> к<арточка> С. 21, Зина 81

Гаран2.


1 Александра Федоровна написала письмо № 21 А. В. Сыробоярскому и письмо № 8 3. С. Толстой.

2 Возможно другое прочтение. Адресат письма не установлен.

4 марта (17 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Прощ<еное> Bocкp1.

Писала.

11 1/2 [часа]. Обедница. Обедала с Бэби

Проверяла счета с Жиликом2.

Писала.

1/2 [часа]. Чай.

Занималась пением.

ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.


1 Церковный праздник последнего дня Масленицы.

2 П. Жильяр записал в дневнике: «Сегодня воскресенье на масленице. Все в полном веселье. Под нашими окнами проезжают туда и обратно сани. Звон колокольцев, бубенчиков, звуки гармоник, песни… Дети грустно смотрят на всех этих веселящихся людей. С некоторого времени они начинают скучать, и их тяготит заключение. Они ходят кругом двора, окруженного высоким сплошным забором. С тех пор, как их гора разрушена, их единственное развлечение — пилить и рубить дрова.

Наглость солдат превосходит все, что можно вообразить; ушедших заменили молодыми, у которых самые гнусные замашки.

Их Величества, несмотря на жгучую тревогу, растущую со дня на день, сохраняют надежду, что среди верных им людей найдется несколько человек, которые попытаются их освободить […]. Мы неоднократно настаивали перед Государем, чтобы держаться наготове на случай всяких возможностей. Он ставит два условия, которые сильно осложняют дело: он не допускает ни того, чтобы семья была разлучена, ни того, чтобы мы покинули территорию Российской империи. Государыня говорила мне однажды по этому поводу: „Я ни за что на свете не хочу покидать России, так как мне кажется, что, если бы нам пришлось уехать за границу,— это значило бы порвать последнюю нить, связывающую нас с прошлым; мне кажется, что это прошлое погибло бы безвозвратно»» (Жильяр П. Указ. соч. С. 195-197).

5 марта (18 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

* * *

 

1-ая нед<еля> Вел<икого> поста1.

-8°, +8° на солнце.

ч<асов>. Служба, О<льга>, Т<атьяна>, М<ария>, Ан<астасия> и я пели с новым дьяконом — не очень хорошо, конечно, так как не было спевки, он остался еще и после службы, чтобы подготовить некоторые песнопения для вечерней службы.

Писала.

ч<ас>. Обедала с Бэби.

Сидела с Настенькой [Гендриковой] на балконе на солнышке.

1/2 [часа]. Чай.

Писала.

ч<асов>. Служба.

ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Провела вечер без свиты. Н<иколай> читал жизнеописание св<ятого> Николая

Раньше улеглись в постель.

А. II2.


1 Имеется в виду начало первой седмицы Великого поста. П. Жильяр записал в дневнике: «Царская семья будет, по обыкновению, говеть на первой неделе поста. Богослужение совершается утром и вечером. Так как певчие не могут приходить ввиду того, что они очень заняты, императрица и великие княжны поют с дьяконом» (Жильяр П. Указ. соч. С. 197).

2 Александра Федоровна написала письмо № 11 Анне Вырубовой, которое позднее было опубликовано. (См.: Русская летопись. Кн. 4. С. 227.)

6 марта (19 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

 

Вторник.

9 ч<асов>. Служба, после 1/2 часа — спевка.

Татьяна: 12 ¼-1 [час]. Дух<овное> чтение.

1 ч<ас>. Обед с Бэби.

Писала, и рисовала красками, и читала.

Занималась пением.

3/4 [часа]. Чай.

Отдыхала.

7 ч<асов>. Вечерняя служба (прошла лучше)

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби. Работала, раньше улеглась в постель.

М<ада>м С. 27, С. 222.


1 П. Жильяр записал в дневнике: «После завтрака говорили о Брест-Литовском договоре, который только что подписан. Государь высказался по этому поводу с большой грустью: „Это такой позор для России, и это равносильно самоубийству! Я бы никогда не поверил, что император Вильгельм и германское правительство могут унизиться до того, чтобы пожать руку этим негодяям, которые предали свою страну. Но я уверен, что это не принесет им счастья; не это спасет их от гибели!»

Когда князь Долгоруков несколько времени спустя сказал, что газеты говорят об одном из условий, согласно которому немцы требуют, чтобы царская семья была передана им целой и невредимой, Государь воскликнул: „Если это не предпринято для того, чтобы меня дискредитировать, то это оскорбление для меня!»

Государыня добавила вполголоса: „После того, что они сделали с Государем, я предпочитаю умереть в России, нежели быть спасенной немцами!»» (Жильяр П. Указ. соч. С. 197).

Позднее, в марте 1919 года, П. Жильяр в свидетельских показаниях по делу об убийстве царской семьи, данных белогвардейскому следователю Н. А. Соколову, указывал: «Однако, как ни старался владеть собой Государь, при всей его выдержанности, но не мог скрыть своих ужасных страданий, которым он подвергался преимущественно со времени Брестского договора. С ним произошла заметная перемена. Она отражалась на его настроении, духовных переживаниях. Я бы сказал, что этим договором Его Величество был подавлен как тяжким горем.

В это именно время Государь несколько раз вел со мной разговоры на политические темы, чего он не позволял себе ранее. Видно было, что его душа искала общения с другой душой, чтобы найти себе облегчение. Я могу передать смысл его слов, его мысли. До Брестского договора Государь верил в будущее благополучие России. После же этого договора он, видимо, потерял эту веру. В это время он в резких выражениях отзывался о Керенском и Гучкове, считая их одними из самых главных виновников развала армии. Обвиняя их в этом, он говорил, что тем самым, бессознательно для самих себя, они дали немцам возможность разложить Россию. На Брестский договор Государь смотрел как на позор перед союзниками, как на измену России и союзникам. Он говорил приблизительно так: „И они смели подозревать Ее Величество в измене? Кто же на самом деле изменники?»

На главарей большевистского движения Ленина, Троцкого Государь определенно смотрел как на немецких агентов, продавших Россию немцам за большие деньги. Отношение Его и Ее Величеств к немецкому правительству и к главе его императору Вильгельму, ввиду Брестского договора, было исполнено чувства презрения […]» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 231-232).

2 Александра Федоровна направила письмо № 27 М. М. Сыробоярской, в котором писала: «Милая, дорогая! Крепко благодарю за милые письма от 16, 29, 2, 6, 10 и открытку. Мне думается, что Вы, может быть, сами неверно номера ставили, 5-го нет, потом 6-9 нет. Я у себя всегда число и в книжечке отмечаю, чтобы не ошибиться. У нас только что кончили 9-10 [часов] утра и потом спевка с диаконом. Вдруг нам вчера пришлось уже утром петь и без спевки, что было ужасно трудно и неважно вышло; вечером было уже лучше, 4 дочери и я с диаконом. Позволено утром в среду, 8-го (описка, среда была 7-го.— Сост.), пятницу и субботу быть в церкви (приобщаемся после двух месяцев), это будет такая радость и утешение. Так тянет туда в такое тяжелое время. Дома молитва совсем не то — в зале, где сидим, где рояль стоит и где пьесы играли.

Какие времена? Что дальше? Позорнейший мир. Ужас один, до чего в один год дошли. Только все разрушили. Унизительный мир. Но Господь выше всего и, может, то, что людям невозможно, не оставит так. Будет что-то особенное, чтобы спасти. Ведь быть под игом немцев — хуже татарского ига. Нет, такой несправедливости Господь не допустит […]» (Скорбная памятка. С. 63).

Александра Федоровна написала также письмо № 22 полковнику А. В. Сыробоярскому.

7 марта (20 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-6°.

Д<ень> р<ождения> Орчи. Дедушка [знак свастики]1.

29-й д<ень> р<ождения> Тодди2.

8 ч<асов>. Преждеосвящ<енная> Обедня, наконец-то снова в церкви3. Солнце сияет.

Рисовала красками, занималась пением в одиночестве.

12 ч<асов>. Обедала с Алексеем.

Рисовала красками. Татьяна читала мне Дух<овное> чт<ение>

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала.

7 ч<асов>. Служба, пели лучше.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби. Работала, рано легла в постель.


1 Имеется в виду день рождения Марии-Анны Орчи, которая была няней у маленькой Александры Федоровны. Отмечена также годовщина смерти деда Александры Федоровны по отцовской линии принца Карла Гессен-Дармштадтского.

2 В царской семье уменьшительным именем Тодди называли принца прусского Вольдемара-Вильгельма (племянника императрицы Александры Федоровны

3 Николай II записал в дневнике: «Наконец, после двухмесячного перерыва, попали снова в церковь к преждеосвященной литургии. Служил священник о. Владимир Хлынов, а не о. Алексей. Пели обыкновенные певчие знакомые, любимые наши напевы […]».

8 марта (21 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Четверг.

 -6°.

Бабушка [знак свастики.— Сост.]1.

9 ч<асов>. Служба.

Занимались пением вместе с диаконом.

Рисовала красками.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Рисовала красками, пела немного, писала.

1/2 [часа]. Чай. Занималась пением.

Отдыхала.

7 ч<асов>. Служба.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам жизнеописание Св<ятого> Николая.

С. 232.


1 День памяти бабушки Александры Федоровны — принцессы Елизаветы Прусской.

2 Александра Федоровна написала письмо № 23 А. В. Сыробоярскому.

9 марта (23 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-4°.

8 ч<асов>. Преждеосв<ященная> обедня в церкви1.

Пришлось идти пешком всю дорогу, так как тропинка для портшеза не годилась.

Отдыхала и читала.

12 ч<асов>. Обедала с Бэби.

Рисовала красками, занималась пением, отдыхала.

-1°.

1/4 [часа]. Чай.

Отдыхала.

7 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

8 [часов]. Служба, мы пели.

1/4-12 [часов]. Исповедь2, мы 7, Настенька [Гендрикова], Валя [Долгоруков], Татищев, Лиза [Эрсберг] и 11 наших людей. Дети начали, и мы — в конце. Сидели до 113/4 [часа].


1 Николай II записал в дневнике: «А сегодня годовщина моего приезда в Царское Село и заключения с семьею в Александровском дворце. Невольно вспоминаешь этот прошедший тяжелый год! А что еще ожидает нас всех впереди? Все в руце Божьей! На него только все упование наше. В 8 час<ов> пошли к обедне. День провели, как всегда […]».

2 П.Жильяр записал в дневнике: «В девять часов с четвертью, после вечерней службы, все исповедовались: дети, прислуга, свита и, наконец, Их Величества» (Жильяр П. Указ. соч. С. 197).

10 марта (23 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота. 

-4°.

1/2 [часа]. Месса и Святое причастие1, шли пешком туда и обратно из церкви.

Хор пел прекрасно.

Рисовала и читала.

12 ч<асов>. Обедала с Бэби.

-1°.

Рисовала и работала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала.

1/2 ч<аса>. Ужинала с Алексеем.

3/4 ч<аса>. Вечерняя служба, малый хор2.

Свита осталась на чай, сидели.

11 1/2 [часа]. Расстались3.


1 Николай II записал в дневнике: «В 7 1/2 пошли к обедне, за кот<орой> причастились Св<ятых> Христовых Тайн со всеми нашими. Хор пел на редкость. Вернулись к 9 час<ам> домой. После чая погуляли. Погода совсем весенняя, таяло в тени. Днем много работали. В 9 час<ов> была всенощная дома. Спать хотелось очень».

2 Графиня А. В. Гендрикова записала в дневнике: «Все вместе сегодня приобщились. Три раза были в церкви на неделе; остальные службы были дома без певчих. Пели императрица и дети под управлением диакона» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 227).

3 Александра Федоровна не указывает, что в этот день она написала записку корнету С. В. Маркову, который по поручению А. А. Вырубовой привез в Тобольск сверток вещей, письма от А. А. Вырубовой, Е. В. Сухомлиновой и графини Э. В. Фредерике, а также книги и цветок гиацинта. В записке императрицы было несколько строк: «Сердечно тронуты Вашим приездом и очень благодарны за подарки. Большой мундштук Вам, маленький Ю. А. [Ден], открытка А. А. [Вырубовой]. Еще раз спасибо, что нас не забыли. Храни Господь. Искренний привет от Ш<ефа>» (Марков С. В. Указ. соч. С. 223). Эту записку Александры Федоровны и сувениры С. В. Марков получил 11 марта через слугу Александра Кирпичникова и о. Алексея Васильева.

11 марта (24 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

Великолепное солнце, несколько градусов тепла на солнце и ноль — в тени.

11 1/2 [часа]. Обедница (хор).

Обедала с Бэби.

Рисовала.

Сидела на балконе.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

12 марта (25 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник. 

2-я нед<еля> В<еликого> Поста1.

9-10 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чтение.

10-11 [часов]. Мария: Луч Духовный.

Рисовала.

12-1 [час]. Алексей: Ев<ангелист> Лука 4. Разм<ышления> о Б<ожественной> Лит<ургии>.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Сидела на балконе.

Видела проходивших мимо моего бывшего крымца Маркова2, а также Штейна3.

1/2 [часа]. Чай.

1/2-7 1/2 [часа]. Считала деньги с Т<атьяной> и Жиликом.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

М<ада>м С. № 284.


1 Отмечено начало второй седмицы Великого поста по церковному календарю.

2 В своих воспоминаниях корнет С. В. Марков описал сцену свидания с царской семьей в Тобольске: «Еще издали я увидел Их Величеств и Их Высочеств в находившихся рядом с балконом окнах второго этажа. Государь стоял рядом с балконной дверью, рядом в окне на подоконнике сидел наследник. За ним, обняв его за талию, стояла Ее Величество. Рядом с наследником сидела Великая Княжна Анастасия Николаевна. Рядом с Государыней стояла Великая Княжна Мария Николаевна, а за Государыней и Великой Княжной Марией стояли, вероятно, на чем-то высоком Великие Княжны Ольга и Татьяна.

Не доходя шагов двадцать до угла дома, я остановился и для того, чтобы выждать время, сначала достал только что полученный мундштук, потом стал искать в карманах портсигар и спички. Их Величества и Их Высочества сразу же узнали меня, и я заметил, что они с трудом удерживались от смеха, до того я был комичен в своем долгополом штатском осеннем пальто и в своей заячьей шапке петербургского лабазника.

Когда я после долгих усилий, затягивая время, пристроил свою папироску к мундштуку, а потом поднял голову и закурил, я увидел, как Ее Величество едва заметно кивнула мне головой […].

Во мне все клокотало, и нервные спазмы сжимали горло. Мне стоило огромных усилий, чтобы не показать своего волнения и сдержать готовые сорваться рыдания. Постояв еще немного на углу, я медленно, медленно пошел вдоль фасада. Их Величества и Их Высочества стали переходить от окна к окну. Дойдя до конца дома, я повернул обратно, все время не спуская глаз с окон» (Марков С. В. Указ. соч. С. 222).

3 Николай II записал в дневнике: «Из Москвы вторично приехал Влад<имир> Ник<олаевич> Штейн, привезший оттуда изрядную сумму от знакомых нам добрых людей, книги и чай. Он был при мне в Могилеве вторым вице-губернатором. Сегодня видели его проходящим по улице».

В. Н. Штейн привез для царской семьи от монархической организации 250 тысяч рублей.

4 Александра Федоровна написала письмо № 28 М. М. Сыробоярской, в котором сообщала: «Писала Вам 19 февраля № 26, 6 марта № 27. Говели на этой неделе, и было так хорошо и тихо. Утром и вечером с диаконом сами пели, но в среду, пятницу и субботу были в церкви (радость), и хор пел. Пришлось даже пешком идти, так как снег дорожку для кресла испортил, но Бог дал силы, и сердечные капли помогли. Так Господу благодарна, что нет слов, что дал нам это утешение […]. Стала опять рисовать молитвы и даже образки на бумаге из благодарности к тем, которые нас теперь щедро балуют. Вареньями, пирожками, сухариками и т. д., кофе, чай. Ужасно люди трогательно все это делают тайком. Вышиваем. Теперь опять вечера со всеми проводим, а на той неделе — тихо одни были, и он (Государь Император) нам читал из жизни Св<ятого> Николая Чудотворца, пока мы работали […]» (Скорбная памятка. С. 67).

Следует заметить, что опубликованное письмо датировано 11 марта. Возможно Александра Федоровна в своем дневнике пометила дату отправки письма.

13 марта (26 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

 +3°.

Писала и читала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Сидела на балконе, светит прекрасное солнце.

Писала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам1.

А.122.


1 Николай II записал в дневнике: «По вечерам вслух опять принялись за Тургенева — теперь читаю „Вешние воды». Сегодня как раз 7 месяцев, что мы живем в этом доме!»

2 Александра Федоровна написала письмо № 12 Анне Вырубовой. (См.: Русская летопись. Кн. 4. С. 227-230.)

14 марта (27 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда1.

Праздн<ик> [иконы] Феод<оровской> Б<ожьей> М<атери>.

Писала и читала.

10-11 [часов]. Татьяна: Плач Иеремии. Варух.

Писала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Снимала копии.

+2° [в] тени.

1/2 [часа]. Чай.

6-7 [часов]. Алексей: Разделение царства Соломона. Ровоам и Иеровоам.

Предсказание человека Божьего — пророка. Идолопоклонство. Смерть ребенка. Иеров<оам> в Израиле. Царь Египетский Сусаким вошел в Иерусалим и взял все сокровища. Смерть Ровоама. Его сын Авий воцарился. Война Авия с Иеровоамом. А<вий> и И<еровоам> умерли, И<еровоаму> наследовал его сын Нават, а Асу— Авий (так в тексте, правильно: «а Авию — Аса».— Сост.). Аса сжег истуканов. Пророк Азарии2.

Татьяна читала мне Акафист Феод<оровской> Б<ожьей> М<атери>.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

-4°.


1 Николай II записал в дневнике: «Здешняя дружина реформировалась, когда все сроки службы были уволены. Так как все-таки наряды в караулы должны нестись по городу, из Омска прислали команду для этой цели. Прибытие этой „красной гвардии», как теперь называется всякая вооруженная часть, возбудило тут всякие толки и страхи. Просто забавно слушать, что говорят об этом в последние дни. Комендант и наш отряд, видимо, тоже были смущены, т. к. вот уже две ночи — караул усилен и пулемет привозится с вечера! Хорошо стало доверие одних к другим в нынешнее время!»

Об этом событии имеется запись в дневнике П. Жильяра: «Отряд в сто с лишком красногвардейцев прибыл из Омска: это первые большевистские солдаты, вступающие в гарнизон Тобольска. У нас отнята последняя возможность побега. Ее Величество сказала мне, однако, что имеет основания думать, что среди этих людей много офицеров, поступивших в красную армию в качестве солдат; она утверждала также, не поясняя, откуда она это знает, что в Тюмени собрано триста офицеров» (Жильяр П. Указ. соч. С. 198).

2 Книга 3-я Царств, гл. 12-15; Книга 2-я Паралипоменон, гл. 10-15.

15 марта (28 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

-10°.

9-10 [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 26-29.

10-11 [часов]. Татьяна: Иоганн Арнд. «Истинное христианство». Период подражания. Мартин Опии, 1597-1639. Пауль Флеминг. Андреас Грифиус. Фридрих фон Логау (эпиграммы). Симон Дох.(Аунхен фон Тарау.) Евангелие: церковное пение в 1006-1076 [годах]. 17-е столетие: Пауль Герхардт (в защиту сердца и души: «О, голова полна и кровью, и желанием», «Наказ на твою дорогу»). Луиза-Генриетта (1-я фр<ейлина> герцогини Бранд<енбургской>): «Иисус, моя вера». Георг Ноймарк. «Да останется с нами Божья любовь», «Во всм Господа благодарю». Две шлезвигские школы: Гофман Ф<он> Гофмансвальдау; Лоэнштейн. Хр<истиан> Гюнтер. Ан<дреус> Грифиус. Вернике. Фр<идрих> ф<он> Капиц (приближенный короля Фр. Т.). Хр<истиан> Вейзе. Проза. Сатира и роман 17 с<толетия>. Х<анс> ф<он> Гриммелъсхаузен (D. «Симплициссимус»), Галлер и Хагедорн. Готшед. Бодмер. Лейпцигский союз.

Чтение на немецком языке.

12-1 [час]. Мария: Прем<удрости> Иисуса Сына Сирахова 1-6.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби. Он не выходит из дома, так как кашляет. Читала ему Лейкина «Где апельсины зреют».

Рисовала и работала.

1/2 [часа]. Чай. Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

С.241.


1 Александра Федоровна написала письмо № 24 А. В. Сыробоярскому.

16 марта (29 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-8°.

Сильный снегопад.

1/10-10 [часов]. Алексей: Ев<ангелист> Лука 5-7.

Писала.

1 ч<ас>. Обедала с Алексеем.

Рисовала, читала и писала. Читала Бэби.

4-4 1/5 [часа]. Размышл<ения> о Бож<ественной> Литургии.

41/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал вслух.

Весь день метет метель.

Зина 91.


1 Александра Федоровна написала письмо № 9 3. С. Толстой.

17 марта (30 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

-11°.

Солнце и ветер. Годовщ<ина> Ст<аса> Хендр<икова> [знак свастики.- Сост.]1.

9-10 [часов]. Татьяна: Пр<орок> Иезекииль 1-14.

10-11 [часов]. Мария: чтение на немецком языке.

12 1/4-l [час]. Н<иколай> читал нам, а я работала.1 [час]. Обедала с Алексеем.

Работала и читала. Светит солнце.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

71/2 [часа]. Ужинала с Бэби.

9 ч<асов>. Всенощная.


1 Александра Федоровна написала письмо № 9 3. С. Толстой.

1 Василий Александрович Гендриков (1857-1912) — граф, отец Анастасии Васильевны Гендриковой.

18 марта (31 марта по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

Снова идет снег.

11 1/2 [часа]. Обедница.

12 1/2 [часа]. Обедала с Алексеем.

Работала, рисовала. Пришел Коля.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби и Колей [Деревенко].

Н<иколай> читал нам.

 

19 марта (1 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник.

3-я седм<ица> В<еликого> Поста.

 +11° на солнце в 9 [часов], -1° в тени.

9-10 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чт<ение>.

10-11 [часов]. Марш: Прем<удрости> И<исуса> Сына Сир<ахова> 6-11

12-1 [час]. Алексей: Ее<ангелие> Луки 7.28-9.

ч<ас>. Обедала с Бэби.

Сидела час на балконе.

Вышивала. Бэби снова выходил из дома.

1/2 [часа]. Чай.

Немного занималась пением.

Отдыхала, писала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

З. 101.


1 Очевидно, Александра Федоровна написала очередное письмо 3. С. Толстой.

 

20 марта (2 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

+3°.

Писала, читала и работала.

1 [час]. Обедала с Бэби.

Все послеобеденное время сидела и вязала на балконе, 20° на солнце, в тонкой блузке и шелковом жакете.

1/2 [часа]. Чай. Просматривала счета с Жиликом.

Отдыхала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

М<ада>м С. 29. М<ада>м Зизи, Эмма, А. 131.


1 Александра Федоровна написала письма: № 29 М. М. Сыробоярской; княгине Е. А. Нарышкиной; графине Э. В. Фредерике; № 13 А. А. Вырубовой (Танеевой). Два последних письма из перечисленных выше опубликованы. Александра Федоровна писала Э. В. Фредерике: «Дни быстро летят. Много вышиваю для разных церквей — уроки — вечером чтение.— На дворе масса дров, т<ак> ч<то> работы хватает на всех […]. Как Вам, бедным, живется — у нас тихо — большевики приехали, но ничего […]» (Письма царской семьи… С. 323). В письме к А. А. Вырубовой императрица сообщала: «Бориса [Соловьева] взяли; это беда, но не расстреляли,— он знал, что будет так… Большевики у нас в городе — ничего, не беспокойся. Господь везде, и чудо сотворит. Не бойся за нас. […] „Укоряемы — благословляйте, гонимы — терпите, хулимы — утешайтесь, злословимы — радуйтесь» [слова о. Серафима]. Вот наш путь с Тобой. Претерпевый до конца спасется […]». (Русская летопись. Кн. 4. С. 230-232).

21 марта (3 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

Читала. +1° в тени в 7 [часов].

10-11 [часов]. Татьяна: Пр<орок> Иезекииль 14

[Пророк] Даниил 1-5.

Сидела на балконе, а потом работала.

1 ч<ас>. Обедала с Алексеем.

Сидела на балконе и писала.

1/2 [часа]. Чай.

1/2-7 [часов]. Алексей: Прозорливец Ананий. Смерть Асы, воцарился его сын Иосафат. Царь Ахав. Строение города Иерихона. Пророк Илия. Женщина в Сарепте кормит его, и он воскресил ее сына. Илия и пророки Ваапа делают жертвоприношение. Илия велит умертвить жрецов Ваала. Илия избрал себе ученика Елисея. Видение Илии на горе Хориве. Смерть Ахава; и Иезавелърастерзана собаками1.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Простилась с 3-мя нашими людьми, которые ушли от нас месяц назад, а теперь уезжают домой.

Н<иколай> читал нам.

Сегодня годовщина того дня, когда из Ц<арского> С<ела> увезли А<ню> [Вырубову] и Л<или> [Ден].

С. 252.


1 Книга 3-я Царств, гл. 15-22; Книга 4-я Царств, гл. 9; Книга 2-я Паралипоменон, гл.16-18.

2 Александра Федоровна написала письмо № 25 А. В. Сыробоярскому.

22 марта (4 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

+4°.

9 [часов] 10 [минут] — 1Q [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 29-32.

10—11 [часов]. Татьяна: чтение на немецком языке, а я вышивала.

12 [часов] 20 [минут] — 1 [час]. Мария: Пр<емудрости> И<исуса> Сына Сирахова 11—18.

1 ч<ас>. Обедала с Алексеем.

Сидела на балконе, прохладнее, менее солнечно.

Вышивала, читала.

41/2 [часа]. Чай. Шел дождь.

Отдыхала, и писала, и читала.

8 [часов]. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.

М<ада>м С. 302.


1 Николай II записал в дневнике: «Погода простояла серая, но таяло хорошо. Утром слышали со двора, как уезжали из Тобольска тюменские разбойники-большевики на 15 тройках, с бубенцами, со свистом и с гиканьем. Их отсюда выгнал омский отряд!»

2 Александра Федоровна написала письмо № 30 М. М. Сыробоярской.

 

23 марта (5 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

День рождения Виктории1. День рождения Сандро2.

+6°, пасмурно.

Работала и читала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Прекрасная погода, сидела на балконе.

Пересчитывала наши деньги с Ж<иликом>.

Читала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала и читала.

7-73/4 [часа]. Алексей: Ев<ангелист> Лука 9-9.38.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.


1 Виктория (1863-1950) — сестра императрицы Александры Федоровны, жена принца Людвига Баттенбергского.

2 День рождения великого князя Александра Михайловича.

24 марта (6 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

+7° в тени в 8 [часов].

9-10 [часов]. Татьяна: Пр<орок> Даниил 5-8.

Работала, писала и читала.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Сидела на балконе до 4 [часов].

Читала.

1/2 ч<аса>. Чай.

Отдыхала и читала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

3/4 ч<аса>. Всенощная (Кресту покл<онение>). Три певицы и регент сказали, что не смогут петь завтра до 1 1/2 [часа], поэтому нам придется петь без подготовки.

М<ада>м С. 301.


1 Александра Федоровна написала письмо № 30 М. М. Сыробоярской.

25 марта (7 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

Крестопоклонная1.

Благовещение2.

Д<ень> р<ождения> Ксении, д<ень> р<ождения> Викки3.

8 ч<асов>. Обедница, мы пели4.

Читала все утро.

12 ч<асов>. Обед с Бэби.

Читала и 1/2 часа сидела на балконе, стало свежее, с утра шел небольшой

снежок.

1/2 [часа]. Чай. Коля [Деревенко] — тоже.

Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Ал<ексеем> и Колей.

Н<иколай> читал нам.


1 Церковный праздник.

2 Двунадесятый церковный праздник: Благовещение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

3 Имеются в виду дни рождения родственников Александры Федоровны.

4 Николай II записал в дневнике: «В церковь не попали в такой праздник, встать пришлось рано, так как в 8 час<ов> пришел батюшка и отслужил обедницу без певчих. Алике и дочери пели опять без всякой спевки […]».

25 марта (7 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

Крестопоклонная1.

Благовещение2.

Д<ень> р<ождения> Ксении, д<ень> р<ождения> Викки3.

8 ч<асов>. Обедница, мы пели4.

Читала все утро.

12 ч<асов>. Обед с Бэби.

Читала и 1/2 часа сидела на балконе, стало свежее, с утра шел небольшой

снежок.

1/2 [часа]. Чай. Коля [Деревенко] — тоже.

Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Ал<ексеем> и Колей.

Н<иколай> читал нам.


1 Церковный праздник.

2 Двунадесятый церковный праздник: Благовещение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

3 Имеются в виду дни рождения родственников Александры Федоровны.

4 Николай II записал в дневнике: «В церковь не попали в такой праздник, встать пришлось рано, так как в 8 час<ов> пришел батюшка и отслужил обедницу без певчих. Алике и дочери пели опять без всякой спевки […]».

26 марта (8 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник.4-я седм<ица> В<еликого> Поста.

+2°.

9 [часов] 20 [минут] —10 [часов]. Татьяна: Духовн<ое> чтение.

10-11 [часов]. Мария: Духовн<ое> чтение и Св<ятого> Иоанна Златоуста.

Шел небольшой снег.

12 [часов] 15 [минут] — 1 [час]. Алексей: Ев<ангелист> Лука 9.38 — Разм<ытления> о Бож<естеенной> Лит<ургии>.

1 ч<ас>. Обедала с Алексеем.

Рисовала и писала.

1/2 [часа]. Чай.

Читала и отдыхала.

-3°.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

С. 26.3. 11.(1)


1. Александра Федоровна написала письма № 26 А. В. Сыробоярскому и № 11 3. С. Толстой. Первое из них позднее было опубликовано А. В. Сыробоярским в «Скорбной памятке».

27 марта (9 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник1

-7°.

Светит солнце. Читала, писала и вышивала,

1 ч<ас>. Обедала с Алексеем.

Недолго посидела на балконе.

Вышивала.

1/2 ч<аса>. Чай.

Отдыхала, писала.

8 ч<асов>. Ужинала с Алексеем.

Н<иколай> читал нам.

Мадам С. 312.


1 П. Жильяр записал в дневнике: «Большевистский комиссар, приехавший в Омск с отрядом, потребовал, чтобы его допустили осмотреть дом. Солдаты нашей стражи ему отказали. Полковник Кобылинский очень встревожен и боится столкновения. Меры предосторожности, патрули, усиленные караулы. Мы проводим очень тревожную ночь» (Жильяр П. Указ. соч. С. 198).

В дневнике графини А. В. Гендриковой имеется запись от 28 марта (10 апреля) 1918 года по тому же поводу: «Вчера вечером был большой переполох по поводу того,— солдаты отказались пустить в дом № 1 чрезвычайного комиссара (недавно прибывшего из Омска) Дементьева. Вследствие выраженной последним угрозы можно было ожидать столкновения красногвардейцев с нашим отрядом. Наш отряд вооружился и принял все меры для защиты. Слава Богу, все обошлось мирно, после разговоров Дементьева с солдатами […]» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 228).

2 Александра Федоровна написала письмо № 31 М. М. Сыробоярской.

 

28 марта (10 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

-10°, -8°.

С детьми и Тутельс зашивала свои драгоценности1.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби.

Снова зашивала.

Прекрасная солнечная погода.

Сидела снаружи 1/4 часа, затем меня попросили снова вернуться в комнату2

Вышивала.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала.

1/2-7 [часов]. Алексей: Ев<ангелист> Лука 11.29.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.


1 Тутельс — М. Г. Тутельберг. Александра Федоровна, обеспокоенная изменением обстановки, решила часть драгоценностей зашить и спрятать в складках одежды, матерчатых пуговицах, шляпах и т. д., что могло гарантировать их сохранность от конфискации.

2 Николай II записал в дневнике: «Отличный солнечный день без ветра. Вчера в нашем отряде произошла тревога под влиянием слухов о прибытии из Екатеринбурга еще красногвардейцев. К ночи был удвоен караул, усилены патрули и высланы на улицу заставы. Говорили о мнимой опасности для нас в этом доме и о необходимости переезда в архиерейский дом не горе. Целый день об этом шла речь в комнатах и пр., и, наконец, вечером все успокоились, о чем пришел в 7 час<ов> мне доложить Кобылинский. Даже просили Алике не сидеть на балконе в течение трех дней!»

 

29 марта (11 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг1

-4°.

1/2-10 [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 32-34.

10 1/4-11 [часов]. Татьяна: Дух<овное> чт<ение> и чтение на немецком языке.

Писала и вышивала.

1 ч<ас>. Обедала с Алексеем.

1/2 [часа]. Чай.

Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Н<иколай> читал нам.


1 Государь записал в дневнике: «Во время утренней прогулки увидели „чрезвычайного комиссара» Демьянова, кот<орый> со своим помощником Дегтяревым, в сопровождении коменданта и стрелков, обошел караульное помещение и сад. Из-за него, т. е. этого Демьянова, и нежелания стрелков пропустить его и загорелся сыр-бор третьего дня […]».

30 марта (12 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

-1°.

Светит яркое солнце. Бэби лежит в постели из-за кашля, столь сильного, что у него произошло небольшое кровоизлияние в брюшной полости.

Читала и снимала копии.

12-1 [час]. Алексей: Ев<ангелист> Лука 11.29-13. Разм<ышления> о Бож<ественной> Лит<ургии>.

1 ч<ас>. Обедала с Бэби в его комнате.

Кобылинский передал нам распоряжение из Москвы1 о том, чтобы мы устроили в нашем доме Трину, Наст<еньку>, Тат<ищева>, Валю, м<исте>ра Гиббса с их слугами, такая суета с переменой комнат. В подъезде построили перегородку.

Вышивала, бегала по дому и сидела с Бэби.

1/2 [часа]. Чай. Снова спускалась.

1/2 [часа]. Отдыхала.

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби. Сильные боли. Сидела с ним.

Остальные поднялись к чаю в 11 [часов], так как приводили в порядок свои комнаты внизу.

Трина и две служанки, Наст<енька> и ее старый генерал уже сегодня спят здесь.

С. 272.


1 В свидетельских показаниях полковника Е. С. Кобылинского от 6-10 апреля 1919 года, данных следователю по особо важным делам Н. А. Соколову, значится: «По поводу суточных денег [солдаты еще раз послали в Москву солдата Лунина, большевика. Вернувшись оттуда, (он, конечно, в соответствующих красках рисовал положение в Москве и привез радостное известие для солдат: суточными будут удовлетворять не по 50 копеек, как было при Временном правительстве, а по 3 рубля. Ну, тут уж все солдаты стали большевиками: вот что значит комиссары! Временное правительство по 50 копеек обещало, да и то едва получили, а комиссары по 3 рубля дают. Этот же Лунин привез бумагу, в которой говорилось, что Татищев, Долгоруков, Гендрикова и Шнейдер должны считаться арестованными. Он же привез известие, что скоро нас всех сменят, т. е. весь состав охраны; приедет новый комиссар и привезет с собой новый отряд. В солдатах, как я думаю, говорило тогда чувство страха перед этим будущим новым комиссаром, и они постановили: всех лиц свиты перевести в Губернаторский дом и считать арестованными, в том числе и прислугу. Тогда и были все переселены […] в Губернаторский дом» (Стенограмма допросов… с. 191-192).

2 Александра Федоровна написала письмо № 27 А. В. Сыробоярскому, в котором сообщала: «Между прочим, из Москвы приказ: из Корниловского дома всю свиту перевести в Губернаторский дом… никого не впускать. Оттого, может быть, иным способом больше нельзя будет писать […]. Говорят, что, может, всех перевезут на гору — лучше охранять можно…» (Скорбная памятка. С. 69).

31 марта (13 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Суббота.

+1°, +6°.

Бэби из-за болей плохо спал, и его 4 р<аза> стошнило1.

Провела весь день с Бэби — очень сильная боль и тошнота. Спал всего 3 раза по 20 минут. Вечером на 2 часа стало легче, затем снова ухудшение.

1/2 [часа]. Всенощная.

Тат<ищев>, Вопя [Долгоруков] и м<исте>р Гиббс переехали жить к нам2.


1 У царевича Алексея начался сильнейший приступ гемофилии с момента его болезни в Спале осенью 1912 года, когда многие врачи считали положение безнадежным и он только чудом поправился. Очередной приступ болезни в условиях ссылки беспокоил родителей царевича, о чем имеются многочисленные записи в их дневниках и письмах.

2 Графиня А. В. Гендрикова записала в дневнике: «Солдатский комитет осматривал людские комнаты, с тем чтобы перевести в дом и всех людей, которые жили на стороне. Прислуге запрещен тоже выход из дома. Вообще приказано завести царскосельский режим. Вчера простилась с Изой, которую не могу больше видеть. Только докторов пока свободно впускают и выпускают из дома. Прибыли 60-70 красногвардейцев в город.Говорят, идут 300 чел<овек> для пополнения нашего отряда из Москвы» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 228).

1 апреля (14 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

Мария Eгun<emcкaя>1.

Сильный ветер, хмурая погода.

Бэби спал с перерывами из-за боли.

Сидела с ним весь день, через каждые полчаса очень сильные приступы боли по 3 м<инуты>. К вечеру стало лучше.

Я опять обедала и ужинала рядом с туалетной комнатой Н<иколая> и Бэби. 18° на солнце.

1/2 [часа]. Чай в комнате Н<иколая>.

6-8 [часов]. Отдыхала.

Сидела с остальными. С завтрашнего дня наши люди больше не смогут выходить из дома2.


1 Церковный день памяти преподобной Марии Египетской (†522 г.).

2 Николай II записал в дневнике: «Сегодня отрядным комитетом было постановлено, во исполнение той бумаги из Москвы, чтобы люди, живущие в нашем доме, тоже больше не выходили на улицу, т. е. в город. Поэтому целый день шел разговор о том, как разместить в этом, без того переполненном доме, т. к. должно было переселиться семь человек. Все это делается так спешно ввиду скорого прибытия нового отряда с комиссаром, который везет с собой инструкцию. Поэтому наши стрелки, в ограждение себя от возможных нареканий, желают, чтобы те застали у нас строгий режим! В 11’/г ч. была отслужена обедница. Алексей пролежал весь день; боли продолжались, но с большими перерывами. Погода была серая, ветреная».

2 апреля (15 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Понедельник.

5-я седм<ица> В<еликого> Поста.

Бэби не спал всю ночь, но сильных болей не было. Жилик дежурил у него ночью.

Сегодня боли уменьшились, все время сидела с ним. Обедала у его постели.

Жилик много читал вслух. Спала с 7 до 11 [часов], полчаса бодрствовала и снова уснула. Отдыхала перед ужином.

Сидела вечером с остальными.

3 апреля (16 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Вторник.

Идет снег с дождем. Бэби спал очень хорошо. Сидела с ним весь день. 37.8°. В 5 1/2 [часа]—38.2°.

М<исте>р Гиббс и м<исте>р Жильяр читали ему. Д<окто>р удовлетворен.

Провела вечер с остальными. Отдохнула перед ужином.

Бэби поздно заснул.

Тетя Ольга1.


1 Александра Федоровна написала письмо великой княгине, вдове греческого короля Ольге Константиновне. 

4 апреля (17 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Среда.

Писала.

Опять идет небольшой снег. Бэби хорошо спал до 5 [часов], затем с перерывами.

Провела день с Бэби. 38.5°. Чувствует себя так же, как и вчера. Боли все еще продолжаются, хотя и не такие сильные. Жилик много читал ему. Съел хороший кусок рыбы и немного киселя.

Я отдыхала с 7 до 8 [часов].

10 1/2-11 [часов]. Н<иколай> читал нам, мы работали, как обычно. «Великое в малом».

В. П. Шн.1


1 Адресат письма Александры Федоровны — Варвара Петровна Шнайдер — директор Александровской школы, из народных артистов. 

5 апреля (18 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

Бэби провел тяжелую ночь. 37.7°.

9 [часов] 20 [минут] —10 [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 34-38.

Провела день с Бэби.

У него увеличился аппетит. 37.9°.

1/2 [часа]. Чай, как всегда, в комнате Н<иколая>.

Отдыхала.

У Бэби были сильные боли, и он был очень беспокоен,— но уснул около 11 [часов].

Н<иколай> читал вслух.

6 апреля (19 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Пятница.

Ярко светит солнце, и безветренно.

Бэби снова мало спал — 37.7°.

Боли значительно усилились сегодня, спал всего лишь 20 минут днем, нет аппетита, такие страдания. Провела весь день с ним.

+12° в тени.

В 5 [часов] т<емпература> — 39°. Д<окто>р удовлетворен, рассасыв<ание> проходит хорошо, поэтому болит сильнее.

Он заснул в 10 [часов].

Н<иколай> читал нам.

+2°.

А. 141


1 Александра Федоровна написала письмо № 14 Анне Вырубовой, в котором сообщала о болезни царевича: «Вчера, наконец, начал немного есть. Очень похудел, первые дни напоминали Спалу, помнишь. Господь милостив. Владимир Ник<олаевич> [Деревенко] доволен, может немного двигаться, спина болит, и устал на ней лежать, кости болят. Сижу целый день у него, обыкновенно держу ногу, так что я стала похожа на тень. Конечно, Пасху придется дома встретить; ему легче будет, что вместе […]» (Русская летопись. Кн. 4. С. 233).

7 апреля (20 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

 

Суббота.

Серое утро, позже выглянуло солнце.

У Бэби 37.9°. Наконец-то ночь у него была лучше. Провела этот день с ним.

38.2° в 6 [часов]. Его снова начинают беспокоить боли.

9 ч<асов>. Всенощная. Бэби уснул.

Лежит снег, -2°.

М<ада>м Зизи, Нини, Эмма1, Елизавет2, Кос. С.3, Ф. Н.4


1 Александра Федоровна написала письма княгине Е. А. Нарышкиной (Зизи), Е. В. Воейковой (Нини), графине Э. В. Фредерике (Эмме).

2 Возможно, адресат письма Александры Федоровны — великая княгиня Елизавета Федоровна или великая княгиня Елизавета Марикиевна.

3 Вероятно, Александра Федоровна написала письмо придворному зубному врачу Сергею Сергеевичу Кострицкому.

4 Значение сокращения неизвестно.

8 апреля (21 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Воскресенье.

День нашей помолвки (24 года назад).

Прелестный солнечный день. Бэби провел довольно сносную ночь — 37.4°.

11 [часов]. Обедница. Провела день у его постели, за исключением чая — как обычно, в комнате Н<иколая>,— и отдохнула перед ужином. Н<иколай> был вынужден снять свои погоны1, но в доме все равно будет их носить. Бэби — 38.1°, боли то проходят, то появляются.

Вечером Н<иколай> читал нам.


1 В дневнике графини А. В. Гендриковой имеется запись: «Пришла телеграмма из Москвы, одобряющая решение отрядного солдатского комитета о снятии Государем погон» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 228).

Николай II более эмоционально отнесся к этому решению: «В 11 1/2 [ч.] была обедница. После нее Кобылинский показал мне телеграмму из Москвы, в которой подтверждается постановлнение отрядного комитета о снятии мною и Алексеем погон! Поэтому решил на прогулки их не надевать, а носить только дома. Этого свинства я им не забуду! […]». Следует напомнить, что постановлением солдатского комитета ношение погон в Отряде особого назначения было запрещено.

9 апреля (22 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Понедельник.

6-я седм<ица> В<еликого> Поста.

Д<ень> р<ождения> Морри1.

Дует сильный ветер, и начинается снег.

Бэби спал с перерывами и с болью, 36.6°. Жгла письма, приводила в порядок документы2.

Сидела с Бэби, как обычно. После обеда он спал до 4 [часов], ужасно бледный и худой. Позднее он даже играл в карты. В этот город отовсюду почти каждый день прибывает все больше солдат, пеших и верхом.

[Температура] — 37.4°. Н<иколай> читал нам вечером.


1 Очевидно, Александра Федоровна пометила день рождения кого-то из своих родственников.

2 П. Жильяр записал в дневнике: «Московский комиссар приехал сегодня с маленьким отрядом; его фамилия — Яковлев. Он предъявил свои бумаги коменданту и солдатскому комитету. Вечером я пил чай у Их Величеств. Все обеспокоены и ужасно встревожены. В приезде комиссара чувствуется неопределенная, но очень действительная угроза» (Жильяр П. Указ. соч. С. 199).

Николай II сделал следующую запись: «Узнали о приезде чрезвычайного уполномоченного Яковлева из Москвы; он поселился в Корниловском доме. Дети вообразили, что он сегодня придет делать обыск, и сожгли все письма, а Мария и Анастасия даже свои дневники […]. Алексей себя чувствовал лучше и даже поспал днем часа два-три».

Позднее полковник Е. С. Кобылинский в свидетельских показаниях, данных белогвардейскому следователю Н. А. Соколову, указывал: «После приезда Лупина все мы ожидали приезда нового комиссара. Разнесся слух, что едет сам Троцкий. Приехал комиссар Яковлев. Он прибыл в Тобольск девятого апреля вечером и остановился в Корниловском доме. Вместе с ним прибыли: какой-то Авдеев (его помощник, как я его считал), телеграфист, через которого Яковлев сносился по телеграфу с Москвой и Екатеринбургом, и какой-то молоденький мальчишка. Наружность Яковлева такова: ему на вид лет 32/33, жгучий брюнет, роста выше среднего; худой, но мускулистый и сильный; видимо, русский, производил впечатление энергичного мужчины; одет он был в матроску. Речь у него была отрывистая, но без каких-либо дефектов. Руки его чистые и пальцы тонкие. Он производил впечатление интеллигентного человека и, во всяком случае, если и не вполне интеллигентного, то „бывалого» и долго жившего где-либо за границей […]. Звали его, кажется, Василий Васильевич.

Авдееву на вид лет 26/27; небольшого роста, скорее худой; он имел вид грязный, неинтеллигентный, одет был в солдатскую одежду; лицо у него скорее круглое и не полное, но и не испитое.Сам Яковлев говорил про себя, что он из Уфы или из Уфимской губернии. С ним прибыл отряд красноармейцев, очень молодых, конных и пеших […]» (Стенограмма допросов… С. 193). 

10 апреля (23 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Вторник.

Бэби плохо провел ночь1 из-за сильных болей, 36.6°.

Снова идет снег. Утром новый комиссар Яковлев зашел навестить нас2 (впечатление — интеллигентного, крайне нервного рабочего, инженера и т. д.).

Провела день с Бэби. Веселый, играл в карты, читала ему. Спал с 5 до 7 1/4 [часа]

[Температура] — 37.4°.

Н<иколай> читал нам вечером.


1 Александра Федоровна написала в этот день очередное письмо А. А. Вырубовой, в котором сообщала: «Знаю, что Вас беспокоит здоровье Солнышка (наследника-царевича); рассасывается быстро и хорошо. Оттого ночью сегодня были опять сильные боли. Вчера был первый день, что смеялся, болтал, даже в карты играл и даже днем на два часа заснул. Страшно похудел и бледен, с громадными глазами. Очень грустно […]. Новый комиссар из Москвы приехал, какой-то Яковлев. Ваши друзья сегодня с ним познакомятся […]. Вот 11 человек верхом прошли, хорошие лица — мальчики еще, улыбаются. Это уже давно не виданное зрелище. У охраны комиссара не бывают такие лица […]» (Русская летопись. Кн. 4. С.234-236).

2 Николай II записал в дневнике: «В Ю’/; ч. утра явились Кобылинский с Яковлевым и его свитой. Принял его в зале с дочерьми. Мы ожидали его к 11 час<ам>, поэтому Алике не была еще готова. Он вошел, бритое лицо, улыбаясь и смущаясь, спросил, доволен ли я охраной и помещением. Затем почти бегом зашел к Алексею, не останавливаясь, осмотрел остальные комнаты и, извиняясь за беспокойство, ушел вниз. Так же спешно он заходил к другим в остальных этажах.

Через полчаса он снова явился, чтобы представиться Алике, опять поспешил к Алексею и ушел вниз. Этим пока ограничился осмотр дома. Гуляли по обыкновению; погода стояла переменная, то солнце, то снег».

Камердинер императрицы А. А. Волков писал в воспоминаниях о комиссаре В. В. Яковлеве следующее: «Он приехал со своей пехотной охраной, с 17 конными солдатами и со своим телеграфистом. По приезде Яковлев тотчас же отправился к солдатам, потом прошелся по помещению, занимаемому царской семьей. Побывал у Государя и у императрицы. Был очень учтив. После его ухода я пошел к императрице и спросил, кто это такой? Императрица назвала его. Я спросил, образован ли он? Государыня сказала, что он не столько образован, сколько начитан, но очень вежлив. В порядок жизни, установившийся в семье Государя, Яковлев нисколько не вмешивался […]» (Волков А. А. Указ. соч. С. 80).

10 апреля (23 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

Бэби провел эту ночь лучше, 36°.

9 [часов] Ю [минут] —10 [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 38-42.

Сидела с Бэби, играла в карты и работала.

12 1/4-1 [час]. Мария: И<исуса> Сираха 18-26. После обеда пришел ком<иссар> Яковлев1, так как я хотела организовать походы в церковь в Страстную неделю. Вместо этого он объявил по приказу своего правительства (большевиков), что он должен увезти всех нас (куда?). Увидев, что Бэби очень болен, пожелал увезти Н<иколая> одного (если не хочет, то он вынужден будет применить силу). Мне пришлось решать, оставаться ли с больным Бэби или сопровождать его. Решила сопровождать его, т. к. я могу быть нужнее и слишком рискованно не знать, где и куда (мы представляли себе Москву). Ужасные страдания2. Мария едет с нами. Ольга будет ухаживать за Бэби, Татьяна — по хозяйству, а Анастасия приведет все в порядок. Берем Валю [Долгорукова], Нюту[Демидову], Евг<ений>

10 1/2 [часа]. Вместе, совсем небольшой багаж. Попрощались со всеми нашими людьми после вечернего чая со всеми3. Всю ночь сидела с детьми. Бэби спал, и в 3 [часа] пошла к нему, до нашего отъезда. Отправились в 4 1/4 утра. Ужасно покидать дорогих детей. 3-е из наших стрелков поехали с нами4.


1 В свидетельских показаниях полковника Е. С. Кобылинского, данных белогвардейскому следователю по особо важным делам Н. А. Соколову в 1919 году, записано: «В 2 часа мы вошли с Яковлевым в зал. Посредине зала рядом стояли Государь и Государыня. Остановившись на некотором отдалении и поклонившись им, Яковлев сказал: „Я должен сказать вам (он говорил собственно по адресу одного Государя), что я чрезвычайный уполномоченный из Москвы от Центрального Исполнительного Комитета, и мои полномочия заключаются в том, что я должен увезти отсюда всю семью, но так как Алексей Николаевич болен, то я получил вторичный приказ выехать с одними вами». Государь ответил Яковлеву: „Я никуда не поеду». Тогда Яковлев продолжал: „Прошу этого не делать. Я должен исполнить приказание. Если вы отказываетесь ехать, я должен или воспользоваться силой, или отказаться от возложенного на меня поручения. Тогда могут прислать вместо меня другого, менее гуманного человека. Вы можете быть спокойны. За вашу жизнь я отвечаю своей головой. Если вы не хотите ехать один, можете ехать с кем хотите. Будьте готовы. Завтра в 4 часа мы выезжаем».

Яковлев при этом снова поклонился Государю и Государыне и вышел. Одновременно и Государь, ничего не сказав Яковлеву на его последние слова, круто повернулся, и они оба с Государыней вышли из зала. Яковлев направился вниз. Я шел за ним. Но Государь, когда мы выходили с Яковлевым, сделал мне жест остаться. Я спустился с Яковлевым вниз и, когда он ушел, поднялся наверх. Я вошел в зал, где были Государь и Государыня, Татищев и Долгоруков. Они стояли около круглого стола в углу зала. Государь спросил меня, куда его хотят везти? Я доложил Государю, что это мне самому неизвестно, но из некоторых намеков Яковлева можно понять, что Государя хотят увезти в Москву. Так я думал тогда вот почему: когда Яковлев пришел ко мне 12 апреля утром и впервые сказал мне, что ол увезет Государя, он мне при этом говорил, что он вернется вторично за семьей. Я его спросил: „Когда же вы думаете вернуться?» На это Яковлев сказал: „Ну, что же? Дней в 4-5 доедем; ну там несколько дней, и назад; через 1 1/2-2 недели вернусь». Вот почему я и доложил тогда Государю, что Яковлев, видимо, хочет увезти его в Москву. Тогда Государь сказал: „Ну, это они хотят, чтобы я подписался под Брестским договором. Но я лучше дам отсечь себе руку, чем сделаю это». Сильно волнуясь. Государыня сказала: „Я тоже еду. Без меня опять его заставят что-нибудь сделать, как раз уже заставили», и что-то при этом упомянула про Родзянко. Безусловно, Государыня намекала на акт отречения Государя от престола.

На этом разговор кончился, и я пошел в Корниловский дом […]» (Стенограмма допросов… С. 195-196).

2 П. Жильяр записал в дневнике: «Немного ранее трех часов, проходя по коридору, я встретил двух лакеев, которые рыдали. Они сообщили мне, что Яковлев пришел объявить Государю, что его увозят. Что же происходит, наконец? Я не посмел подняться наверх, не будучи позван, и возвратился к себе. Минуту спустя Татьяна Николаевна постучала ко мне в дверь. Она была в слезах и сказала, что Ее Величество просит меня к себе. Я следую за ней. Она подтверждает, что Яковлев был послан из Москвы, чтобы увезти Государя, и что отъезд состоится этой ночью: „Комиссар уверяет, что с Государем не случится ничего дурного и что, если кто-нибудь пожелает его сопровождать, этому не будут противиться. Я не могу отпустить Государя одного. Его хотят, как тогда, разлучить с семьей… Хотят постараться склонить его на что-нибудь дурное, внушая ему беспокойство за жизнь его близких… Царь им необходим; они хорошо чувствуют, что один он воплощает в себе Россию… Вдвоем мы будем сильнее сопротивляться, и я должна быть рядом с ним в этом испытании… Но мальчик еще так болен… Вдруг произойдет осложнение… Боже мой, какая ужасная пытка!.. В первый раз в жизни я не знаю, что мне делать. Каждый раз, как я должна бывала принять решение, я всегда чувствовала, что оно внушалось мне свыше, а теперь я ничего не чувствую. Но Бог не допустит этого отъезда, он не может, он не должен осуществиться. Я уверена, что этою ночью начнется ледоход…»

В разговор вмешалась в эту минуту Татьяна Николаевна: „Но, мама, если папа все-таки придется уехать, нужно, однако, что-нибудь решать!..» Я поддержал Татьяну Николаевну, говоря, что Алексею Николаевичу лучше и что мы за ним будем очень хорошо ухаживать.

Государыню, видимо, терзали сомнения; она ходила взад и вперед по комнате и продолжала говорить, но обращалась больше к самой себе, нежели к нам. Наконец она подошла ко мне и сказала: „Да, так лучше; я уеду с Государем; я вверяю вам Алексея…»

Через минуту вернулся Государь; Государыня бросилась к нему навстречу со словами: „Это решено — я поеду с тобой, и с нами поедет Мария». Государь сказал: „Хорошо, если ты этого хочешь…» Я спустился к себе, и весь день прошел в приготовлениях. Князь Долгоруков и доктор Боткин, а также Чемодуров (камер-лакей Государя), Анна Демидова (горничная Государыни) и Седнев (лакей великих княжон) будут сопровождать Их Величеств. Было решено, что восемь офицеров и солдат нашей стражи тоже отправятся вместе с нами. Семья провела всю вторую половину дня у постели Алексея Николаевича» (Жильяр П. Указ. соч. С. 201-202).

3 П. Жильяр писал в воспоминаниях: «Вечером, в lO’/z часов, мы пошли наверх пить чай. Государыня сидела на диване, имея рядом с собой двух дочерей. Они так много плакали, что их лица опухли. Все мы скрывали свои мученья и старались казаться спокойными. У всех нас было чувство, что если кто-нибудь из нас не выдержит, не выдержат и все остальные. Государь и Государыня были серьезны и сосредоточенны. Чувствовалось, что они готовы всем пожертвовать, в том числе и жизнью, если Господь, в неисповедимых путях своих, потребует этого для спасения страны. Никогда они не проявляли по отношению к нам больше доброты и заботливости […]. В одиннадцать часов с половиной слуги собираются в большой зале. Их Величества и Мария Николаевна прощаются с ними. Государь обнимает и целует всех мужчин, Государыня — всех женщин. Почти все плачут. Их Величества уходят; все мы спускаемся ко мне в комнату.

В три с половиной часа ночи во двор въезжают экипажи. Это ужаснейшие тарантасы. Один только снабжен верхом. Мы находим на заднем дворе немного соломы, которую подстилаем на дно тарантасов. Мы кладем матрац в тот из них, который предназначен Государыне.

В четыре часа мы поднимаемся к Их Величествам, которые выходят в эту минуту из юмнаты Алексея Николаевича. Государь, Государыня и Мария Николаевна прощаются с нами. Государыня и великие княжны плачут. Государь кажется спокойным и находит ободряющее слово для каждого из нас; он обнимает и целует нас. Государыня, прощаясь, просит меня не сходить вниз и остаться при Алексее Николаевиче. Я отправляюсь к нему, он плачет в своей кровати.

Несколько минут спустя мы слышим грохот экипажей. Великие княжны возвращаются к себе наверх и проходят, рыдая, мимо дверей своего брата» (Жильяр П. Указ. соч. С. 202-204).

4 Имеются в виду 3 бойца из охраны Отряда особого назначения, на верность которых царская семья могла положиться.

10 апреля (23 апреля по новому стилю) 1918 года

Тобольск, Губернаторский дом

Четверг.

Бэби провел эту ночь лучше, 36°.

9 [часов] Ю [минут] —10 [часов]. Анастасия: Пр<орок> Исайя 38-42.

Сидела с Бэби, играла в карты и работала.

12 1/4-1 [час]. Мария: И<исуса> Сираха 18-26. После обеда пришел ком<иссар> Яковлев1, так как я хотела организовать походы в церковь в Страстную неделю. Вместо этого он объявил по приказу своего правительства (большевиков), что он должен увезти всех нас (куда?). Увидев, что Бэби очень болен, пожелал увезти Н<иколая> одного (если не хочет, то он вынужден будет применить силу). Мне пришлось решать, оставаться ли с больным Бэби или сопровождать его. Решила сопровождать его, т. к. я могу быть нужнее и слишком рискованно не знать, где и куда (мы представляли себе Москву). Ужасные страдания2. Мария едет с нами. Ольга будет ухаживать за Бэби, Татьяна — по хозяйству, а Анастасия приведет все в порядок. Берем Валю [Долгорукова], Нюту[Демидову], Евг<ений>

10 1/2 [часа]. Вместе, совсем небольшой багаж. Попрощались со всеми нашими людьми после вечернего чая со всеми3. Всю ночь сидела с детьми. Бэби спал, и в 3 [часа] пошла к нему, до нашего отъезда. Отправились в 4 1/4 утра. Ужасно покидать дорогих детей. 3-е из наших стрелков поехали с нами4.


1 В свидетельских показаниях полковника Е. С. Кобылинского, данных белогвардейскому следователю по особо важным делам Н. А. Соколову в 1919 году, записано: «В 2 часа мы вошли с Яковлевым в зал. Посредине зала рядом стояли Государь и Государыня. Остановившись на некотором отдалении и поклонившись им, Яковлев сказал: „Я должен сказать вам (он говорил собственно по адресу одного Государя), что я чрезвычайный уполномоченный из Москвы от Центрального Исполнительного Комитета, и мои полномочия заключаются в том, что я должен увезти отсюда всю семью, но так как Алексей Николаевич болен, то я получил вторичный приказ выехать с одними вами». Государь ответил Яковлеву: „Я никуда не поеду». Тогда Яковлев продолжал: „Прошу этого не делать. Я должен исполнить приказание. Если вы отказываетесь ехать, я должен или воспользоваться силой, или отказаться от возложенного на меня поручения. Тогда могут прислать вместо меня другого, менее гуманного человека. Вы можете быть спокойны. За вашу жизнь я отвечаю своей головой. Если вы не хотите ехать один, можете ехать с кем хотите. Будьте готовы. Завтра в 4 часа мы выезжаем».

Яковлев при этом снова поклонился Государю и Государыне и вышел. Одновременно и Государь, ничего не сказав Яковлеву на его последние слова, круто повернулся, и они оба с Государыней вышли из зала. Яковлев направился вниз. Я шел за ним. Но Государь, когда мы выходили с Яковлевым, сделал мне жест остаться. Я спустился с Яковлевым вниз и, когда он ушел, поднялся наверх. Я вошел в зал, где были Государь и Государыня, Татищев и Долгоруков. Они стояли около круглого стола в углу зала. Государь спросил меня, куда его хотят везти? Я доложил Государю, что это мне самому неизвестно, но из некоторых намеков Яковлева можно понять, что Государя хотят увезти в Москву. Так я думал тогда вот почему: когда Яковлев пришел ко мне 12 апреля утром и впервые сказал мне, что ол увезет Государя, он мне при этом говорил, что он вернется вторично за семьей. Я его спросил: „Когда же вы думаете вернуться?» На это Яковлев сказал: „Ну, что же? Дней в 4-5 доедем; ну там несколько дней, и назад; через 1 1/2-2 недели вернусь». Вот почему я и доложил тогда Государю, что Яковлев, видимо, хочет увезти его в Москву. Тогда Государь сказал: „Ну, это они хотят, чтобы я подписался под Брестским договором. Но я лучше дам отсечь себе руку, чем сделаю это». Сильно волнуясь. Государыня сказала: „Я тоже еду. Без меня опять его заставят что-нибудь сделать, как раз уже заставили», и что-то при этом упомянула про Родзянко. Безусловно, Государыня намекала на акт отречения Государя от престола.

На этом разговор кончился, и я пошел в Корниловский дом […]» (Стенограмма допросов… С. 195-196).

2 П. Жильяр записал в дневнике: «Немного ранее трех часов, проходя по коридору, я встретил двух лакеев, которые рыдали. Они сообщили мне, что Яковлев пришел объявить Государю, что его увозят. Что же происходит, наконец? Я не посмел подняться наверх, не будучи позван, и возвратился к себе. Минуту спустя Татьяна Николаевна постучала ко мне в дверь. Она была в слезах и сказала, что Ее Величество просит меня к себе. Я следую за ней. Она подтверждает, что Яковлев был послан из Москвы, чтобы увезти Государя, и что отъезд состоится этой ночью: „Комиссар уверяет, что с Государем не случится ничего дурного и что, если кто-нибудь пожелает его сопровождать, этому не будут противиться. Я не могу отпустить Государя одного. Его хотят, как тогда, разлучить с семьей… Хотят постараться склонить его на что-нибудь дурное, внушая ему беспокойство за жизнь его близких… Царь им необходим; они хорошо чувствуют, что один он воплощает в себе Россию… Вдвоем мы будем сильнее сопротивляться, и я должна быть рядом с ним в этом испытании… Но мальчик еще так болен… Вдруг произойдет осложнение… Боже мой, какая ужасная пытка!.. В первый раз в жизни я не знаю, что мне делать. Каждый раз, как я должна бывала принять решение, я всегда чувствовала, что оно внушалось мне свыше, а теперь я ничего не чувствую. Но Бог не допустит этого отъезда, он не может, он не должен осуществиться. Я уверена, что этою ночью начнется ледоход…»

В разговор вмешалась в эту минуту Татьяна Николаевна: „Но, мама, если папа все-таки придется уехать, нужно, однако, что-нибудь решать!..» Я поддержал Татьяну Николаевну, говоря, что Алексею Николаевичу лучше и что мы за ним будем очень хорошо ухаживать.

Государыню, видимо, терзали сомнения; она ходила взад и вперед по комнате и продолжала говорить, но обращалась больше к самой себе, нежели к нам. Наконец она подошла ко мне и сказала: „Да, так лучше; я уеду с Государем; я вверяю вам Алексея…»

Через минуту вернулся Государь; Государыня бросилась к нему навстречу со словами: „Это решено — я поеду с тобой, и с нами поедет Мария». Государь сказал: „Хорошо, если ты этого хочешь…» Я спустился к себе, и весь день прошел в приготовлениях. Князь Долгоруков и доктор Боткин, а также Чемодуров (камер-лакей Государя), Анна Демидова (горничная Государыни) и Седнев (лакей великих княжон) будут сопровождать Их Величеств. Было решено, что восемь офицеров и солдат нашей стражи тоже отправятся вместе с нами. Семья провела всю вторую половину дня у постели Алексея Николаевича» (Жильяр П. Указ. соч. С. 201-202).

3 П. Жильяр писал в воспоминаниях: «Вечером, в lO’/z часов, мы пошли наверх пить чай. Государыня сидела на диване, имея рядом с собой двух дочерей. Они так много плакали, что их лица опухли. Все мы скрывали свои мученья и старались казаться спокойными. У всех нас было чувство, что если кто-нибудь из нас не выдержит, не выдержат и все остальные. Государь и Государыня были серьезны и сосредоточенны. Чувствовалось, что они готовы всем пожертвовать, в том числе и жизнью, если Господь, в неисповедимых путях своих, потребует этого для спасения страны. Никогда они не проявляли по отношению к нам больше доброты и заботливости […]. В одиннадцать часов с половиной слуги собираются в большой зале. Их Величества и Мария Николаевна прощаются с ними. Государь обнимает и целует всех мужчин, Государыня — всех женщин. Почти все плачут. Их Величества уходят; все мы спускаемся ко мне в комнату.

В три с половиной часа ночи во двор въезжают экипажи. Это ужаснейшие тарантасы. Один только снабжен верхом. Мы находим на заднем дворе немного соломы, которую подстилаем на дно тарантасов. Мы кладем матрац в тот из них, который предназначен Государыне.

В четыре часа мы поднимаемся к Их Величествам, которые выходят в эту минуту из юмнаты Алексея Николаевича. Государь, Государыня и Мария Николаевна прощаются с нами. Государыня и великие княжны плачут. Государь кажется спокойным и находит ободряющее слово для каждого из нас; он обнимает и целует нас. Государыня, прощаясь, просит меня не сходить вниз и остаться при Алексее Николаевиче. Я отправляюсь к нему, он плачет в своей кровати.

Несколько минут спустя мы слышим грохот экипажей. Великие княжны возвращаются к себе наверх и проходят, рыдая, мимо дверей своего брата» (Жильяр П. Указ. соч. С. 202-204).

4 Имеются в виду 3 бойца из охраны Отряда особого назначения, на верность которых царская семья могла положиться.

13 апреля (26 апреля по новому стилю) 1918 года

Путешествие в экипаже

13 (26). Апрель.

Пятница.

Мария и я в тарантасе1.

Н<иколай> с ком<иссаром> Яковлевым.

Холодно, пасмурно и ветрено. Переправились через Иртыш. После смены коней в 8 [часов] и в 12 [часов] останавливались в деревне и пили чай с нашей холодной закуской. Дорога просто ужасная, замерзшая земля, грязь, снег, вода до живота лошадей. Жутко трясло, болит все тело. После 4-й смены чека соскочила, и нам пришлось забираться в другую корзину. 5 раз меняли коней и пересели в другую корзинку. Остальные меняли экипажи каждый раз. В 8 [часов] добрались до д<еревни> Иевлево, где мы провели ночь в доме, в котором раньше был деревенский магазин.

Мы 3-е спали в одной комнате, мы на своих постелях, М<ария> на полу на своем матрасе, Нюта [Демидова] в гостиной, где мы ели свои продукты и находился наш багаж. В<аля> [Долгоруков] и Е. С.[Боткин] в одной комнате, наши люди — в другой, все на полу. Легли спать в 10 [часов], смертельно усталые, все тело болит. Никто не говорит, куда мы направляемся из Тюмени,— некоторые предполагают Москву. Дети должны будут последовать за нами, как только река освободится и Бэби поправится. По очереди каждый экипаж терял колесо, или что-то еще сокрушительно ломалось. Багаж всегда опаздывал. Болит сердце, боль усилилась, написала детям с нашим первым ямщиком2.


1 В свидетельских показаниях полковника Е. С. Кобылинкого, данных следователю по особо важным делам Н. А. Соколову, указывалось: «В часа утра были поданы сибирские „кошевы» — плетеные тележки на длинных рожках, одна была с верхом; сиденье было из соломы, которая держалась при помощи веревок, прикрепленных к бокам кузова тележки. Вышел Государь, Государыня и все остальные. Государь меня обнял, поцеловал, Государыня дала мне руку. Яковлев сел с Государем. Государыня села с Марией Николаевной, Долгоруков сел с Боткиным, Чемодуров — с Седневым. Впереди и сзади было несколько подвод с солдатами нашими и пешими из Яковлевского отряда, причем на этих подводах было два пулемета, и конная охрана из отряда Яковлева […]» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 304).

Николай II записал в дневнике: «В 4 часа утра простились с дорогими детьми и сели в тарантасы: я — с Яковлевым, Алике — с Марией, Валя — с Боткиным. Из людей с нами поехали: Нюта Демидова, Чемодуров и Седнев, 8 стрелков и конный конвой (красной армии) в 10 чел<овек>. Погода была холодная, с неприятным ветром, дорога очень тяжелая и страшно тряская от подмерзшей колеи. Переехали Иртыш через довольно глубокую воду. Имели четыре перепряжки, сделав в первый день 130 верст. На ночлег приехали в с. Иевлево. Поместили в большом чистом доме; спали на своих койках крепко».

2 П. Жильяр записал в дневнике 27 апреля 1918 г.: «Кучер, который вез Государыню до первой почтовой станции, привез записку от Марии Николаевны: дороги испорчены, условия путешествия ужасны. Как императрица будет в состоянии перенести дорогу? Какую жгучую тревогу испытываешь за них!» (Жильяр П. Указ. соч. С. 204).

14 апреля (27 апреля по новому стилю) 1918 года

Путешествие в экипаже

Суббота.

Лазарево Воскресение1.

Встали в 4 [часа], пили чай, упаковывались, пересекли реку в 5 [часов] пешком по дощатому настилу, а затем — на пароме. Прошла вечность, прежде чем отъехали, 7 1/4 [часа]. (Ком<иссар>нервно суетится, бегает вокруг, телеграфирует)2. Прекрасная погода, дорога жуткая. Снова меняем лошадей, около 6 раз, наши кавалеристы — чаще, оба дня — одни и те же люди. Около 12 [часов] приехали в [село] Покровское, сменили лошадей. Долго стояли перед домом нашего Друга3. Видели его семью и друзей, выглядывающих из окна. В селе Борки пили чай и питались своими продуктами в хорошеньком крестьянском доме. Покидая деревню, вдруг увидели на улице Седова4. Снова поменяли коляску. Снова всякого рода происшествия, но меньше, чем вчера.

Остановились в деревенской школе, пили чай с нашими солдатами. Е. С. [Боткин] слег из-за ужасных колик в почках. Когда наступила темнота, колокольчики наших троек связали, прекрасный заход солнца и утро. Мчались с бешеной скоростью. При подходе к Тюмени эскадрон кавалеристов образовал вокруг нас цепь и сопровождал до станции, пересекли реку по передвижному мосту, 3 версты ехали по темному городу. В полночь сели в поезд5. Написала 2[-е письмо] детям утром6.


1 Церковный праздник: Лазарева суббота. Воскрешение праведного Лазаря.

2 В воспоминаниях Яковлева имеется запись об этих событиях: «В Иевлево мы приехали вечером. Гузаков принял особенно тщательные меры охраны и окружил арестованных тройным кольцом. Несколько красноармейцев с ручными гранатами все время находились начеку. Гузаков, Касьян, Зенцов и я дежурили беспрерывно. Ночь прошла спокойно». На следующее утро, 27 апреля 1918 года, в 5 час. 30 мин. Яковлев сообщал по телеграфу Голощекину и Дидковскому в Екатеринбург: «Мною получены сведения, что Ваши люди во главе с Заславским… хотят нас обезоружить, чтоб взять наш багаж (Николая II.— Сост.). Примите немедленно меры, или произойдет кровопролитие… Заславский удрал из Тобольска тайком, арестовать его я не успел. Выезжаю из Иевлево. Яковлев». (См.: Хрусталев В. М. Тайна «миссии» чрезвычайного комиссара Яковлева//Россияне. 1993. № 10-12. С. 78.)

3 Имеется в виду дом Григория Распутина в с. Покровском.

4 Подтверждение этому имеется в воспоминаниях С. В. Маркова: «Седов, узнав о приезде нового отряда в Тобольск, решил проехать туда, что и исполнил, выехав из Тюмени 26-го числа. По дороге в одной деревне, приблизительно посредине пути, он к ужасу своему встретился л Их Величествами, перевозимыми в Тюмень. Он присутствовал при перекладке лошадей Их Величеств и находился недалеко от них, так что Государыня узнала его […]» (Марков С. В. Указ. соч. С. 298).

5 Николай II записал в дневнике: «Встали в 4 ч<аса>, т. к. должны были ехать в 5 ч<асов>, но вышла задержка, пот<ому> что Яковлев разоспался и, кроме того, он ожидал потерянный пакет. Перешли Тобол пешком по доскам, только у другого берега пришлось переехать сажень 10 на пароме. Познакомились с помощником Яковлева — Гузаковым, который заведовал всей охраной пути до Тюмени. День настал отличный и очень теплый, дорога стала мягче; но все-таки трясло сильно, и я побаивался за Алике. В открытых местах было очень пыльно, а в тесах грязно. В с<еле> Покровском была перепряжка, долго стояли как раз против дома Григория и видели всю его семью, глядевшую в окна. Последняя перепряжка была в с. Борки. Тут у Е. С. Ботк<ина> сделались сильные почечные боли, его уложили в доме на полтора часа, и затем он отправился вперед не торопясь. Мы пили чай и закусывали с нашими людьми и стрелками в здании сельского училища. Последний перегон сделали медленно и со всеми мерами военных предосторожностей. Прибыли в Тюмень в 9 1/4 при красивой луне с целым эскадроном, окружившим наши повозки той въезде в город. Приятно было попасть в поезд, хотя и не очень чистый; сами мы и наши вещи имели отчаянно грязный вид. Легли спать в 10 час<ов>, не раздеваясь, я — над койкой Алике, Мария и Нюта в отделении рядом».

6 Александра Федоровна направила письмо детям из Иевлево, в котором писала: «Дорогие, нежно любимые наши Душки! […] Ужасно грустно без Вас. Как маленький спал и себя чувствует, дай Бог скорее поправиться. Дорога была отвратительная: замерзшая грязь, большие глубокие лужи, ямы — просто невероятно; у всего этого по очереди слетали колеса и т. п.— приятно было в это время отдыхать от тряски. Каждые 4 ч<аса> в селах перепряжки […]. Мысленно горячо, горячо целуем и благословляем нежно любимых наших. Христос с Вами […]» ГА РФ. ф. 673. Oп. 1. Д. 78. Л. 3-3 об.). Письмо пришло в Тобольск, если судить по почтовому штемпелю, через два дня — 29 апреля 1918 года.

15 апреля (28 апреля по новому стилю) 1918 года

В поезде, идущем на запад1.

Воскресенье.

Вход Господень в Иерусалим2.

Нед<еля> Ваий. Вербн<ое> воскр<есенье>3.

1/2 [часа]. Выехали из Тюмени4. Почти не спали. Прекрасная солнечная погода.

Н<иколай> и я — в одном купе, дверь в купе Марии и Нюты, в ближайшем Валя [Долгоруков] и Е. С. [Боткин]. Затем 2-е наших людей, затем 4 наших стрелка. С другой стороны — эти 2 ком<иссара> и их помощники и туалетная комната.

Вагай. Остальным принесли суп и горячее кушанье, мы же питались чаем и той провизией, которую захватили с собой из Тобольска.

9 [часов]. Ужинали так же с чаем. Седнев готовил им котлеты. Станция Называевская — Мария и Нюта [Демидова] один или два раза выходили из вагона, чтобы немного размять ноги.

Писала детям5.


1 Чрезвычайный комиссар В. В. Яковлев, опасаясь покушения на царскую семью со стороны екатеринбургских красногвардейцев, договорился по телеграфу с Я. М. Свердловым об изменении маршрута поезда. Позднее он писал в воспоминаниях: «Вернувшись на вокзал, я вызвал к себе начальника станции и спросил его, свободны ли пути Омск — Екатеринбург и готов ли наш поезд к отправке. Начальник ответил утвердительно. Предупредив начальника о необходимости соблюдения самой строгой конспирации, я сообщил ему, что мы меняем направление, но должны скрыть от всех, что поедем в сторону Омска. Для этого надо первоначально пустить наш поезд с соблюдением всех правил в сторону Екатеринбурга. На второй станции от Тюмени прицепить новый паровоз и затем без остановки, с потушенными огнями, быстро пропустить поезд через Тюмень в сторону Омска. Начальник станции выполнил распоряжение в точности. Велико было удивление всех наших пассажиров, когда на следующий день утром они узнали, что ехали в Екатеринбург, а оказались под Омском» (Хрусталев В. М. Тайна «миссии» чрезвычайного комиссара Яковлева. С. 79).

2 Двунадесятый переходящий церковный праздник.

3 Церковный праздник, предшествующий началу Страстной седмицы Великого поста.

4 Николай II записал в дневнике: «Все выспались основательно. По названиям станций догадались, что едем по направлению на Омск. Начали догадываться: куда нас привезут после Омска? На Москву или на Владивосток? Комиссары, конечно, ничего не говорили. Мария часто заходила к стрелкам — их отделение было в конце вагона, тут помещалось четверо, остальные в соседнем вагоне. Обедали на остановке на ст<анции> Вагай в 11 час<ов> очень вкусно. На станциях завешивали окна, т. к. по случаю праздника народу было много. После холодной закуски с чаем легли спать рано».

5 П. Жильяр записал в дневнике: «Полковник Кобылинский получил телеграмму с сообщением, что все благополучно приехали в Тюмень в субботу, в половине девятого вечера.

В большом зале поставили походную церковь, и священник будет иметь возможность служить обедню, так как есть антиминс.

Вечером пришла вторая телеграмма, отправленная после отъезда из Тюмени: „Едем в хороших условиях. Как здоровье маленького? Господь с вами»» (Жильяр П. Указ. соч. С. 204).

16 апреля (29 апреля по новому стилю) 1918 года

В поезде, возвращающемся на восток1.

Понедельник.

Страстная седм<ица>2.

1/4 [часа]. Разъезд 52. Прекрасная погода. Не доехали до Омска и повернули назад3.

11 ч<асов>. Снова та же самая станция, Называевская. Остальным принесли еду, я пила кофе.

12 1/6 [часа]. Станция Масянская. Остальные выходили из вагона на прогулку.

Вскоре после того они опять вышли погулять, так как загорелась ось одного из вагонов, и его пришлось отцеплять.

Седнев сегодня опять приготовил нам хороший ужин.

Написала наше 5-е письмо детям4. Н<иколай> читал мне Евангелие на сегодня (Омск<ий> Совд<еп> не пропускал нас через Омск, так как боялись, что кто-то захочет увезти нас в Японию). Сердце сильно расширилось. 


1 Комиссар Яковлев до отправления поезда провел телеграфные переговоры с Москвой и сообщил об угрозе захвата Романовых красногвардейскими отрядами, которые оказывали противодействие эвакуации Николая II. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов дал комиссару Яковлеву санкцию на изменение маршрута поезда. Александра Федоровна была уверена, что поезд идет на запад, в сторону Екатеринбурга. Этим обстоятельством и объясняется запись в ее дневнике. Когда в Екатеринбурге стало известно, что поезд с Николаем II ушел на Омск, то комиссар Яковлев был объявлен «вне закона» и подлежал немедленному аресту. Телеграфные предписания о его задержании направлялись по всем железнодорожным станциям. В конце концов поезд был задержан недалеко от Омска. Потребовалось вмешательство В. И. Ленина, чтобы достичь компромисса в данном инциденте. Вскоре после этого Я. М. Свердлов сообщил в Омск предписание комиссару В. В. Яковлеву: «Немедленно двигай обратно […]. С уральцами сговорился, приняли меры, дам гарантии личной ответственностью областников; передай весь груз в Тюмени представителю Уральского Областкома, так необходимо. Поезжай сам вместе, оказывай содействие […]. Задача прежняя. Ты выполнил самое главное […]. Уверен в точном исполнении всех указаний. Привет. Свердлов» (ГА РФ. Ф.601. Оп. 2. Д. 32. Л. 71). Поезд был направлен в Екатеринбург.

2 Отмечено начало последней недели Великого поста.

3 Николай II записал в дневнике: «Утром заметили, что едем обратно. Оказалось, что в Омске нас не захотели пропустить! Зато нам было свободнее, даже гуляли два раза, первый раз вдоль поезда, а второй — довольно далеко в поле вместе с самим Яковлевым. Все находились в бодром настроении».

4 Большинство писем Александры Федоровны не дошло до ее детей.

17 апреля (30 апреля по новому стилю) 1918 года

В поезде — Екатеринбург1.

Вторник.

8 [часов] 40 [минут]. Екатеринбург. Стояли целую вечность и вместе с поездом двигались то назад, то вперед, пока наши 2 ком<иссара> Яковлев и Гузаков вели с Совд<епом> переговоры о здешних обстоятельствах. В 3 [часа] приказали выбираться из поезда. Яковл<еву> пришлось передать нас Ур<альскому> Областн<ому> Совету2. Их начальник посадил нас 3-х в открытый автомобиль, нас сопровождал грузовик с вооруженными до зубов солдатами. Ехали по окольным улицам, пока не приехали к небольшому домику, вокруг которого был сооружен высокий деревянный забор.

Здесь новая охрана, и офицер, и другие гражданские лица просмотрели весь наш багаж3. Валю [Долгорукова] не впускают4. Получили свой завтрак в 41/2 [часа] (паек) из какого-то отеля — борщ и какое-то кушанье, мы 3, Нюта [Демидова], Е. С. [Боткин] и наши 2-е людей кушали вместе. После нас солдаты принимали пищу. Мы 3 спали вместе в соседней комнате (без двери), Нюта в столовой, затем гостиная комната, в которой спят Е. С. [Боткин] и наши 2-е слуг. (Канализация не работает.)

+16° в тени. Пили чай в 9 1/2 [часа]. Потом принесли остальным постели, а для нас нашли таз. Легли в постель в 11 [часов]. Погода была великолепная, такая теплая и солнечная. Н<иколай> читал нам Библию.


1 Николай II записал в дневнике: «В 8.40 прибыли в Екатеринбург. Часа три стояли у одной станции. Происходило сильное брожение между здешними и нашими комиссарами. В конце концов одолели первые, и поезд перешел к другой — товарной станции. После полуторачасового стояния вышли из поезда. Яковлев передал нас здешнему областному комиссару, с кот<орым> мы втроем сели в мотор и поехали пустынными улицами в приготовленный для нас дом — Ипатьева. Мало-помалу подъехали наши и также вещи, но Валю [Долгорукова] не впустили.

Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. Долго не могли раскладывать своих вещей, так как комиссар, комендант и караульный офицер все не успевали приступить к осмотру сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Алике. Это меня взорвало, и я резко высказал свое мнение комиссару. К 9 час<ам>, наконец, устроились. Обедали в 41/; из гостиницы, а после приборки закусили с чаем.

Разместились след<ующим> образом: Алике, Мария и я втроем в спальне, уборная общая, в столовой — Н<юта> Демидова, в зале — Боткин, Чемодуров и Седнев. Около подъезда комната кар<аульного> офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную и WC, нужно было проходить мимо часового у дверей кар<аульного> помещения. Вокруг дома построен очень высокий дощатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже».

2 В этот день из Екатеринбурга в Москву пошла следующая телеграмма: «2 адреса. Москва. Председателю Совнаркома Ленину. Председателю ЦИК Свердлову. Из Екатеринбурга.

Сегодня, 30 апреля, [в] 11 часов петроградского [времени] я принял от комиссара Яковлева бывшего царя Николая Романова, бывшую царицу Александру и их дочь Марию Николаевну. Все они помещены [в] особняк, охраняемый караулом. Ваши запросы [и] разъяснения телеграфируйте мне.

Председатель Уральского Облсовета Белобородов» (ГА РФ. Ф. 130. On. 2. Д. 1109. Л. 21).

Белобородов Александр Георгиевич (1891—1938) — работал конторщиком и электромонтером на Уральских заводах, член РСДРП с 1907 года, подвергался аресту и около 4 лет отсидел в тюрьме, был близок к Я. М. Свердлову, избирался делегатом на VI съезд партии. В конце января 1918 года стал председателем Уральского областного Совета рабочих депутатов, ответственен за расстрел царской семьи. В 1920-1921 гг. являлся членом ЦК РКП(б), с 1923 г.— нарком НКВД, в дальнейшем занимал ряд ответственных постов в аппарате власти. Однако в 1927 году был обвинен в троцкизме и исключен из партии. В 1930 году его восстановили в правах, но в августе 1936 г. последовал новый арест, в феврале 1938 г. суд, заключение и гибель. В 1958 году А. Г. Белобородов реабилитирован за отсутствием состава преступления.

3 По свидетельству А. Д. Авдеева, назначенного комендантом «Дома особого назначения», как теперь стал называться дом Ипатьева, Белобородов сразу же объявил Романовым следующее: «По постановлению ВЦИК, Николай Романов и его семья будут находиться в Екатеринбурге, в ведении Уральского областного Совета рабочих и солдатских депутатов, впредь до суда». Затем, передав их коменданту, Белобородов оставил Ипатьевский дом.

В воспоминаниях Авдеев дальше писал: «Остались мы с Дидковским в доме и произвели осмотр вещей, взятых им (Николаем II.— Сост.) и его спутниками из Тобольска, так как при выезде из Тобольска осмотра не производилось, для чего […] предложили предъявить для осмотра ручные саквояжи, Александра Федоровна начала протестовать» (Авдеев А. Д. Николай Романов в Тобольске и Екатеринбурге. (Из воспоминаний коменданта.)// Красная новь. 1928. №5. С. 198). Рассказ коменданта дополнил камердинер императора Т. И. Чемодуров в свидетельских показаниях, данных следователю Н. А. Соколову: «Один из производивших обыск выхватил ридикюль из рук Государыни и вызвал этим замечание Государя: „До сих пор я имел дело с честными и порядочными людьми». На это замечание Дидковский резко ответил: „Прошу не забывать, что вы находитесь под следствием и арестом»» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 61-62).

Дидковский Борис Владимирович (1883-1938) — начал революционную деятельность с весны 1901 года, интернационалист-меньшевик, с марта 1917 года большевик; заместитель председателя исполнительного комитета Уральского областного Совета рабочих депутатов. После окончания Женевского университета в 1913 году некоторое время работал геологом на Урале. Весной 1918 года руководил переводом царской семьи из Тобольска в Екатеринбург, ответственен за убийство Романовых в Екатеринбурге и Алапаевске. Позднее находился на различных руководящих партийных и хозяйственных постах, в том числе был ректором Уральского государственного университета. Репрессирован.

В день прибытия Романовых в Екатеринбург председатель Уральского областного Совета А. Г. Белобородов получил телеграмму из Москвы: «Предлагаю содержать Николая [Романова] самым строгим порядком […]. Предлагаю прислать смету всех расходов, считая караулы. Сообщить подробности условий нового содержания. Председатель ЦИК Свердлов» (ГА РФ. Ф. 130. Oп. 2. Д. 1109. Л. 24). А. Г. Белобородов дает срочный ответ: «Секретно. Председателю ВЦИК Свердлову. Екатеринбург.

Ответ [на] Вашу записку. [Романовы] содержатся [под] строгим арестом, свидания абсолютно посторонним не разрешаются. Челядь и Боткин [на] одном положении [с] арестованными. Князь Василий Долгоруков, епископ Гермоген — нами арестованы; никаких заявлений, жалоб ихних ходатаев не удовлетворяйте. Взятых [у] Долгорукова бумагах видно: существовал план бегства. [С] Яковлевым произошли довольно крупные объяснения, в результате расстались холодно. Мы резолюцией реабилитировали [от] обвинений [в] контрреволюционности […]. […] Смету пришлем. Белобородов» (ГА РФ. Ф. 1235. Oп. 79. Д. 5. Л. 176-178).

4 Князь В. А. Долгоруков был ложно обвинен чекистами в хранении оружия и подготовке побега Николая II, за что был арестован. В свидетельских показаниях шофера П. Самохвалова, данных следователю Н. А. Соколову, говорилось: «В числе прибывших был один генерал. Голощекин спросил его имя, и когда тот себя назвал, он объявил ему, что он будет отправлен в тюрьму» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 494). Это был генерал-майор, князь Василий Александрович (Валя) Долгоруков, которого позднее чекисты тайно расстреляли.

18 апреля (1 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева1.

Среда.

Снова солнечное утро.

+25° на солнце. Осталась в постели из-за расширения сердца, усталости и головной боли.

1/4 [часа]. Остальным принесли суп и яйца. Я поела хорошего хлеба.

Мария читала мне Дух<овное> чтение.

1/2 [часа]. Чай, хлеб и солодовый напиток.

Мария читала мне, Н<иколай> сидел за своим письменным столом также в нашей спальне, читал и писал.

3/4 [часа]. Чай. Написала детям2.

Наш коменд<ант> —Авдеев3 (кажется, сопровождал нас из Тоб<ольска>), его помощник Украинцев4 (в прошлом солдат, был загонщиком, когда Миша ходил на охоту под Боржомом) (когда он был маленьким мальчиком, Ольга играла с ним в Гаграх 15 лет назад), он работает на фабрике, получает 300 [рублей] в месяц, у него большая семья.


1 «Дом особого назначения», или Ипатьевский дом, получил свое наименование по его владельцу — отставному капитану инженерных войск, 47-летнему коммерсанту Николаю Николаевичу Ипатьеву. В годы гражданской войны Н. Н. Ипатьев эмигрировал, умер 22 апреля 1923 г. в Праге. До 1945 года на доме висела памятная доска; здесь функционировал музей, в котором экспонировались личные вещи расстрелянной царской семьи. По решению ЦК КПСС осенью 1977 года Ипатьевский дом был снесен из-за нарастающего с 60-х годов паломничества людей в Екатеринбург.

Комендант Ипатьевского дома А. Д. Авдеев писал в воспоминаниях о мерах охраны царской семьи: «Вскоре был разработан внутренний распорядок для арестованных, а также окончательно установлены посты охраны. Вокруг наружных стен дома, выходящих на улицу, был сооружен тесовый забор, довольно высокий, закрывавший окна дома. Остальная часть дома была достаточно защищена от внешнего мира надворными постройками и садом» (Авдеев А. Д. Указ. соч. С. 208).

2 За этот день сохранилось письмо великой княжны Марии Николаевны с приписками родителей, направленное в Тобольск: «Христос Воскресе! Мысленно три раза Тебя целую, Ольга моя дорогая, и поздравляю с светлым праздником […]. Пишу тебе, сидя у Папы на койке. Мама еще лежит, т. к. очень устала и сердце […]. Утром прошла манифест<ация>: 1-е Мая, слышали музыку. Живем в нижнем этаже, кругом деревянный забор, только видим кресты на куполах церквей, стоящих на площади […]. Владельцы дома — Ипатьевы. Горячо целую и благословляю † тебя, мою Душку любимую.

Твоя старая Мама.

Все время с тобой мысленно, дорогая моя Ольга. Постоянно втроем говорим о вас и о том, что вы поделываете? Начало путешествия было неприятное и тоскливое; легче стало, когда попали в поезд. Тут неизвестно как будет? […] Папа. Нюта [Демидова] штопает чулки. Утром вместе стелим постели. Христос с Тобой. Твоя Мария. Нянь и дам целуем» (ГА РФ. Ф. 673. Oп. 1. Д. 78. Л. 1-1 об.).

3 Авдеев Александр Дмитриевич — рабочий Екатеринбургской фабрики братьев Злоказовых, большевик, политический ссыльный, член Исполнительного комитета Уральского областного Совета, участвовал в эвакуации Николая II из Тобольска в Екатеринбург, комендант Ипатьевского дома. Однако 4 июля 1918 года он был смещен с должности за воровство команды и отправлен на фронт. Автор ряда воспоминаний, отличающихся большой тенденциозностью.

Камердинер Т. И. Чемодуров в свидетельских показаниях, данных следователю по делу об убийстве царской семьи И. А. Сергееву 15-16 августа 1918 года, так описал коменданта Ипатьевского дома: «Александр Дмитриевич Авдеев, человек лет 35-40, блондин с маленькими усами и бритой бородой; одет был в рубаху защитного цвета, шаровары, высокие сапоги и носил при себе кааацкую шашку; почти постоянно он был пьян и навеселе; не могу сказать, чтобы он лично чем-либо оскорблял или стеснял Государя и членов его семьи, но в то же время и не шел навстречу, в смысле удовлетворения тех или иных нужд домашнего обихода. Авдеев, по-видимому, из простых рабочих […]. В полном подчинении Авдеева была вся караульная команда во главе с начальником караула; начальники караула менялись еженедельно; всех караульных было до 30 человек; помещались караульные в нижнем этаже дома. Все сношения с внешним миром и все распоряжения хозяйственные производились через коменданта […]» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 62).

В протоколе допроса охранника Ипатьевского дома Ф. П. Проскурякова следователем Н. А. Соколовым от 1-3 апреля 1919 года указывалось: «Авдеев был простой рабочий, мало развитой. Бывал он и пьяненький иногда. Но ни он сам, ни охранники при нем ничем как есть царской семьи не обижали и не утесняли. Юровский с Никулиным держали себя самих совсем по-другому. При них царской семье было хуже» (Стенограмма допросов… С. 216).

Другой попавший в белогвардейский плен охранник, А. А. Якимов, показывал следователю Н. А. Соколову следующее: «Непосредственно наблюдать, как относился Авдеев к царю и его семье, мне не приходилось. Но я наблюдал самого Авдеева, имевшего с ними общение. Авдеев был пьяница, грубый и неразвитой; душа у него была недобрая. Если, бывало, в отсутствии Авдеева кто-нибудь из царской семьи обращался с какой-нибудь просьбой к Мошкину, тот всегда говорил, что надо подождать возвращения Авдеева. Когда же Авдеев приходил и Мошкин передавал ему просьбу, у Авдеева ответ был: „Ну их к черту». Возвращаясь из комнат, где жила царская семья, Авдеев, бывало, говорил, что его просили о чем-либо и он отказал. Это отказывание ему доставляло видимое удовольствие» (Стенограмма допросов… С. 231).

4 Украинцев — один из охранников Ипатьевского дома. У Николая II была удивительная память на лица людей, с которыми он когда-либо встречался. В Украинцеве царская семья признала одного из принимавших участие в императорских охотах загонщиков зверей. Позднее он был замечен в предрасположении к Романовым, за что был удален из охраны и отправлен на фронт.

19 апреля (2 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Св<ятой> и Вел<икий> Четверг1.

Прекрасная теплая солнечная погода, но ветрено.

Н<иколай> читал Евангелие на сегодняшний день. Солдаты выпили всю воду из самовара2.

10 ч<асов>. Принесли кипяток. Сердце меньше расширено. Писала почтовые открытки3. Мария уложила мои волосы. Осталась в постели в платье для чая.

2 [часа]. Принесли обед из столовой. Остальные ходили гулять на час в крохотный садик. Н<иколай> читал мне.

1/2 [часа]. Чай.

Н<иколай> читал мне Иова.

Приготовила наши образа на столе в гостиной, для чтения позднее4.

9 ч<асов>. Ужин.

Мы все 7 сидели все вместе, а Н<иколай> и Е. С. [Боткин], сменяя друг друга, читали 12 Еванг<елий>.

Писала детям5.


1 Имеется в виду по церковному календарю: Великий четверг Страстной седмицы Великого поста.

2 Условия содержания Романовых под арестом резко изменились в худшую сторону. Часто это носило демонстративный характер. В воспоминаниях коменданта Ипатьевского дома А. Д. Авдеева упоминается: «Как только их привезли в Екатеринбург, фальшивые титулования были отменены и предложено было как прислуге, так и лицам, окружающим бывш<его> царя и его семью, обращаться к ним по имени и отчеству. Эта с нашей стороны мелкая формальность сильно покоробила их, особенно Александру Федоровну, которая обратилась ко мне с вопросом: „Почему же никто до сих пор не отменял титулование?» Я ей ответил, что они именно теперь переданы в руки действительных революционеров. Октябрьская же революция отменила как ношение всяких погон, так и фальшивые титулования.

Далее последовало второе мероприятие: бывшему царю, его семье и приближенным не позволили далее жить по-царски […]» (Авдеев А. Д. Указ. соч. С. 200).

3 Известно, что открытка, написанная Александрой Федоровной для доктора В. Н. Деревенко, была доставлена в Тобольск одним из солдат конвоя Отряда особого назначения. В ней было написано: «Христос Воскресе! Мы все сердечно поздравляем Вас и всю Вашу семью с светлым праздником […]. Уже 4 дня ничего о всех не знаем — очень тяжело. Можно ли [Алексею] уже наступить (на) ноги […]. Все хочется знать. Не знаем, куда переедем, но, вероятно, близко. Погода чудная. Очень устала, сердце увеличено. Живем ничего, скучаем. Храни Бог †» (Письма царской семьи… С. 391).

4 Николай II записал в дневнике: «При звуке колоколов грустно становилось при мысли, что теперь Страстная и мы лишены возможности быть на этих чудных службах и, кроме того, даже не можем поститься! До чая имел радость основательно вымыться в ванне. Ужинали в 9 час<ов>. Вечером все мы, жильцы четырех комнат, собрались в зале, где Боткин и я прочли по очереди 12 Евангелий, после чего легли».

5 Александра Федоровна и ее дочь Мария Николаевна написали поздравительную открытку в Тобольск на имя Ольги Николаевны: «Христос Воскресе! Трижды горячо Тебя, Душку, целую. Здоровье сегодня получше, но лежу. Другие часок гуляли в крошечном садике и были очень довольны. Бочка привезла воду, т<ак> ч<то> Папа может иметь ванну до обеда в 9 л<итров>.

Покачалась с Нютой [Демидовой] на американской качели, гуляла с Папой взад и вперед. Мама лежит сегодня на койке, немного лучше, но голова и сердце болит.

Просим составить список всех, кот<орые> приедут с Вами. Надеюсь, что никого не забыли,— не знаю, кого Иза [Буксгевден] привезет. Надо объяснить причину нахождения каждого человека при нас. О, как все сложно опять, 8 м<есяцев> спокойно жили, и теперь все снова начинается, мне вас так жаль, что одни должны все укладывать, уладить. Надеюсь, что Ступель (придворный гардеробщик.— Сост.) помогает.

Только бы скорее иметь от вас известий. Храни тебя Господь f. Мама» (ГА РФ. Ф.673.Оп. 1. Д. 78. Л. 2).

20 апреля (3 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

 Св<ятая> и Вел<икая> Пятница1

+3°.

+7°.

Ночью шел небольшой снег и днем, и яркое солнце.

Н<иколай> читал нам обеим Евангелие и Иова.

Оделась за 1/2 [часа] и осталась в постели в платье для чая.

3 [часа] 20 [минут]. Наконец-то принесли обед.

6 ч<асов>. Чай. До этого остальные гуляли 1/2, часа.

Н<иколай> читал нам «Великое в Малом» и затем Евангелие на нынешний вечер.

10 [часов] 20 [минут]. Принесли ужин. Седнев приготовил мне вермишель.

Писала детям2.

С. 28 п<очтовая> к<арточка> н<аписана> Н<ютой>3.


 1 Имеется в виду по церковному календарю: Великий пяток Страстной седмицы Великого поста.

2 Письмо Александры Федоровны не обнаружено и, возможно, утрачено. В свидетельских показаниях П. Жильяра, данных следователю по особо важным делам Н. А. Соколову, говорится: «24 апреля (7 мая по новому стилю.— Сост.) от Государыни пришло письмо. Она извещала в нем, что их поселили в двух комнатах Ипатьевского дома, что им тесно, что они гуляют лишь в маленьком садике, что город пыльный, что у них осматривали все вещи и даже лекарства. В этом письме в очень осторожных выражениях она давала понять, что надо взять нам с собой при отъезде из Тобольска все драгоценности, но с большими предосторожностями» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 233).

3 Александра Федоровна написала письмо № 28 А. В. Сыробоярскому через свою горничную Нюту (Анну) Демидову. Императрица могла предполагать, что если письмо будет послано от имени горничной, то оно имеет шанс отправки адресату.

21 апреля (4 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Св<ятая> и Вел<икая> Суббота1.+1°.

Легкий снежок. Написала детям в 8-й раз2. Н<иколай> читал Евангелие и книги.

1 [час] 40 [минут]. Им принесли обед. Н<иколай> искупался.

2 ч<аса>. Седнев опять приготовил для меня вермишель.

3 ч<аса>. Искупалась, Нюта тоже.

Снова легла. Писала детям.

Остальные выходили погулять на 20 м<инут>.

1/2 [часа]. Чай.

Н<иколай> читал нам. Приготовили наши образа на столе.

8 [часов] 20 [минут]. Священник и Дьякон пришли и отслужили заутреню — солдаты охраны пришли тоже3.

9 ч<асов>. Обедала.

10 ч<асов>. Легла в постель. Мария читала мне.


1 По церковному календарю — последний день Страстной седмицы Великого поста.

2 Письмо Александры Федоровны было задержано Уральским Советом и до сих пор не обнаружено. В дневнике Николая II имеется пометка: «Все утро читал вслух, писал по несколько строчек в письма дочерям от Алике и Марии и рисовал план этого дома». Этот план дома потом будет фигурировать во многих документах чекистов как свидетельство готовящегося побега. Как писал в воспоминаниях комендант Авдеев, бывшему царю был им устроен страшный разнос: «Когда же я показал ему самый план, написанный им собственноручно, то он »амялся, как школьник, и говорит, что он не знал, что нельзя посылать плана» (Авдеев А. Д. Указ. соч. С. 204).

3 Имеются в виду дьякон Василий Афанасьевич Буймиров и священник о. Анатолий Меледин.

Николай II записал в дневнике: «По просьбе Боткина, к нам впустили священника и дьякона в 8 час<ов>. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать „Христос воскресе». Украинцев, помощник коменданта, и солдаты караула присутствовали […]».

22 апреля (5 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье.

Пасха1.

-3°.

Мария читала мне Дух<овное> чтение, а Н<иколай> читал Евангелие и книгу на французском.

1 ч<ас>. Седнев приготовил нам подогретый обед из вчерашней еды, я вставала с постели, затем снова легла. Писала детям2.

Остальные немного прогулялись.

Пила какао. Н<иколай> читал нам «Мало<е> в Вел<иком>» (так в тексте, правильно — «Великое в малом».— Сост.).

5 ч<асов>. Чай. Выглянуло солнце.

Н<иколай> читал нам вечернюю проповедь.

8 ч<асов>. Ужин, я ужинала со всеми.

Мы сидели в комнате Е. С. [Боткина] в течение часа.

Разговаривала с Украинцевым.

Снова рано легла в постель.

-4°.


1 Церковный праздник: Светлое Христово Воскресение. Пасха. Николай II записал в дневнике: «Весь вечер и часть ночи слышен был треск фейерверка, кот<орый> пускали в разных частях города. Днем стоял мороз около 3°, и погода была серая. Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, пасхи не могли достать.

Обедали и ужинали в свое время. Гуляли полчаса. Вечером долго беседовали с Украинцевым у Боткина».

2 Большинство писем, написанных Александрой Федоровной детям в Тобольск, не обнаружено.

23 апреля (6 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник.

Св<ятая> м<ученица> ц<арица> Алекс<андра>, В<елико>м<ученик> Георгий Пoб<eдoнoceц>1.

-2°.

Легкий снежок и солнце.

Н<иколай> читал нам Евангелие и «Вел<икое> в Малом».

Писала детям.

1 ч<ас>. Обедала со всеми, как вчера.

С<еднев> готовил еду.

+7°.

Легла снова.

3 ч<аса>. Остальные выходили гулять в крохотный садик [шириной] в 40 шагов.

Какао. Н<иколай> читал нам. Мария рисовала.

5 ч<асов>. Чай. М<ария> читала нам Дух<овное> чтение.

8 ч<асов>. Ужин, как обед, только я осталась лежать; позднее мы сидели в комнате Боткина.

-5°.


1 День памяти по церковному календарю. Николай II записал в дневнике: «Встали поздно морозным серым утром. Второй раз взаперти провели именины дорогой Алике, но этот раз не всей семьей. Узнали от коменданта, что Алексей уже выходил на воздух пять дней тому назад — слава Богу! […]».

24 апреля (7 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

 

 

Вторник.

Светлая седм<ица>1

+2°.

Попеременно то светит солнце, то набегают тучи.

Писала детям.

Н<иколай> читал нам Евангелие и «Вел<икое> в Малом».

Седн<ев> приготовил мне вермишель, так что я обедала без четверти два, остальные получили свой обед только в 2 [часа]2.

Н<иколай> читал нам.

3-4 [часа]. Остальные гуляли. Какао.

Н<иколай> читал нам Метерлинка.

1/4 [часа]. Чай.

Н<иколай> читал нам, а мы играли в chicane.

1/4 [часа]. Я поднялась вместе со всеми, потом играла в безик с Н<иколаем> и М<арией>, и Е. С. [Боткин] тоже играл в карты.


1 По церковному календарю Пасхальная неделя (Светлая седмица) начинается в понедельник после Пасхи.

2 Приготовленную еду для включенных в Ипатьевский дом доставляли из советской столовой, порой с большим опозданием. Для Александры Федоровны иногда специально готовил Седнев из подручных продуктов, которые были взяты с собой в дорогу царской семьей из Тобольска.

.

25 апреля (8 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

 

Среда.

+5°.

Светит солнце, и дует сильный ветер.

Н<иколай>, как и ежедневно, читал нам Евангелие и затем «Великое в Малом».

11/4 [часа]. У Седн<ева> сегодня превосходная вермиш<елъ> и хлеб с маслом.

11/2 [часа]. Обед принесли остальным.

Шел небольшой снег. Написала детям.

Лежала с закрытыми глазами, так как голова продолжала болеть.

4—5 [часов]. Остальные гуляли на солнце.

Мария читала мне после чая.

1/4 [часа]. Ужинали. Получила первую телеграмму от детей1.

Играла в безик.

Нам никак не удается разузнать что-либо о Вале [Долгорукове].


1 Николай II также сделал пометку в дневнике: «Украинцев принес нам первую телеграмму от Ольги перед ужином. Благодаря всему этому в доме почувствовалось некоторое оживление […]». Телеграмма великой княжны Ольги Николаевны была направлена из Тобольска 7 мая 1918 года на имя горничной Анны Демидовой: «Председателю. [Уральский] областной исполнительный комитет, для передачи Демидовой.

Благодарим [за] письма. Все здоровы. Маленький был уже [в] саду. Пишем. Ольга» (ГА РФ. Ф. 673. Oп. 1. Д. 74. Л. 1). На телеграмме имеется резолюция: «Коменданту. Выдать по принадлежности. А. Бе<лобородов>. 8.V.18 г.».

 

 

26 апреля (9 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Четверг.

-1°.

В 14-й раз написала детям.

Солнце и тучи. Продолжается плохой сон и головная боль.

Н<иколай> читал нам Евангелие и отрывок из Библии на сегодняшний день.

Каждый день приходится вставать с постели для караулън<ого> нач<альника> и ком<енданта>, которые приходят проверять, на месте ли мы1.

1 ч<ас>. Седн<ев> приготовил мою вермишель.

2 [часа] 10 [минут]. Наконец всем остальным принесли еду.

Мария и Нюта мыли мои волосы.

Шел небольшой снежок, затем выглянуло солнце.

1/2 [часа]. Остальные вышли из дома.

1/4 [часа]. Чай. Мария читала мне «Дух<овное> чт<ение>».

Н<иколай> читал нам. 8 ч<асов>. Ужин вместе с остальными. Потом играли в карты в комнате Е. С. [Боткина].


1 Уральский областной исполком в первые дни заключения царской семьи утвердил график ответственных дежурств членов исполкома в Ипатьевском доме, и караул сдавал и принимал заключенных, удостоверившись в их наличии.

Комендант Ипатьевского дома А. Д. Авдеев в своих воспоминаниях утверждал: «Распорядок дня у арестованных был таков: вставали в 9 часов утра и в 10 часов пили чай, после окончания которого производилась проверка, состоявшая в том, что комендант обходил комнаты, проверяя наличность заключенных. На прогулку им полагалось 2 часа, причем они могли пользоваться ею по своему усмотрению,— иногда они гуляли по часу утром и до обеда. Завтрак был в 1 час дня и в 4-5 часов — обед, в 7 часов чай, в 9 часов ужин. В 11 часов ложились спать» (Авдеев А. Д. Указ. соч. С. 203).

28 апреля (11 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

+2°.

1/4 [часа]. Нам приказали встать с постели, так как ком<ендант> пожелал увидеться с нами1 до смены через 1/4 часа и осмотреть комнаты. Вчера они сменялись 3 раза.

0°. Пасмурная погода — идет небольшой снег.

Написала в 15-й раз детям2.

М<ария> читала мне Дух<овное> чтение.

+6°.

Н<иколай> читал нам.

Без четверти два. Принесли обед.

3 ч<аса>. Остальные пошли гулять.

1/4 [часа]. Пила чай со всеми.

Снова приходили люди и в этот раз спросили, сколько мы все имеем денег3 (мы оба), и все были вынуждены написать сумму и отдать Сов<ету> для сохранности.

Н<иколай> читал нам Лейкина4.

1/4 [часа]. Ужинала с остальными.

Играли в карты в комнате Е. С. [Боткина] и разговаривали с кар<аульным> нач<альником>.


1 Николай II записал в дневнике: «В 8 1/4 должны были встать и одеться, чтобы принять вчерашнего заместителя коменданта, передавшего нас новому, с добрым лицом, напоминающим художника […]».

2 Это письмо Александра Федоровна вместе с дочерью Марией Николаевной начали писать 27 апреля (10 мая) 1918 года и продолжили на следующий день, дав ему номер 16. В нем говорилось: «Скучаем по тихой и спокойной жизни в Тобольске. Здесь почти ежедневно неприятные сюрпризы. Только что были члены област<ного> [исполнительного] комитета и спросили каждого из нас, сколько кто имеет с собой денег. Мы должны были расписаться. Т<ак> к<ак> Вы знаете, что у Папы и Мамы с собой нет ни копейки, то они подписали — ничего, а я — 16р. 17 к., кот<орые> Анастасия мне дала на дорогу. У остальных все деньги взяли в комитет на хранение, оставили каждому понемногу,— выдали им расписки. Предупреждают, что мы не гарантированы от новых обысков. Кто бы мог думать, что после 14 месяцев заключения так с нами обращаются. Надеемся, что у Вас лучше, как было и при нас.

28 апр<еля>/11 мая. С добрым утром, дорогие мои. Только что встали и затопили печь, т. к. в комнатах стало холодно. […] У нас в карауле уже несколько дней латыши. У Вас, наверное, неуютно, все уложено. […] Мы о Вас ничего не знаем, очень ждем письма. […]

Сердечный привет всем, и остающимся тоже. Надеюсь, что Ал<ексей> себя крепче опять чувствует и что дорога не будет его слишком утомлять. Мама. Пойдем сегодня утром погулять, т. к. тепло. Валю [Долгорукова] все еще не пускают. […] Папа и я горячо Вас, милых, целуем. Храни Вас Бог. Всем в доме шлю привет. […] Ваша М<ария>» (ГА РФ. Ф. 685. Oп. 1. Д. 276. Л. 1-2 об.).

3 Николай II записал в дневнике: «После чаю опять приехал «лупоглазый» и спрашивал каждого из нас, сколько у кого денег? Затем он попросил записать точно цифры и взял с собою лишние деньги от людей для хранения у казначея областного совета!

Пренеприятная история. За вечерней игрой добрый маленький кар<аульный> начальник сидел с нами, следил за игрой и много разговаривал».

4 Николай II читал вслух сборник рассказов русского писателя Н. А. Лейкина «Неунывающие россияне».

29 апреля (12 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

 

Воскресенье.

Годовщ<ина> Оцу1.

+4°.

Солнечно, ветрено и облака.

Написала открытку детям № 17.

10 1/4 [часа]. Только принесли нам чай. Снова продолжает болеть голова, и очень мало спала.

+15°.

Н<иколай> читал нам.

3/4 [часа]. Принесли обед, и я обедала со всеми.

3-4 [часа]. Сидела в саду.

Н<иколай> читал нам.

1/2 [часа]. Чай вместе со всеми.

М<ария> читала мне Дух<овное> чт<ение>.

Н<иколай> закончил читать «Великое в малом».

8 ч<асов>. Ужин.

Играли в карты.

[Слово неразб.— Сост.] Искупалась.


1 В 1890-1891 гг. царевич Николай Александрович предпринял с образовательными целями длительное заграничное путешествие. Во время пребывания царевича в Японии в городе Оцу на него было произведено покушение. Лишь благодаря моментальной реакции оказавшегося рядом его двоюродного брата, греческого принца Георгия, подставившего под удар сабли самурая свою трость, нападение не завершилось смертельным исходом. Рана оказалась поверхностной, но шрам от нее на голове Николая Александровича остался на всю жизнь. Ежегодно царская семья отмечала эту дату.

30 апреля (13 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник.

2-я Седм<ица> по Пасхе.

(Св<ятого> Ап<остола> Фомы.)

+5°.

Великолепная солнечная погода.

Написала в 18-й раз детям — п<очтовую> о<ткрытку>

+10°.

10 1/2 [часа]. Остальные вышли на прогулку.

Н<иколай> читал нам, [играла] в карты с М<арией>.

+19°.

1 [час]. Седн<ев> подал мне мой обед.

1/2 [часа]. Только сейчас остальным принесли их еду1.

Сидела на открытом воздухе в течение 1 ч<аса> 20 мин<ут>.

1/2 [часа]. Чай.

+9°.

Н<иколай> читал нам, а мы, как обычно, играли в карты.

1/2 [часа]. Ужин. Играли в карты.

М<ада>м С. 32 п<очтовая> о<ткрытка> через Н<юту>2.


1 В этот день обед в Ипатьевский дом доставили с большим опозданием.

2 Запись, вероятно, означает, что Александра Федоровна через горничную Нюту (Анну) Демидову направила письмо № 32 М. М. Сыробоярской.

1 мая (14 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Вторник.

+10°.

Прекрасное теплое утро.

Написала детям п<очтовую> о<ткрытку> в 19-й раз1.

+20°.

10 1/2 [часа]. Остальные прогуливались 40 м<инут>.

ч<ас>. Обедала.

ч<аса>. Теперь нам разрешили выходить из дома только дважды на 1/2 часа ежедневно2.

Н<иколай> читал нам, играла в карты с М<арией>.

ч<асов>. Чай. Н<иколай> читал опять.

ч<асов>. Ужин.

Карты.

Охрана сменилась по прошествии недели.


1 Николай II записал в дневнике: «Были обрадованы получением писем из Тобольска; я получил от Татьяны. Читали их друг у друга все утро […]».

Почтовую открытку, написанную Александрой Федоровной в ответ детям в Тобольск, обнаружить не удалось. Сохранилось только письмо великой княжны Анастасии Николаевны от 24 апреля (7 мая) 1918 года, о котором, очевидно, упоминается в дневнике Николая II. Это письмо было адресовано великой княжне Марии Николаевне: «Воистину Воскресе! Моя хорошая Машка, душка!.. Извиняюсь, что пишу криво на бумаге, но это просто от глупости […]. Видишь, конечно, как всегда, слухов количество огромное, ну и, понимаешь ли, трудно, и не знаешь, кому верить, и бывает противно! Т<ак> к<ак> половину говор<ят>, а другое нет […]. Мы завтракаем с Алекс<еем> по очереди и заставляем его есть, хотя бывают дни, что он без понуканья ест. Мысленно все время с Вами, дорогими. Ужасно грустно и пусто, прямо не знаю что такое. Крестильный крест, конечно, у нас, и получили от Вас известия, вот. Господь поможет и помогает. Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, все в елке, так полагается здесь, и цветы […]. Я продолжаю рисовать, говорят — недурно, очень приятно. Качались на качелях, вот когда я гоготала, такое было замечательное падение!.. Да уж! Я столько раз рассказывала это сестрам, что им уже надоело, но я могу еще массу раз рассказывать, хотя уже некому. Вообще уже вагон вещей рассказать Вам и тебе. Мой „Джим» простужен и кашляет, поэтому сидит дома, шлет поклоны. Вооот, была погода! Прямо кричать можно было от приятности. Я больше всех загорела, как ни странно, прямо арррабка!? А эти дни скучная и некрасивая. Холодно, и мы сегодня утром померзли, хотя домой, конечно, не шли… Очень извиняюсь, забыла Вас Всех, моих любимых, поздравить с праздниками, целую не три, а массу раз Всех. Все тебя, душка, очень благодарим за письма. У нас тоже были манифестации […]. Сидим сейчас, как всегда, вместе, недостает тебя в комнате. Папе золотому скажи, что мы ужасно благодарим […]. Извиняюсь, что такое нескладное письмо, понимаешь, мысли несутся, а я не могу все написать и кидаюсь на что в башку влезет. Скоро пойдем гулять, лето еще не настало и ничего не распустилось, очень что-то копается. Так хочется Вас увидеть, ужас грустно! […] Не умею и не могу сказать, что хочу, но Вы поймете, надеюсь! Приветы передали в точности, и Вам большое спасибо и то же самое. Так тут приятно все время благовеют (так в тексте, правильно — «благовестят».— Сост.) почти во всех церквах, очень уютно получается […]. Когда мы поем между собой, то плохо выходит, т. к. нужен четвертый голос, а тебя нет, и по этому поводу мы острим ужасно […]. Все ужас как просили тебя и Вас, дорогих, поцеловать. […] Постоянно молимся за Всех и думаем: помоги Господь! Христос с Вами, золотыми […]. Моя хорошая, толстая Машка, целую. Твой Швыбз. Получ<или> письмо Сыр<обоярского> и ответили […]. Все очень кланяются!!!» (ГА РФ. Ф. 685. Oп. 1. Д. 40. Л. 3-6 об.).

2 Николай II записал в дневнике: «К полудню сменился караул из состава той же особой команды фронтовиков — русских и латышей. Кар<аульный> начальник — представительный молодой человек. Сегодня нам передали через Боткина, что в день гулять разрешается только час; на вопрос: почему? исп<олняющий> дол-ж<ность> коменданта ответил: „Чтобы было похоже на тюремный режим». Еда была вовремя. Нам купили самовар, по крайней мере не будем зависеть от караула. Вечером во время игры имел четыре безика».

2 мая (15 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

+10°.

+14°.

Написала в 20-й раз детям.

Н<иколай> читал, как обычно. Евангелие, Деяния [святых апостолов] нам двоим.

Великолепная погода, приятный ветерок.

Этим утром приказали не выходить из дома1. Какой-то старик закрасил все окна снаружи белой краской, так что только вверху виден кусочек неба, и выглядит так, как будто опустился густой туман, очень неуютно.

1 ½ [часа]. Обедали. Седн<ев> плохо себя чувствует, лежит.

Н<иколай> читал нам.

1/4 [часа]. Были выпущены в сад на час.

Н<иколай> читал опять, а мы раскладывали пасьянсы.

ч<асов>. Чай.

ч<асов>. Ужин.

Карты.

У Седнева инфл<юенция> — 38.6°.


1 Утром дом Ипатьева посетили комиссары из местного исполкома и распорядились закрасить стекла окон, чтобы исключить возможность видеть, что происходит во дворе. Николай II записал в дневнике: «Применение „тюремного режима» продолжалось и выразилось тем, что утром старый маляр закрасил все наши окна во всех комнатах известью. Стало похоже на туман, кот<орый> смотрится в окна. Вышли гулять в 3 1/4, а в 4.10 нас погнали домой. Ни одного лишнего солдата в саду не было. Караульный начальник с нами не заговаривал, т. к. все время кто-нибудь из комиссаров находился в саду и следил за нами, за ним и за часовыми! Погода была очень хорошая, а в комнатах стало тускло. Одна столовая выиграла, т. к. ковер снаружи окна сняли! У Седнева простуда с лихорадкой».

 

3 мая (16 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Они замазали термометр так, что ничего невозможно разглядеть. Кажется, стоит хорошая погода.

Н<иколай> читал нам. Не переставая болела голова.

1/2 [часа]. Обед.

3-4 [часа]. Сидела в саду.

5 [часов]. Чай.

Написала в 21-й раз детям1.

1/2 [часа]. Ужин, 3 свечи в стакане2.

Карты — при свете одной свечи.

Седн<ев> полдня на ногах.

Получили кофе, шоколад от Эллы3. Она была выслана из Москвы4 и находится в Перми (мы прочитали это в газетах).


1 Александра Федоровна продолжала регулярно посылать в Тобольск письма детям, большинство из которых не дошло до них. Свои письма посылали и приближенные императрицы. Дочь доктора Боткина писала в воспоминаниях: «Мой отец писал, что их поместили в приличном доме, в трех комнатах […]. Дом окружили двойным забором, один из них был так высок, что от собора виделся только золотой крест, но и видеть крест доставляло много удовольствия заключенным […]. Все-таки первые дни, по-видимому, еще было более или менее сносно, но уже последнее письмо моего отца, помеченное 3 мая, т. е. даже до отъезда Их Высочеств из Тобольска, было, несмотря на всю кротость моего отца и желание его во всем видеть только хорошее, очень мрачное.

Он писал о том, как обидно видеть ничем не заслуженное недоверие и получать резкие отказы со стороны охраны, когда обращаешься к ним, как врач, с просьбой в послаблениях для заключенных, хотя бы в прогулках по саду. Если в тоне моего отца проскальзывало недовольство и если он начинал считать охрану резкой, то это значило, что жизнь там уже очень тяжела и охрана начала издеваться» (Мельник (Боткина) Т. Е. Указ. соч. С. 95).

2 В это время в доме Ипатьева испортилась электрическая проводка, которую пришлось исправлять в течение нескольких дней.

3 11 мая 1918 года председатель Уральского областного Совета А. Г. Белобородой телеграфировал в ВЧК: «Бывшая великая княгиня Елизавета Федоровна Романова принята нами от Вашего представителя Соловьева для водворения на жительство в Екатеринбурга (См.: ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 35. Л. 21). Вместе с Елизаветой Федоровной находились сестры Марфо-Мариинской обители В. А. Яковлева и Е. П. Яношева, которые были помещены в номер гостиницы Атаманова. Великая княгиня Елизавета Федоровна стремилась встретиться со своей сестрой-императрицей, но ей в этом было отказано.

4 На третий день Пасхи великая княгиня Елизавета Федоровна была арестована ВЧК и выслана сначала в Пермь, где находилась в женском монастыре, а затем в Екатеринбург.

4 мая (17 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

Огромное наслаждение, чашечка кофе.

Моросит небольшой дождь — зажгли камин, потому что очень сыро.

Сегодня три недели, как мы уехали из Тобольска.

М<ария> написала в 22-й раз детям1 и Элле2 и Зиночке [Толстой]3 (не отослала их).

1 [час] 50 [минут]. Обед.

Получасовая прогулка под небольшим дождем.

Получили известие, что дети уже в пути4.

5 ч<асов>. Чай.


1 Письма Александры Федоровны и ее дочери Марии, направленные в Тобольск, имели общую нумерацию.

2 Великая княжна Мария Николаевна написала письмо своей тете великой княгине Елизавете Федоровне с благодарностью за присланную посылку.

3 Великая княжна Мария Николаевна написала письмо 3. С. Толстой, в котором сообщалось: «Поздравляю Вас с светлым праздником. Извиняюсь, что так поздно, но мы как раз уехали перед праздниками. Это было для нас очень неожиданно. Алексей был как раз болен, так что сестрам пришлось остаться с ним. Они должны скоро к нам приехать. Скажите Рите, что не очень давно мы видели мимолетно маленькую Седюшу (Н. Я. Седова.— Сост.). Сегодня три недели, как мы выехали из Т<обольска>. Так грустно быть без других, в особенности теперь, и на праздниках.

Устроились мы пока хорошо. Домик маленький, но чистый, жаль, что в городе, потом сад совсем маленький. Когда приедут другие, не знаю, как мы устроимся […]. Я живу с Папой и Мамой в одной [комнате], где и проводим почти целый день. Только что выходили в сад, погода серая, и идет дождь. А в дороге погода была чудная. До Тюмени 260 верст ехали на лошадях. […] Мама перенесла эту дорогу удивительно хорошо, но теперь, конечно, чувствует усталость, и почти каждый день болит голова […]. Если хотите мне написать, то адрес мой: Екатеринбург. Областной исполнительный комитет. Председателю, для передачи мне […]. Храни Вас Господь. Ужасно было грустно, что нам ни разу не удалось быть в соборе и приложиться к мощам Св<ятого> Иоанна Тобольского. М<ария>» (Русская летопись. Кн. 1. С. 146-147).

4 Николай II записал в дневнике: «Целый день шел дождь. Узнали, что дети выехали из Тобольска, но когда, Авдеев не сказал. Он же днем открыл дверь в запертую комнату, предназначенную нами для Алексея. Она показалась большою и светлее, чем мы полагали, т. к. имеет два окна;

наша печка хорошо ее отапливает. Гуляли полчаса из-за дождя. Еда была обильная, как все это время, и поспевала в свое время. Комендант, его помощ<ник>, кар<аульный> нач<альник> и электротехники бегали по всем помещениям, исправляя провода, но тем не менее ужинали в темноте».

5 мая (18 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Суббота.

Снова шел дождь.

М<ария> читала мне Дух<овное> чт<ение>. Н<иколай> читал нам.

1 ч<ас>. Обедала, остальным принесли их обед только в 2 [часа].

3 ½ — 4 [часа]. В саду, пасмурно, холодно.

5 ч<асов>. Чай.

8 ч<асов>. Я поужинала, остальные поужинали только в 9 [часов].

Карты.

Искупалась.

6 мая (19 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье.

Пр<аведник> Нов Многострад<алъный>1.

50-й д<ень> р<ождения> Н<иколая>2.

Прекрасная погода, яркое солнце.

11 1/2 [часа]. Пасхальный молебен.

Остальные вышли на прогулку.

1/2 [часа]. Обед.

3-4 1/4 [часа]. Сидели в саду, божественная погода

1/4 [часа]. Чай.

Н<иколай> читал нам3.

8 ½  [часа]. Ужин.

Не могла выяснить, выехали ли дети или нет — ни от кого не получала писем.

Карты.


1 Церковь отмечала день памяти праведника Иова Многострадального.

2 Николай II записал в дневнике: «Дожил до 50 лет, даже самому странно! Погода стояла чудная, как на заказ. В 11 1/2 тот же батюшка с диаконом отслужил молебен, что было очень хорошо. Прогулялся с Марией до обеда. Днем просидели час с четвертью в саду, грелись на теплом солнце. Не получаем никаких известий от детей и начинаем сомневаться, выехали ли они из Тобольска!»

3 Николай II начал читать в кругу семьи книгу русского писателя А. Т. Аверченко «Синее с золотом».

7 мая (20 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник.

Нед<еля> 3 по Пасхе.

(Св<ятых> ясен мироносиц)1.

Светит солнце, и облака.

1 ч<ас>. В первый раз точно вовремя принесли обед. Караул и к<араульный> нач<альник> сменились по истечении недели.

2 ½  [часа]. Сидела на воздухе более часа.

5 ч<асов>. Чай.

Н<иколай> читал нам2, затем он искупался.

М<ария>: Духовное чтение.

9 ч<асов>. Остальные поужинали.

Играли в карты почти все время при свете свечи, так как электричество в моей комнате не зажигалось.

Ком<ендант> соскоблил краску, покрывавшую термом<етр>, и теперь снова можно видеть градусы. Неделю нет известий от детей.


1 По церковному календарю: неделя 3-я по Пасхе, святых жен-мироносиц: Марии Магдалины, Марии Клеоповой, Саломии, Иоанны, Марфы и Марии, Сусанны и иных. Этот переходящий церковный праздник отмечался в предыдущий день, запись сделана с опозданием.

2 Николай II продолжал читать книгу А. Т. Аверченко «Синее с золотом».

8 мая (21 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Вторник.

+7°.

Дождь лил как из ведра.

М<ария>: Дух<овное> чтение. Н<иколай> читал, как обычно, Евангелие и проповедь на сегодняшний день.

Сегодня 3 недели здесь.

Обедали поздно.

Получили известие, что дети приедут сюда завтра или в четверг. Нам дали комнату для Бэби1, 1 для джентльменов и 1 для прислуги (где сначала была охрана).

+11°.

1/2 [часа]. Н<иколай> и М<ария> выходили гулять.

5 ч<асов>. Чай.

Светит солнце после небольшого грома в 3 [часа].

М<ария> искупалась.

8 ¾  [часа]. Они только что поужинали.

Карты.


1 В дневнике Николая II имеется запись: «Авдеев предложил нам осмотреть две комнаты рядом со столовой; караул теперь помещен в подвальном этаже […]».

9 мая (22 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Среда.

+9°.

Перен<есение> мощ<ей> Св<ятого> Ник<олая> Чуд<отворца>1

День ангела [инициалы неразб.— Сост.].

Оделась к 11 [часам].

В 1 ¾  [часа] остальным принесли обед.

Хорошая погода.

Сидела на воздухе в течение часа.

5 [часов]. Чай.

Н<иколай> читал нам. Никаких известий о детях.

8 ч<асов>. Ужин.

Карты.


1 Церковь отмечала: Перенесение мощей святителя и чудотворца Николая из Мир Ликийских в Бар (1087 г.).

10 мая (23 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Четверг.

+1°.

Все покрыто снегом. 4 недели, как мы уехали из Тобольска.

Около 11 [часов] 3 девочки появились вдруг с Алексеем1 — спасибо за такую радость, что они снова рядом.

Никого другого больше не впускали, за исключением повара Харитонова2 и мальчика Седнева3, принесли только ручной багаж — никаких известий об остальных.

Обед, чай, ужин — как обычно.

Выходили из дома на 1/4 часа, снег вперемешку с грязью.

Уложили Бэби в постель Марии, устроили 4 девочек на диванных подушках и плащах на полу в смежной комнате. Хар<итонов> — на короткой софе, Седн<ев> — на двух стульях. Ночью Бэби просыпался через каждый час из-за боли в коленке, поскользнулся и повредил ее, когда ложился в постель*. Еще не может ходить, его носят. Потерял 14 фунтов за время своей болезни.

Ночью видели, как вдалеке полыхал большой пожар.

* Скорее всего, порвал связки под коленом.


1 Государь Николай II записал в дневнике: «Утром нам в течение одного часа последовательно объявляли, что дети в нескольких часах от города, затем, что они приехали на станцию, и, наконец, что они прибыли к дому, хотя их поезд стоял здесь с 2 час<ов> ночи! Огромная радость была увидеть их снова и обнять после четырехнедельн<ой> разлуки и неопределенности.

Взаимным расспросам и ответам не было конца. Очень мало писем дошло до них и от них. Много они, бедные, претерпели нравственного страдания и в Тобольске, и в течение трехдневного пути. За ночь выпал снег и лежал целый день. Из всех прибывших с ними впустили только повара Харитонова и племянника Седнева. Днем вышли минут на 20 в сад — было холодно и отчаянно грязно. До ночи ждали привоза с вокзала кроватей и нужных вещей, но напрасно, и всем дочерям пришлось спать на полу. Алексей ночевал на койке Марии. Вечером, как нарочно, он ушиб себе колено и всю ночь сильно страдал и мешал нам спать».

П. Жильяр, сопровождавший царских детей, записал в дневнике: «Мы прибыли в Екатеринбург ночью, и поезд остановился на некотором расстоянии от вокзала. Утром, около девяти часов, несколько извозчиков встали вдоль нашего поезда, и я увидел каких-то четырех человек, направляющихся к вагону детей. Прошло несколько минут, после чего приставленный к Алексею Николаевичу матрос Нагорный прошел мимо моего окна, неся маленького больного, за ним шли великие княжны, нагруженные чемоданами и мелкими вещами. Я захотел выйти, но часовой грубо оттолкнул меня в вагон. Я вернулся к окну. Татьяна Николаевна шла последней, неся свою собачку, и с большим трудом тащила тяжелый чемодан. Шел дождь, и я видел, как она при каждом шаге вязла в грязи. Нагорный хотел прийти ей на помощь — его с силой оттолкнул один из комиссаров… Несколько мгновений спустя извозчики отъезжали, увозя детей по направлению к городу» (Жильяр П. Указ. соч. С. 207-208).

В свидетельских показаниях помощницы няни царских детей Е. Н. Эрсберг, данных следователю Н. А. Соколову, было записано: «Утром, когда мы были в Екатеринбурге, в наш вагон (я находилась с детьми) явилось двое. Один был Заславский, другого я не знаю. […] Они потребовали от детей, чтобы они выходили. Были поданы извозчики. На одном [из них] с Ольгой Николаевной сел Заславский. На другом Хохряков с Алексеем Николаевичем, а на третьем Татьяна Николаевна с Анастасией Николаевной. […] Потом, спустя некоторое время, явился снова Заславский и потребовал Татищева, Гендрикову и Шнейдер. Он сам их куда-то увел… После этого, кажется, тот же самый, который приходил в вагон с Заславским, увел Труппа, Харитонова, маленького Седнева, Нагорного и Волкова. Хорошо, однако, я не помню этого». Из перечисленных лиц только Нагорный, Харитонов, Трупп и мальчик Леонид Седнев были допущены к царской семье, а остальных отправили в тюрьму. Тем, кто оставался в поезде, предстояла высылка в Тюмень, где они будут освобождены белыми войсками.

2 Харитонов Иван Михайлович (1870-1918), придворный старший повар, находился с царской семьей в Тобольске, сопровождал царских детей в Екатеринбург и был допущен в Ипатьевский дом. 

3 Седнев Леонид Иванович (1904-1929), племянник детского лакея И. Д. Седнева, ученик повара, находился при Царской Семье в Тобольске и Екатеринбурге; 16 июля 1918 года был отделен от них и позднее, по некоторым сведениям, отправлен к родственникам в Калужскую губернию (по другим данным: в Царское Село, Тульскую или Ярославскую губернии).

11 мая (24 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Д<ень> р<ождения> Людвига, д<ень> р<ождения> Майи1.

Мы с Бэби кушали в нашей спальне. Его боли менялись. Обедали в 2 [часа].

Влад<имир> Ник<олаееич> [Деревенко] пришел2, осмотрел Бэби и сменил ему компрессы, но в присутствии Авдеева, поэтому не смог сказать ни слова.

Чемодуров ушел3, так как плохо себя чувствовал. Его совершенно раздели и обыскали, прежде чем он ушел из дома. После ужина пришли Нагорный и Трупп4 (и Джой) — 2 часа допрашивали и обыскивали. Всех остальных наших людей отсылают назад в Тобольск, только не знают, куда. Взяли Трину, Настеньку, Татищева и Волкова5. Евг<ений> Серг<еевич> [Боткин] написал петицию Авд<ееву>6, чтобы доставил в обл<астной> ком<итет> — просить за Жилика, как за совершенно незаменимого, он должен быть с Бэби, который очень сильно страдает.

Бэби спал в своей комнате с Нагор<ным> — 4 девочки в следующей комнате, не все кровати еще привезли.

Бэби опять плохо провел ночь.


1 Александра Федоровна пометила дни рождения Людвига, принца Баттенбергекого (муж принцессы Виктории Гессенской); Марии Илларионовны (Майи) Мусиной-Пушкиной (урожденная графиня Воронцова-Дашкова).

2 Доктору В. Н. Деревенко было дозволено посещение Ипатьевского дома для лечения царевича, но под контролем и в сопровождении чекистов

3 Николай II записал в дневнике: «С утра поджидали впуска наших людей из Тобольска и привоза остального багажа. Решил отпустить моего старика Чемодурова для отдыха и вместо него взять на время Труппа. Только вечером дали ему войти и Нагорному, и полтора часа их допрашивали и обыскивали у коменданта в комнате…»

В свидетельских показаниях, данных белогвардейскому следователю И. А. Сергееву, камердинер Т. И. Чемодуров указывал: «11/24 мая из дома Ипатьева меня доставили не на вокзал, а в тюрьму, где я пробыл в заключении до 25 июля, когда чехословацкие и сибирские войска заняли Екатеринбург и красноармейцы, а равно и все большевистские комиссары и советы бежали» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 63).

4 Прежде чем чекисты допустили Нагорного и Труппа в Ипатьевский дом, с них была взята подписка о добровольном подчинении режиму заключения и разделении общей участи с царской семьей.

5 Все перечисленные лица были посажены в тюрьму и позднее расстреляны. Только камердинеру императрицы Волкову удалось бежать из-под расстрела.

6 Доктор Боткин ходатайствовал перед председателем Уральского областного исполнительного комитета Белобородовьм о допуске в Ипатьевский дом в связи с болезнью царевича Алексея его учителей П. Жильяра и С. Гиббса. В ходатайстве указывалось: «Алексей Николаевич подвержен страданиям суставов под влиянием ушибов, совершенно неизбежных у мальчика его возраста, сопровождающимся выпотеванием в них жидкости и жесточайшими вследствие этого болями. День и ночь в таких случаях мальчик так невыразимо страдает, что никто из ближайших родных его, не говоря уже о хронически больной сердцем матери его, не жалеющей себя для него, не в силах долго выдержать ухода за ним. Моих угасающих сил тоже не хватает […]. Ввиду всего изложенного я и решаюсь, в дополнение к просьбе родителей больного, беспокоить Областной Исполнительный Комитет усерднейшим ходатайством допустить гг. Жильяра и Гиббса к продолжению их самоотверженной службы при Алексее Николаевиче Романове, а ввиду того, что мальчик как раз сейчас находится в одном из острейших приступов своих страданий, особенно тяжело им переносимых вследствие переутомления путешествием, не отказать допустить их — в крайности же — хотя бы одного г. Жильяра, к нему завтра же. Ев<гений> Боткин» (ГА РФ. Ф. 740. Oп. I. Д. 6. Л. 1-1 об.). Однако просьба царской семьи и доктора Боткина осталась неудовлетворенной.

 

12 мая (25 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Суббота.

+3°.

Д<ень> р<ождения> т<ети> Хелены1.

Бэби провел день, как вчера, опухоль немного меньше, но очень сильные боли2, то проходят, то появляются. Выпил только чашку чая и тарелку кислого молока.

Вл<адимир> Ник<олаевич> пришел с Авд<еевым> и ком<иссарами> — 4 человека из комитета заглянули позднее. Они просмотрели все вещи детей, привезены только самые необходимые вещи. Они немного гуляли.

+1°. Идет сильный снег. Не хотят пускать Жилика к нам, [мы] опять просили [об этом].

Бэби немного поел, затем уснул.

Играла в без<ик> с Н<иколаем> и потом рано легла в постель.


1 Имеется в виду день рождения дочери королевы Виктории и тети Александры Федоровны — герцогини Шлезвиг-Гольштейнской Хелены (Елены) (1846-1923).

2 Николай II записал в дневнике: «Спали все хорошо, кроме Алексея, кот<орого> вчера под вечер перенесли в его комнату. Боли у него продолжались сильные, стихая периодически.

Погода вполне соответствовала общему нашему настроению, шел мокрый снег при 3° тепла. Вели переговоры через Евг<ения> Серг<еевича> [Боткина] с председат<елем> областного совета о впуске к нам м<истера> Жильяра. Дети разбирали некоторые свои вещи после невообразимо продолжительного осмотра их в ком<ендантской> комнате. Гуляли минут 20. Ужин опоздал почти на час».

13 мая (26 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье.

+2°. Нед<еля> 4 по Пасхе (расслабленного)1.

Все покрыто снегом. Светит яркое солнце. У Бэби снова была плохая ночь, но день провел лучше. Несколько раз прогревали синим светом, съел немного больше. Весь день он лежал в нашей комнате. Обед снова принесли поздно.

Остальные выходили погулять ненадолго. Когда пришел Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко], в комнате был еще какой-то д<окто>р2Ком<иссар>, ком<ендант> и кар<аульный> нач<альник> снова просматривали все вещи детей3.

Опухоль немного уменьшилась. Никаких известий о наших людях.


1 Церковь справляла 4-ю неделю по Пасхе — неделю о расслабленном, а также память мученицы Гликерии девицы и преподобного Евфимия Иверского.

2 Николай II записал в дневнике: «Спали отлично, кроме Алексея. Боли у него продолжались, но с большими промежутками. Он пролежал в кровати в нашей спальне. Службы не было […]. Как все последние дни, В. Н. Деревенко приходил осматривать Алексея, сегодня его сопровождал черный господин, в кот<ором> мы признали врача […]».

Доктор Деревенко в своих показаниях белогвардейскому следователю Н. А. Соколову позднее заявит: «Осматривая больного, Юровский увидел на ноге наследника опухоль, предложил мне наложить гипсовую повязку и обнаружил свое знание медицины. При нашем входе сидевший тут же Государь встал. Юровский осмотрел больного, повернулся к столу, остановился, заложив руки в карманы, и начал рассматривать находившееся на столе. После этого мы вышли»

3 Николай II записал в дневнике: «После короткой прогулки зашли с ком<ендантом> Авдеевым в сарай, в кот<орый> свезен весь наш большой багаж. Осмотр некоторых открываемых сундуков продолжался […]».

14 мая (27 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник.

День коронации1.

+6°.

Ярко светит солнце. У Бэби снова была нехорошая ночь. Е. С. [Боткин] дежурил часть ночи, чтобы дать Нагорному выспаться.

+20°.

2 ч<аса>. Принесли обед.

Бэби провел день в нашей комнате. Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] не пришел, не знаю почему.

Дети штопают постельное белье с Нютой [Демидовой].

В 6 1/2 [часа] Седн<ева> и Нагорн<ого> забрали в окр<ужной> ком<итет>2, не знаю причины. Остальные играли в карты с Бэби. В целом лучше, хотя по временам очень сильные боли.

Евг<ений> Серг<еевич> [Боткин] провел ночь с Бэби.


1 Имеется в виду очередная годовщина коронации Государя Императора Николая II.

2 Государь записал в дневнике: «После чаю Седнева и Нагорного вызвали для допроса в обл<астной> совет. Вечером продолжался осмотр вещей дочерей при них. Часовой под нашим окном выстрелил в наш дом, потому что ему показалось, будто кто-то шевелится у окна (после 10 час<ов> вечера) — по-моему, просто баловался с винтовкой, как всегда часовые делают».

Бывшие матросы с императорской яхты «Штандарт» И. Д. Седнев и К. Г. Нагорный были удалены от царской семьи и посажены в тюрьму. В июне 1918 года они были расстреляны за «предательство дела революции». Угроза комиссара П. Хохрякова, что он сведет счеты с теми, кто «позорит революционный флот», была выполнена.

15 мая (28 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Вторник.

+9°.

Ночью дождь лил как из ведра. Бэби спал в целом неплохо, хотя просыпался через каждый час — боль стала не такой сильной. Опять приходил в нашу комнату.

+20°.

Остальным принесли обед только в 2 [часа] 25 [минут].

Они выходили погулять на час.

Наконец-то пришел Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко], не смогла поговорить с ним, так как Авд<еев> всегда присутствует. Я спросила, когда же наконец Наг<орного> снова пустят к нам, так как не знаем, как мы сможем обходиться без него. Авд<еев> ответил, что не знает. Боюсь, что мы больше не увидим ни его, ни Седн<ева> снова.

Бэби очень сильно страдал некоторое время, потом, после лекарства и свечи, ему стало лучше. После чая я впервые постригла волосы у Николая.

+15°.

После ужина Бэби снова унесли в постель в его комнату. Боли усилились. К 11 [часам] мы улеглись в постель.

16 мая (29 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Среда.

+14°.

Преполов<ение> Пятидесятницы1.

Ночь Бэби провел лучше.

Чудесная погода.

Татьяна зашивала мои д<рагоценности>2.

+20°.

Мы с Бэби обедали в его комнате, а потом он пришел в нашу комнату, спал недолго до прихода Вл<адимира> Ник<олаевича> [Деревенко] (и нового коменданта), который наложил ему шину пополам с гипсом.

+15°.

Остальные ходили на прогулку, как обычно, и утром — тоже.

Бэби унесли ужинать в его комнату. После ужина я легла в постель с сильнейшей головной болью.


1 Название праздника – Преполовение – означает половину срока, т.е. середину по времени между двумя величайшими праздниками – Пасхой и Троицей, иначе называемой Пятидесятницей, отмечаемой на 50-й день после Пасхи. Отмечается в среду 4-ой седмицы (недели) после Пасхи. 

2 Царская семья, опасаясь очередных обысков и конфискации ценностей, пыталась скрыть их от охранников. Часть драгоценностей была зашита в складках одежды, поясах, матерчатых пуговицах, шляпках и т. п.

17 мая (30 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Четверг.

+14°.

Бэби лучше провел ночь, 37.4°, провел день в нашей комнате, очень редкие приступы боли днем (сегодня).

+22°.

Вл<адимир> Ник<олаееич> [Деревенко] пришел ([и] Авдеев). 37.6°. Нашел, что опухоль на коленке уменьшилась на 1 см и внутри тоже уменьшилась, по этой причине, вероятно, и повысилась температура от рассасывания. 38.91/2°. Перед обедом боли усилились, судороги, отнесли его в его комнату. Уснул в 9 [часов].

Остальные выходили из дома днем. Никаких известий ни от кого. Недолго поиграли с Н<иколаем> в безик перед тем, как лечь в постель.

18 мая (31 мая по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

+10°.

Ночью лил сильный дождь.

Бэби ночь провел так же, 36.9 1/2°.

Я осталась в постели, потому что очень кружилась голова и так сильно болели глаза.

Бэби принесли к нам в 1 [час].

1 [час] 40 [минут]. Обед.

Небольшой дождь, другие вышли на прогулку.

Сильно стучат молотками, сколачивая более высокий забор перед окнами Бэби.

В. Н. [Деревенко] не впустили сюда, так как Авд<еева> здесь не было.

Остальные вышли на прогулку.

Оставалась весь день с закрытыми глазами, голова стала хуже к вечеру.

Ужин принесли в б [часов], но они съели его только в 8 [часов], подогретый. Бэби — 37.6°. После ужина Бэби отнесли в его комнату — опять беспокоили судороги в коленке.

19 мая (1 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Суббота.

+11°.

Ночь прошла лучше. С раннего утра светит солнце.

Перед завтраком пришли ко мне.

+9°.

Я провела день в постели, чувствовала слабость, и в голове была тяжесть.

Бэби — 37.6°. Немного спал днем.

+12°. Остальные вышли погулять.

Пасмурная погода.

1/2 ч<аса>. Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] иАвд<еев> пришли после ужина.

Бэби отнесли в его комнату. У него немного болела голова, но он быстро уснул.

Дети опять стирали носовые платки.

20 мая (2 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье. 

Обрет<ение> мощ<ей> Св<ятого> Алексия.

Нед<еля> 5. (Самарянын)1.

+12°.

+19°. Чудесная солнечная погода.

Бэби довольно хорошо провел ночь.

Оделась; перенесли Бэби в большую комнату с его постелью и лежала.

11 [часов] 20 [минут]. Обедница. Новый священник2.

Остальные вышли погулять. 25° на солнце и 30°.

После обеда, то есть в 3 1/4 [часа], они снова вышли. Бэби спал некоторое время — играли в карты с ним.

Пришли Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] нАвд<еев>.

После ужина его отнесли назад в его комнату Н<иколай>, Трупп и Харитонов — и он вскоре уснул.

Я немного поиграла в безик с Н<иколаем> и рано легла в постель, потому что все еще чувствую себя неважно и ощущаю слабость.


1 По  церковному календарю: Обретение мощей святителя Алексия, митрополита Московского, всея России чудотворца. Неделя 5-я по Пасхе, о самаряныне.

2 Николай II записал в дневнике: «В 11 час<ов> у нас была отслужена обедница: Алексей присутствовал, лежа в кровати. Погода стояла великолепная, жаркая. Погуляли после службы и днем до чая. Несносно сидеть так взаперти и не быть в состоянии выйти в сад, когда хочется, и провести хороший вечер на воздухе! Тюремный режим!!»

Протоиерей отец Иоанн (Сторожев) в свидетельских показаниях белогвардейскому следователю И. А. Сергееву от 8-10 октября 1918 года отмечал: «В воскресенье 20 мая (2 июня) я совершил очередную службу — раннюю литургию — в Екатерининском соборе и только что, вернувшись домой около 10 часов утра, расположился пить чай, в парадную дверь моей квартиры постучали. Я сам открыл дверь и увидел перед собой какого-то солдата […]. На мой вопрос, что ему надо, солдат ответил: „Вас требуют служить к Романову»… И мы вместе с этим солдатом поехали в Собор, где я, захватив все потребное для богослужения, пригласил о. диакона Буймирова, с которым, в сопровождении того же солдата, поехал в дом Ипатьева […]. Около первого верхнего деревянного забора извоз остановился. Вперед прошел сопровождающий нас солдат, а за ним мы с о. диаконом. Наружный караул нас пропустил. Задержавшись на короткий срок около запертой изнутри калитки […], мы вошли внутрь второго забора, к самим воротам дома Ипатьева. Здесь было много вооруженных ружьями молодых людей, одетых в общегражданское платье, на поясах у них висели ручные бомбы […]. Провели нас через ворота во двор и отсюда через боковую дверь внутрь нижнего этажа дома Ипатьева. Поднявшись по лестнице, мы вошли наверх к внутренней парадной двери, а затем через прихожую — в кабинет (налево), где помещался „комендант» […]. Мы облачились с о. диаконом в комендантской, причем кадило с горящими углями в комендантскую принес один из слуг Романовых […]. Я заметил приготовленный для богослужения стол […]. Едва переступил порог в зал, как заметил, что от окон отошли трое: это были Николай Александрович, Татьяна Николаевна и другая старшая дочь […]. В следующей комнате […] находилась Александра Федоровна, две младшие дочери и Алексей Николаевич. Последний лежал в походной (складной) постели и поразил меня своим видом: он был бледен до такой степени, что казался прозрачным, худ и удивил меня своим большим ростом. В общем, вид он имел до крайности болезненный, и только глаза у него были живые и ясные […]. Одет он был в белую (нижнюю) рубашку и покрыт до пояса одеялом […]. Около кровати стояло кресло, в котором сидела Александра Федоровна, одетая в свободное платье, помнится, темно-сиреневого цвета […]. Рядом с креслом Александры Федоровны, дальше по правой стене, стали обе их младшие дочери, а затем сам Николай Александрович. Старшие дочери стояли в арке, а отступя от них, уже за аркою, в зале стояли: высокий пожилой господин и какая-то дама […]. Став на свое место перед столом с иконами, мы начали богослужение […]. По окончании богослужения я сделал обычный „отпуст» со святым крестом […], первым подошел к кресту и поцеловал его Николай Александрович, за ним Александра Федоровна и все четыре дочери, а к Алексею Николаевичу, лежавшему в кровати, я подошел сам. Он на меня смотрел такими живыми глазами, что я подумал: „Сейчас он непременно что-нибудь да скажет», но Алексей Николаевич молча поцеловал крест. Ему и Александре Федоровне о. диакон дал по просфоре. Затем подошли ко кресту доктор Боткин и названные служащие — девушка и двое слуг […I».

21 мая (3 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник.

Св<ятые> р<авноапостолъные> ц<аръ> Котт<антин> и Елена1.

Англ<ийского> Георга д<ень> р<ождения>2.

Бэби хорошо провел ночь3, 36.5°, к 11 [часам] его принесли.

Обед принесли только в 2 [часа].

+25°. Остальные прогуливались утром и днем, в целом разрешено гулять только час. Очень теплый ветер.

Раскладывала пасьянсы, карты.

После ужина его отнесли назад в его комнату, очень скоро он уснул.

Вл<адимира> Ник<олаевича> [Деревенко] не впустили, потому что не было Авд<еева>.

Я играла в безик с Н<иколаем> и легла в постель в 10 [часов].

+15°.

Ночью лил сильный дождь.


1 Церковь отмечала день памяти святых Равноапостольных царя Константина и матери его царицы Елены.

2 Имеется в виду день рождения нглийского короля Георга V (Джорджи), кузена императора Николая II.

3 Николай II записал в дневнике: «Чудный теплый день. Гуляли два раза. Внизу в кар<аульном> помещении снова был выстрел; комендант пришел справиться, не прошла ли пуля через пол? У Алексея совсем не было болей; как всегда, он проводит день в постели в нашей комнате. Окончил второй том Салтыкова [-Щедрина]. Вечером играли в безик».

22 мая (4 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Вторник.

+16°.

Бэби спал хорошо, но не так хорошо, как в прошлую ночь.

Чудесное, яркое утро.

Бэби провел день в моей комнате — все еще плохой аппетит

Остальные ходили гулять днем.

Вл<адгмир> Ник<олаевич> [Деревенко] и Авд<еев> пришли в 7 [часов].

Опухоль колена намного меньше (3 см), возможно, завтра его можно будет вынести наружу.

В 10 [часов] я искупалась.

Ленин издал указ перевести стрелки часов на 2 часа вперед1 (экономия электричества), так что в 10 [часов] нам сказали, что это 12 [часов].

В 10 [часов] — сильная гроза.

Комитет не дал разрешения Алексею на время его болезни гулять, сколько он пожелает2, а нам всем — только час, как и прежде!!


1 Председатель Совнаркома В. И. Ленин 30 мая 1918 г. подписал декрет о переводе часовой стрелки. Этим декретом предписывалось «перевести часовую стрелку на летнее время по всей России на 2 часа вперед». Постановление проводилось в жизнь в 10 часов вечера по местному времени 31 мая и действовало до 1 часа ночи с 15 на 16 сентября 1918 г. (См.: ГА РФ. Ф. 130. Oп. 2. Д. 55. Л. 43; Известия. 1918. 31 мая. № 109.)

2 Распорядок дня Романовых регламентировался и контролировался Уральским областным исполнительным комитетом. В указанной просьбе царской семье было отказано. В протоколе допроса охранника Ипатьевского дома Ф. П. Проскурякова белогвардейским следователем Н. А. Соколовым от 1-3 апреля 1919 года значилось: «Жизнь свою они проводили так (рассказываю я об этом со слов Медведева, который видел их, конечно, больше меня): вставали они утром часов в 8—9. У них была общая молитва. Они все собирались в одну комнату и пели там молитвы. Обед у них был в 3 часа дня. Все они обедали вместе в одной комнате, т. е. я хочу сказать, что вместе с ними обедала и вся прислуга, которая была при них. В 9 часов вечера у них был ужин, чай, а потом они ложились спать. Время дня они проводили, по словам Медведева, так: Государь читал, Государыня также читала или вместе с дочерьми вышивала что-нибудь или вязала. Наследник, если мог, делал из проволоки цепочки для своих игрушек — корабликов. Гуляли они в день час-полтора. Никаким физическим трудом им не позволялось заниматься. Помню, Пашка Медведев сказывал, что царь Николай Александрович просил раз позволения у Юровского чистить сад. Юровский ему этого не позволил. Их пение я сам не один раз слышал. Пели они исключительно одни духовные песни»

23 мая (5 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Среда.

+13°.

Встала в 6 ½  [часа], теперь — 8 1/2 по часам.

+15°. Чудесное утро. Бэби спал неважно, болела нога, возможно больше из-за того, что Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] снял с нее вчера шину, кот<орая> крепко удерживала колено.

+25°.

12-11/4 [часа]. Евг<ений> Серг<еевич> [Боткин] вынес его и посадил в мое кресло на колесиках перед домом1. Тат<ьяна> и я сидели вместе с ним на солнце перед входом, окруженные забором. Он вернулся обратно в постель, так как нога разболелась сильнее из-за переодевания и из-за переноски. Обед принесли только в 3 часа.

Напротив всех наших окон прикрепляют доски еще выше, так, чтобы не были видны даже верхушки деревьев, тогда будут сняты двойные рамы, и, наконец, мы сможем открыть окна. 4 1/4 [часа]. Остальные вышли гулять.

ч<асов>. Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] и Авд<еев> пришли, снова наложил ему шину и гипс, потому что опять распухло колено и так сильно болит.

ч<асов>. Ужин в 8 [часов], но Бэби вернулся в свою комнату только в 10 (8) [часов], так как было слишком светло, чтобы спать. Играли в безик. Легла в постель в 11 (9) [часов].


1 В книге записей дежурств членов Отряда особого назначения Ипатьевского дома от 5 июня 1918г. значится: «Первый раз был вынесен на прогулку Алексей Романов, которая продолжалась один час. При очередном осмотре Алексея Романова док<тором> Деревенко в присутствии коменданта Авдеева жена Николая Романова говорила по-немецки (Александра Федоровна говорила по-английски.—примечание ), обращаясь к дочерям, вопреки запрещению при посещении док<тором> Деревенко говорить на иностранных языках. После чего комендантом Авдеевым было сделано вторичное предупреждение» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 37. Л. 3).

24 мая (6 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Мой настоящий д<ень> р<ождения>1.

+12°.

Чудесная погода.

Бэби провел ночь лучше.

Обедали в 2 [часа] 30 [минут].

+25°.

М<ария> вынесла Бэби из дома и посадила его в мое плетеное длинное кресло на полчаса. О<льга> и я сидели с ним, а потом Н<иколай> и остальные 3 вышли в сад. Очень жарко, ужасно душно в комнатах.

Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] не приходил.

Ужин в 8 ½  [часа], и затем Бэби отнесли назад, в его комнату.

+12°.

Немного играли в безик.


1 Видимо, Александра Федоровна, будучи человеком европейского воспитания, ориентировалась не на старый, а на новый стиль летосчисления и поэтому не учитывала «отставание» юлианского календаря от григорианского, увеличившееся в 20-м веке на один день по сравнению с 19-м. Дата ее рождения — 6 июня (25 мая по старому стилю) 1872 г.

25 мая (7 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

 Обрет<ение> главы Св<ятого> пр<орока> Пр<едтечи> [и] Крест<ителя> Иоанна1.

+12°.

Прекрасная погода. Н<иколай> весь день остается в постели2, так как почти не спал две ночи из-за болей [слово неразб.— Сост.] и ему лучше, когда он спокойно лежит.

+25°.

В 12 [часов] мы с девочками взяли с собой Бэби на прогулку, я оставалась ½ часа, затем меня сменила Т<атьяна>. В 1 [час] им пришлось опять вернуться в дом.

Хороший легкий ветерок, очень теплый.

Обед принесли в 2 1/4 [часа]. Н<иколай> и Ал<ексей> обедали каждый в своей постели в нашей комнате, чай и ужин — тоже. Днем они немного поспали.

Н<иколай> — 37.3°, Ал<ексей> — 36.7°.

Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] опять не приходил.

Вечером Н<иколай> почувствовал себя намного лучше, немного посидел.

Н<иколай> — 37.1/2°. Н<иколай> стал принимать йод по 5 гр.

Татьяна начала читать вслух Алексею «Крестоносцы» Сенкевича.


1 Церковь отмечала: Третье обретение главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна (около 850 г.).

2 Николай II страдал в эти дни болями геморроидальных шишек и приступом ревматизма.

27 мая (9 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье.

Нед<еля> 6 по Пасхе (слепого)1.

+12°.

Чудесная погода. Н<иколай> — 36.1°.

Н<иколай> оделся и встал с постели. Бэби спал хорошо.

12-1 [час]. М<ария> вынесла Алексея из дома, и я сидела с ним, М<ария>, О<льга> и Нюта [Демидова].

1/4 [часа]. Только пообедали.

4-5 [часов]. Н<иколай> и все остальные вышли в сад погулять.

5 ½ [часа]. Чай. Ал<ексей> — 36.2°.

Татьяна читала Бэби и мне.

1/2 [часа]. Ужин. Играла с ним в карты, а потом его отнесли в его комнату.

Играла в безик с Н<иколаем>.

26 мая (8 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Суббота.

+12°.

Утро пасмурное, но теплое.

Н<иколай> спал очень хорошо, не просыпаясь, 36.6°. Бэби спал хорошо. Бэби принесли к нам в 1 [час].

1/2 [часа]. Обед. Н<иколай> сидел, не ложился до 2 [часов], а затем снова лег, 37.2°. Ал<ексей> — 36.1°.

Днем почти все время идет дождь. Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] опять не пришел, сказали, что у него дома скарлатина, и он не сможет прийти до четверга.

Играла в карты с Бэби.

Татьяна читала ему вслух.

8 ½  [часа]. Н<иколай> сидел до ужина у постели Бэби. После 9 (7) [часов]

Алексея отнесли в его комнату.

Играла в безик с Н<иколаем>, у него темп<ература> 37.2°.

Вокруг нас происходит ужасная суета, уже 3 дня нам не дают читать никаких газет, а ночью был сильный шум1.

 


1 Обеспокоенность охраны Ипатьевского дома была связана с вспыхнувшим 25 мая 1918 года антисоветским восстанием воинских частей Чехословацкого корпуса в связи с попыткой их разоружения при эвакуации в Европу через Владивосток. За короткий период белочехами был занят ряд городов Поволжья, Урала и Сибири. Уже 29 мая уральский областной комиссар по военным делам Ф. И. Голощекин потребовал введения военного положения в Екатеринбурге в связи с крестьянскими восстаниями и контрреволюционными выступлениями. Чекистам стало известно о готовящемся восстании «фронтовиков» под руководством офицера Ростовцева и казачьего есаула Мамкина. Это выступление было подавлено 10 июня с помощью отряда комиссара П. 3. Ермакова. Офицер Ростовцев был убит. Начались массовые аресты в городе.

27 мая (9 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье.

Нед<еля> 6 по Пасхе (слепого)1.

+12°.

Чудесная погода. Н<иколай> — 36.1°.

Н<иколай> оделся и встал с постели. Бэби спал хорошо.

12-1 [час]. М<ария> вынесла Алексея из дома, и я сидела с ним, М<ария>, О<льга> и Нюта [Демидова].

1/4 [часа]. Только пообедали.

4-5 [часов]. Н<иколай> и все остальные вышли в сад погулять.

5 ½ [часа]. Чай. Ал<ексей> — 36.2°.

Татьяна читала Бэби и мне.

1/2 [часа]. Ужин. Играла с ним в карты, а потом его отнесли в его комнату.

Играла в безик с Н<иколаем>.


1 По церковному календарю.

29 мая (11 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Вторник.

Татъянин 21-й д<ень> р<ождения>1.

+11°.

Всю ночь дул сильный ветер. Великолепное утро.

12-1 [час]. Сидела вне дома с Ал<ексеем>, О<льгой> и Т<атъяной> — ветрено.

Т<атъяна> читала мне Дух<овное> чтение.

2 [часа] 10 [минут]. Принесли обед. Харитонов приготовил нам картошку, салат из свеклы и компот.

Татьяна читала Бэби и мне.

Прошел небольшой дождь.

4-5 [часов]. Остальные вышли в сад.

Т<атьяна> читала нам, играла в карты с Бэби.

8 ¼  [часа]. Ужин.

Безик с Н<иколаем>.

Девочки стирают наши карманные носовые платки. 


1 День рождения второй дочери Государя Николая II, Великой Княжны Татьяны Николаевны.

30 мая (12 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Среда.

+11°.

Идет дождь. Бэби хорошо спал.

2 [часа] 40 [минут]. Только что принесли обед.

Т<атьяна> много читала нам.

Остальные все вышли погулять.

5 [часов]. Чай.

Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] пришел с Авд<еевым>, но до Бэби не дотрагивался, так как боялся делать это до окончания карантина.

8 ч<асов>. Ужин.

Играла в карты с Алексеем.

9 ч<асов>. Его отнесли назад в его комнату. Я играла в безик с Н<иколаем>.

31 мая (13 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Четверг.

Возн<есение> Господне1.

Праздник моих улан2.

+5°.

Пасмурное утро, светит солнце и дождь.

11 ½  [часа]. Принесли Бэби в большую комнату и придвинули стол с образами.

12 ½  [часа]. Нам сказали, что священник не может прийти вовсе — в такой большой праздник!!

Т<атьяна> читала нам.

2 [часа] 45 [минут]. Принесли обед.

Остальным сказали, что прогулки не будет.—Авд<еев> пришел и сказал, чтобы мы упаковывали вещи3, так как, возможно, придется уехать в любой момент.

Остаток дня и весь вечер упаковывали вещи.

В полночь Авд<еев> снова пришел и сказал, что раньше, чем через несколько дней, мы не уедем. Пообещал нам Седнева и Нагорного на воскресенье, а Вл<адимира> Ник<олаееича> [Деревенко] взять в поездку. Сказал, что все остальные наши и Валя [Долгоруков] уехали 3 дня назад в Тобольск4.


1 Церковный праздник.

2 Имеется в виду полковой праздник лейб-гвардейского Уланского Ее Императорского Величества полка.

3 Государь Николай II записал в дневнике: «Утром долго, но напрасно ожидали прихода священника для совершения службы: все были заняты по церквам. Днем нас почему-то не выпускали в сад. Пришел Авдеев и долго разговаривал с Евг<ением> Серг<еевичем> [Боткиным]. По его словам, он и областной совет опасаются выступлений анархистов, и поэтому, может быть, нам предстоит скорый отъезд, вероятно — в Москву! Он просил подготовиться к отбытию. Немедленно начали укладываться, но тихо, чтобы не привлекать внимания чинов караула, по особой просьбе Авдеева. Около 11 час<ов> вечера он вернулся и сказал, что еще останемся несколько дней. Поэтому и на 1-е июня мы остались по-бивуачному, ничего не раскладывая […]».

4 П. Жильяр писал в воспоминаниях: «26-го [мая] мы получили приказание немедленно покинуть пределы Пермской губернии (в которой находился Екатеринбург) и вернуться в Тобольск. Нам нарочно дали на всех один документ, чтобы принудить нас держаться вместе, для облегчения надзора над нами. Но поезда уже не ходили, противобольшевистское движение русских добровольцев и чехов распространялось, и железнодорожная линия была предоставлена исключительно для воинских эшелонов, которые спешно направлялись на Тюмень. Это была новая отсрочка. […] 3-го июня наш вагон прицепили к одному из многочисленных поездов с голодающими, приезжавшими из России искать себе продовольствия в Сибири, и мы были направлены на Тюмень, куда прибыли, после многих мытарств, 15-го числа» (Жильяр П. Указ. соч. С. 209-211).

Комендант А. Д. Авдеев солгал, сказав Романовым, что князь В. А. Долгоруков был отправлен в Тобольск. По некоторым данным, В. А. Долгоруков и И. Л. Татищев 25 мая (7 июня) 1918 года были расстреляны без суда и следствия. По другим данным, они погибли 10 июня.

1 июня (14 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

Сестры Ольги и Мити д<ень> р<ождения>1

Софии д<ень> р<ождения>2.

+8°.

Прекрасная солнечная погода.12-1 [час]. Сидела с Бэби, О<льгой> и А<настасией> перед домом. Он плохо спит.

Т<атъяна> читала нам.

2 [часа] 20 [минут]. Принесли обед.

Остальные вышли погулять.

Т<атьяна> снова читала.

5 ч<асов>. Чай. Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] и Авд<еев> пришли.

8 ч<асов>. Ужин, а затем Бэби отнесли в его комнату. Теперь говорят, что мы останемся здесь, потому что им удалось схватить союз анархистов, их типографию и группу людей3.

Играла в безик с Н<иколаем>.

Всегда без электричества, потому что так поздно, в 11 [часов] на самом деле всего лишь 9 часов.


1 Александра Федоровна отметила дни рождения родственников: младшей сестры Николая II княгини Ольги Александровны и великого князя Дмитрия Константиновича.

2 Очевидно, имеется в виду день рождения греческой королевы Софии, жены короля Константина I, сестры императора Вильгельма II.

3 Ночью 12 июня 1918 года в екатеринбургской гостинице «Пале-Рояль» комиссар П. Д. Хохряков арестовал двух анархистов, причем один из них оказал вооруженное юпротивление. В связи с этим анархисты открыто выступили против большевиков, захватив здание Коммерческого собрания. На подавление их выступления был выслан отряд П. Д. Хохрякова, который под угрозой применения артиллерийского огня (вставил мятежников сложить оружие без боя. О выдаче царской семьи никто не ставил вопроса, и тревога, поднятая Авдеевым, являлась провокацией.

2 июня (15 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Суббота.

+11°.

Прекрасное утро, позднее пасмурно и ветрено, но тепло.

12-1 [час]. Выходила из дома с Бэби, Т<атьяной> и М<арией>.

Татьяна читала нам.

1/4 [часа]. Обедала.

Остальные остались дома из-за дождя.

Татьяна читала нам.

Играла в карты с Бэби.

ч<асов>. Ужин. Продолжили чтение книги.

9 [часов]. Бэби отнесли в его комнату.

Я играла в безик с Н<иколаем>.

 

3 июня (16 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье.

7-я нед<еля> по Пасхе.

+11°.

Прекрасное утро.

Опять нет службы.

12-1 [час]. Сидела с Бэби, О<льгой> и Т<атьяной> вне дома.

Татьяна читала нам.

2 [часа] 5 [минут]. Обедала.

Работала (плела кружева).

4—5 [часов]. Остальные гуляли.

Т<атьяна> закончила читать рассказ.

Играла в карты с Ал<ексеем> и Е. С. [Боткиным].

8 ¼ [часа]. Ужин.

Бэби отнесли назад и искупали.

Играла в безик с Н<иколаем>.

4 июня (17 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник.

+13°.

Хорошая погода.

Татьяна: П<ророк> Даниил 8—10.

12-1 [час]. Сидела у дома с Бэби, Т<атьяной> и Ан<астасией>.

1 [час] 20 [минут]. Обед, приготовленный Харитоновым,—теперь ему приходится готовить нам еду1.

Работала, очень жарко, душно, так как все окна закрыты, и повсюду распространяются сильные запахи с кухни.

Бэби в моем кресле на колесиках передвигается по комнатам.

С Авд<еевым> пришли какие-то люди — проверить окна.

Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] и Авд<еев> пришли.

8 ч<асов>. Ужин.

Смотрела приготовления Харитонова для выпечки хлеба.

1/2 [часа]. Бэби отнесли в его комнату.

11 1/2 [часа]. Играла в безик с Н<иколаем>.

Девочкам нужна крольчатина для пирога.


1 В Ипатьевском доме была обустроена кухня, и повару И. М. Харитонову было дозволено регулярно готовить еду для царской семьи и их приближенных.

5 июня (18 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

+14°.

Анастасии 17-й д<ень> р<ождения>1.

+17°. Прекрасная погода. Дети продолжали раскатывать тесто и приготовлять хлеб, сейчас он уже испекается.

Бэби к нам принесли пораньше.

Т<атьяна> читала мне Дух<овное> чтение, а я работала.

+28°.

ч<ас>. Обед — превосходный хлеб.

1/4 [часа]. Выкатили Бэби в сад, и все мы сидели там час — очень жарко, красивые кусты сирени и небольшие — жимолости, листва красивая, но, как всегда, неухоженная.

Отдыхала, устала, трудно дышать.

ч<асов>. Ужин.

Играла в карты с Бэби, потом его отнесли в его комнату.

Играла в безик с Н<иколаем>.

Короткая гроза, но в комнатах очень душно.

Добрые монашки присылают теперь молоко и яйца для Алексея и нас, и сливки.2


1 Государь Николай II записал в дневнике: «Дорогой Анастасии минуло уже 17 лет. Жара и снаружи, и внутри была великая. Продолжаю чтение Салтыкова[-Щедрина] III тома — занимательно и умно! Гуляли всей семьей перед чаем. Со вчерашнего Харитонов готовит нам еду, провизию приносят раз в два дня. Дочери учатся у него готовить и по вечерам месят муку, а по утрам пекут и хлеб! Недурно!»

2 Монахини Ново-Тихвинского монастыря, переодевшись в обычную одежду, передавали Семье продукты для полноценного питания.

6 июня (19 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Среда.

+11°.

Прекрасная погода. 18 1/2° в комнате в 9 (7) [часов].

Работала. Т<атъяна> читала мне Дух<овное> чтение.

Бэби отнесли в его комнату.

Дети помогают каждый день на кухне.

1 ч<ас>. Обед.

2 [часа] 50 [минут]. Мы все пошли в сад.

4 [часа] 50 [минут]. Чай, карты, отдыхала.

ч<асов>. Ужин. Безик с Н<иколаем>.

7 июня (20 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

 

Четверг.

Нины 17-й д<ень> р<ождения>2.

+10°. Прекрасная погода. Бэби хорошо спал, его принесли в нашу комнату в 11 ½ [часа].

1 ч<ас>. Обед. Харитонов приготовил макаронный пирог для других (и меня), потому что совсем не принесли мяса. Я подрезала Н<иколаю> волосы.

2 [часа] 45 [минут]. Мы все вышли в сад на час.

ч<аса>. Пришел Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко].

1/2 [часа]. Чай.

Играла в карты, работала.

Т<атьяна> читала мне Дух<овное> чтение.

Я приняла сидячую ванну, так как горячую воду можно было приносить только из нашей кухни.

4 недели со дня приезда детей.

ч<асов>. Ужин, затем Бэби ушел в свою комнату.

Играла в безик с Н<иколаем> и около 11 [часов] легла в постель, потому что очень устала.


1 Государыню Александру Федоровну тяготила неопределенность положения в Ипатьевском доме и тревожило, что их ожидает впереди. В это время царской семье было «нелегально» передано письмо на французском языке так называемого «офицеpa», сфабрикованное чекистами с целью спровоцировать царскую семью на побег. В письме говорилось: «Друзья не дремлют больше и надеются, что час, так давно жданный, настал. Бунт чехословаков грозит большевикам все более и более серьезно […]. Будьте готовы каждый час днем и ночью […]. Ответьте несколькими словами, но дайте, я вас прошу, все сведения, полезные для ваших друзей […]. Один, который готов умереть за вас, офицер русской армии». (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 27. Л. 27. Цитируется рабочий перевод, сделанный позднее чекистами; его текст размещен на самих письмах или на подклеенных к ним листах.) Через некоторое время царская семья получила еще несколько писем «офицера». Впоследствии эти письма выдавались большевиками за свидетельство подготовки контрреволюционерами побега Семьи. Фрагменты этой переписки в качестве доказательств были позднее опубликованы в ряде центральных газет.

В документах наблюдательного дела за царской семьей, заведенного Уральским областным исполнительным комитетом, сохранился ответ, написанный предположительно рукой Ольги Николаевны, от 20 июня 1918 г. В нем говорилось: «От угла до балкона 5 окон, выходящих на улицу, 2 на площадь. Все окна закрыты, заклеены и выкрашены в белый цвет. Маленький еще болен и в постели и не может совсем ходить […]. Неделю тому назад из-за анархистов думали нас отправить в Москву ночью. Ничего не нужно предпринимать без совершенной уверенности в результате. Находимся все время под внимательным наблюдением» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 27. Л. 27 об.). Ответы писались на самих письмах «офицера» (на свободных местах). Возможно, это делалось намеренно: если бы переписка попала в чужие руки, было бы видно, что Семья только отвечала на сделанное им предложение, а не искала возможности для побега.

2 Имеется в виду Нина Георгиевна (1901-1974), княжна, дочь великого князя Георгия Михайловича.

7 июня (20 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

+15°.

+19°. Великолепная погода. Оделась пораньше, так как в 10 [часов] 6 женщин пришли мыть полы во всех наших комнатах. После этого Бэби пришел к нам.

+25°.

Работала.

ч<ас>. Обед. Т<атьяна> читала мне Дух<овное> чтение.

Учила Т<атьяну> плести кружева.

Н<иколай> читал Морские рассказы (Беломор) Бэби.

1/2 [часа] — 4 [часа] 50 [минут]. Вышла в сад, ужасающе жарко, сидела в тени кустов.

+30°.

Нам выделили еще полчаса для прогулки.

Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] (никогда не бывает без Авд<еева>, так что невозможно сказать ему ни слова) пришел и электризовал ногу Бэби. Его левая рука опять опухла.

Играла в карты с Алексеем и Евг<ением> Серг<еееичем> [Боткиным].

ч<асов>. Ужин.

После того как Бэби унесли в его комнату, играла в безик.

Гроза. Жарко, в комнате становится нечем дышать.

9 июня (22 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

 

Суббота.

+16°.

+19°. Прекрасная погода, в комнате в 9 [часов] 40 [минут] (7.40) почти 20°.

Бэби пришел около 11 [часов].

ч<ас>. Обед.

3—4 ½  [часа]. Остальные вышли прогуляться на полтора часа, О<льга> и я остались дома.

+30°.

Какие-то люди (возможно (слово зачеркнуто. — примечание), от комитета1) снова пришли проверить окна1.

Играла в карты с Бэби и Е. С. [Боткиным].

ч<асов>. Ужин.

Играла в безик с Н<иколаем>.

Некрасов.


1 В оригинале на полях против слова «комитет» приписка: «fr СПБ» — «из С<анкт->П<етер>б<урга>». Вероятно, зачеркивание и приписка были сделаны на следующий день, когда выяснилось, что Ипатьевский дом посещали представители власти из центра.

1 Государь Николай II записал в дневнике: «Последние дни погода стояла чудная, но очень жаркая: в наших комнатах духота была большая. Особенно по ночам. По письменной просьбе Боткина, нам разрешили полуторачасовые прогулки. Сегодня во время чая вошло 6 человек, вероятно — областного совета, посмотреть, какие окна открыть? Разрешение этого вопроса длится около двух недель! Часто приходили разные субъекты и молча при нас оглядывали окна.

Аромат от всех садов в городе удивительный».

10 июня (23 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

 

Воскресенье.

День Св<ятой> Троицы1.

+13°.

Великолепная погода. Ходили с Т<атьяной> к Е. С. [Боткину], у которого были колики в почках, и она сделала ему инъекцию морфия, очень сильно страдает с 6 [часов] утра — лежит в постели.

Двое солдат пришли и вынули оконную раму в нашей комнате из одного окна, такая радость, наконец-то, восхитительный воздух и одно оконное стекло, более не замазанное побелкой.

11 1/2 [часа]. Получила огромное блаженство от настоящей обедни и вечерни, первая служба за 3 месяца — просто на столе со всеми нашими образами и множеством березовых веток. Первый старый священник совершил богослужение2. В комнате 20 ½ °.

1 ч<ас>. Обед. Е. С. [Боткин] все еще чувствует себя плохо, его тошнило, сидела с ним.

3 [часа]. Т<атьяна> и я остались дома, остальные вышли погулять (теперь можно гулять 2 часа).

После чая пришел Вл<адимир> Ник<олаееич> [Деревенко]. Еег<ений>

Серг<еевич> [Боткин] снова перешел в большую комнату, так как в ней больше воздуха и тише, Нюта [Демидова] снова будет в столовой.

8 ч<асов>. Ужин со всеми, Бэби тоже, затем остальные катали его в кресле на колесиках через все комнаты.

Т<атьяна> спит в комнате Алексея.

Играла в безик с Н<иколаем>, а Е. С. [Боткин], лежа в постели, играл в бридж с девочками.


1 Праздник: День Святой Троицы. Пятидесятница.

Государь Николай II записал в дневнике: «Троицын день. Ознаменовался разными событиями:

У нас утром открыли одно окно, Евг<ений> Серг<еевич> [Боткин] заболел почками и очень страдал, в 111/2 была отслужена настоящая обедня и вечерня, и в конце дня Алике и Алексей ужинали с нами в столовой. Кроме того, гуляли два часа! День стоял великолепный. Оказывается, что вчерашние посетители были народные комиссары из Петрограда. Воздух в комнате стал чистый, а к вечеру даже и прохладнее».

2 В этот день в Ипатьевском доме службу справляли священники Василий Афанасьевич Буймиров и Анатолий Григорьевич Меледин.

11 июня (24 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник. 

День Св<ятого> Духа1.

+13°.

Окно было открыто всю ночь2, хороший воздух, но так жарко — 19 1/2° в комнате.

Бэби с самого утра разъезжал повсюду в кресле на колесиках. Е. С. [Боткин] спал хорошо, ему лучше.

1 ч<ас>. Обедала в нашей комнате, Ал<ексей> — в соломенном шезлонге.

37 ½ ° — на солнце, 21 ½ ° — в комнате.

Утром все и Бэби выходили из дома на полчаса, Е. С. [Боткин] оставался в постели; и я сидела на кровати сколько могла из-за расширения сердца.

3 ч<аса>. Все вышли гулять, только Мария осталась со мной, я лежала у нашего окна и читала, а она играла в карты около его постели.

6 ч<асов>. Пришел Вл<адимир> Ник<олаееич> [Деревенко].

8 ч<асов>. Ужинала со всеми.

З6 1/2°. Массировали ногу Бэби и наложили компресс. Т<атьяна> спит с ним.

Я легла в постель в 10 [часов], 22 1/2° — в комнате и 21° — снаружи.


1 На второй день праздника Пятидесятницы Церковь отмечает День Святого Духа. Этот праздник был установлен Церковью «ради величия Пресвятаго и Животворящего Духа, яко един есть (от) Святыя и Живоначальныя Троицы», в противодействие еретическому учению, умаляющему Третье Лицо Троицы Святой Дух.

2 Между 20 и 25 июня Семья получила второе письмо «офицера», в котором говорилось: «С помощью Божьей и вашим хладнокровием мы надеемся преуспеть без всякого риска. Нужно непременно, чтобы одно из ваших окон было отклеено, чтобы Вы могли его открыть в нужный момент. Укажите хорошо это окно […]. Не беспокойтесь: никакая попытка не будет сделана без совершенной уверенности успеха. Перед Богом, перед историей и нашей совестью мы вам даем торжественное обещание. Один офицер» (ГА РФ. Ф.601. Оп.2. Д. 27. Л. 21). В связи с этими письмами у Семьи возникла надежда на освобождение, и, не подозревая провокации, она предприняла ответные шаги.

13 июня (26 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Среда.

Снова очень жарко, 22 1/2° в комнате. Прибирала вещи.

1 ч<ас>. Обедали. Бэби в своем кресле на колесиках, а Е. С. [Боткин] в первый раз встал с постели, сидел в кресле 3 [часа] в нашей спальне.

2 ½ — 4 ½  [часа]. Они ходили гулять. О<льга> оставалась со мной. Е. С. [Боткин] сидел с нами.

1/2 [часа]. Чай. Пришел Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко].

8 ч<асое>. Ужин, так же, как и обедали.

Бэби сегодня спит в нашей комнате — здесь ему больше воздуха, а также, чтобы он был поближе к нам, и Т<атьянина> кровать опять на старом месте.

Колоссальная жара, потом шел небольшой дождь днем. Я рано легла в постель, но спала только 3 часа, потому что снаружи сильно шумели.


1 Предположительно в этот день Cемья дала ответ на второе письмо «офицера» с предложением о побеге из Ипатьевского дома. Одна из дочерей Государя Николая II писала: «Второе окно от угла, выходящее на площадь, открыто у нас 2 дня — день и ночь. Седьмое и восьмое окно, выходящие на площадь, около большой двери, всегда открыты. Комната занята командиром и его помощниками, кот<орые> исполняют также внутренний караул — до 13 человек по крайней мере, все вооруженные винтовками, револьверами и бомбами. […] Командир или его помощник входят к нам, когда они хотят. Тот, который дежурный, делает наружный обход два раза каждый час ночью, и мы его слышим говорящим с часовыми под нашими окнами. […] В доме напротив наших окон, на другой стороне улицы, 50 человек. Единственные вещи, которые мы еще уложенные имеем, в ящиках в сарае. Беспокоимся в особенности за номера А. Ф. № 9, маленький черный ящик, и большой черный ящик № 13 Н. А. со старыми письмами и дневниками. Конечно, комнаты наполнены ящиками, кроватями и вещами на произвол ворам, которые нас окружают. Все ключи и в отдельности № 9 у командира, который ведет себя хорошо по отношению нас. Во всяком случае, предупредите нас, если вы можете, и ответьте также, если вы можете также увезти наших людей. […] Если наши люди останутся, можно ли быть уверенным, что ничего не случится с ними??? […] Помогай вам Бог, и рассчитывайте на наше хладнокровие» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 27. Л. 21 об.).

1 Между 25 и 27 июня Cемья получила третье письмо «офицера», в котором говорилось: «Не беспокойтесь о 50 человек, которые находятся в маленьком доме напротив ваших окон,— они не будут опасны […]. Надеемся гораздо раньше воскресенья Вам указать детальный план операции. До сих пор он установлен таким образом: сигнал услышанный, вы закрываете и баррикадируете мебелью дверь, которая вас отделяет от отряда, которые будут блокированы и терроризированы внутри дома. С помощью веревки, специально сделанной для этого, вы спускаетесь через окошко, где вас будут ждать внизу, остальное нетрудно […]» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 27. Л. 24).

14 июня (27 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Четверг.

19-й д<ень> р<ождения> Марии1.

+17°.

Рано утром в комнате 22°.

Весь день прибирала вещи, плела кружева, Е. С. [Боткин] часто сидел со мной, так как сейчас уже может сидеть. Бэби разъезжал повсюду в кресле на колесиках.

1 [час]. Обедала. Потом остальные вышли гулять, Ольга оставалась со мной.

Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] не приходил, но опять приходили Воен<ный> ком<иссар> и Предс<едатель> комит<ета>, проверяли комнаты, не разрешили открыть второе окно, поэтому Харитонов и младший Седнев будут спать в комнате Бэби, так как в ней не так жарко, как в их комнате рядом с кухней. Жара усилилась.

8 ч<асов>. Ужин. 23° в комнате.

Почти не спала2.


1 Государь Николай II записал в дневнике: «Нашей дорогой Марии минуло 19 лет. Погода стояла та же тропическая, 26° в тени, а в комнатах 24°, даже трудно выдержать! Провели тревожную ночь и бодрствовали одетые…

Все это произошло оттого, что на днях мы получили два письма, одно за другим, в кот<орых> нам сообщали, чтобы мы приготовились быть похищенными какими-то преданными людьми!

Но дни проходили, и ничего не случилось, а ожидание и неуверенность были очень мучительны».

2 С помощью писем «офицера», сфабрикованных П. Л. Войковым (будущим советским дипломатом) и А. Г. Белобородовым и переписанных по-французски чекистом И. И. Родзинским, продолжались настойчивые попытки спровоцировать царскую семью на побег из Ипатьевского дома. Позднее, 13 мая 1964 года, бывший чекист И. И. Родзинский во время состоявшейся в Радиокомитете записи: «Русский офицер. Красными чернилами, как сейчас помню, два письма писали, писали мы, так это решено было. Это было за несколько дней еще до того, до, конечно, всех этих событий, на всякий случай так решили, так затеять переписку такого порядка, что группа офицеров, вот насчет того, что приближается освобождение, так что сориентировали, чтобы они были готовы к тому […]. И они действительно так готовились по этим письмам. […] Нужно было доказательство того, что готовилось похищение. Ну а сейчас что же толковать, действительно документы существуют […]. Письма эти писались — не то чтобы я писал письма. Не так дело было. Так, собирались мы обычно — Белобородов, Войков и я […]. Текст составлялся тут же, придумывали текст с тем, чтобы вызвать их на ответы. Войков по-французски диктовал, а я писал […]» (РЦХИДНИ. Ф. 588. Oп. 3. Д. 14. Л. 23-24).

В дневнике Николая II упоминается о двух письмах «офицера», когда по материалам ЧК на этот день их было передано три. Возможно, Николай II говорил о содержании двух последних, в которых открыто говорилось о побеге, или, может быть, третье письмо «офицера» было передано царской семье 27 июня после того, как уже была сделана запись в дневнике императора.

На последнее письмо «офицера» царская семья дала четкий отрицательный ответ 27 июня или чуть позднее: «Мы не хотим и не можем бежать. Мы можем только быть похищенными силой, т. к. сила нас привела в Тобольск. Так не рассчитывайте ни на какую помощь активную с нашей стороны. Командир имеет много помощников. Они меняются часто и стали озабоченными. Они охраняют наше заключение, как и наши жизни, добросовестно и очень хороши с нами. Мы не хотим, чтобы они страдали из-за нас, ни Вы из-за нас, в особенности, во имя Бога, избегите кровопролития […]. Если вы следите за нами, Вы сможете всегда прийти нас спасти в случае опасности неизбежной и реальной. Мы совершенно не знаем, что происходит снаружи, не получая ни журналов, ни газет, ни писем. С тех пор, как позволили открывать окно, надзор усилился, и даже запрещают высовывать голову, с риском получить пулю в лицо» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 27. Л. 24).

Несмотря на отказ царской семьи от предложения побега, чекисты не оставили своих попыток осуществить задуманную провокацию. После замены коменданта Ипатьевского дома А. Д. Авдеева на чекиста Я. М. Юровского было отправлено еще одно письмо «офицера».

15 июня (28 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

+19°.

В 8 1/2 (6 1/2) [часа] уже 23 ½ ° в комнате, позднее — более 24°. Плела кружева.

1 ч<ас>. Обедала в нашей комнате.

2 ½ -4 ½ [часа]. Остальные выходили на прогулку. Ольга оставалась со мной.

4 ½  [часа]. Чай.

Пришел Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко].

8 ч<асов>. Ужинала с Бэби.

Все легли в постель пораньше из-за сильной усталости и усиливающейся жары

— 24 ½ ° в комнате. Утром на солнце было 39 градусов. Ночью мы слышали, как караулу под нашими комнатами приказали особенно следить за любым движением в нашем окне,— опять они стали чрезвычайно подозрительными1 с тех пор, как открыли наше окно, и даже сейчас не позволяют сидеть на подоконнике.


1 Руководством Уральского областного исполнительного комитета было разрешено открыть окно в Ипатьевском доме в надежде спровоцировать Романовых на «побег». Однако охрана Ипатьевского дома отвечала за царскую семью «своей головой» и настороженно встретила относительное смягчение режима заключения для своих «подопечных». Все это отражалось на отношении караула к царской семье.

В протоколе допроса охранника Ипатьевского дома Ф. П. Проскурякова следователем Н. А. Соколовым от 1-3 апреля 1919 года упоминается такой факт: «А раз иду по улице мимо дома и вижу, в окно выглянула младшая дочь Государя Анастасия, а часовой, стоявший тогда на карауле, как увидел это — и выстрелил в нее из винтовки. Только пуля в нее не попала, а угодила повыше в косяк»

16 июня (29 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Суббота.

+14°.

Опять очень жаркий день. Плела кружева. Приводила в порядок вещи. Почти не спала.

ч<ас>. Обедала.

3-5 [часов]. Остальные выходили гулять, Мария оставалась со мной.

Готовила лекарства с Е. С. [Боткиным].

ч<асов>. Чай. Занята.

8 ч<асов>. Ужин.

Воен<ный> ком<иссар> заглянул, чтобы проверить, все ли мы на месте

Я не выхожу из дома из-за жары и из-за моего сердца.

 

17 июня (30 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье.

+16°.

Спала едва ли 4 часа, караул так сильно шумел. Увы, нельзя прослушать церковную службу. Приводила вещи в порядок, плела кружева. Сердце расширилось.

ч<ас>. Обед.

3-5 [часов]. Остальные вышли погулять. Анастасия осталась со мной.

ч<асов>. Пришел Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко].

ч<асов>. Ужин.

Играла недолго в безик и снова рано легла в постель.

Очень сильный дождь, более прохладная ночь.

17 июня (30 июня по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье.

+16°.

Спала едва ли 4 часа, караул так сильно шумел. Увы, нельзя прослушать церковную службу. Приводила вещи в порядок, плела кружева. Сердце расширилось.

ч<ас>. Обед.

3-5 [часов]. Остальные вышли погулять. Анастасия осталась со мной.

ч<асов>. Пришел Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко].

ч<асов>. Ужин.

Играла недолго в безик и снова рано легла в постель.

Очень сильный дождь, более прохладная ночь.

18 июня (1 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник.

Начало Петрова Поста. Нед<еля> всех Свят<ых>1.

+12°.

20° в комнате, довольно пасмурно. Воздух намного свежее, весь день в нашу комнату задувает хороший легкий ветерок. Приводила в порядок вещи.

1 ч<ас>. Обедала.

3-5 [часов]. Остальные ходили на прогулку, Мария опять осталась со мной.Читала и плела кружева.

8 ч<асов>. Ужин. Безик.

10 ½  [часа]. Легла в постель.


1 По церковному календарю неделя 1-я по Пятидесятнице, Всех святых отмечалась в предыдущий день. Петров пост длился в течение двух недель.

19 июня (2 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Вторник.

+12°.

Прекрасное утро.

Провела день как обычно.

Утром остальные гуляли ½  часа, днем — 1 ½  часа.

Т<атьяна> оставалась со мной.

Приводила в порядок вещи, плела кружева, читала. Пришел Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко].

1 [час]. Обедала. В 8 [часов] ужинала.

Легла в постель в 11 [часов].

Теперь Авд<ееву> приходится приходить утром и вечером проверять, на месте ли мы все. Сегодня днем пришел, чтобы спросить, по причине ли своего нездоровья я не выхожу из дома,— похоже, комитет таки не верит в это.

Безик.

20 июня (3 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Среда.

+14°.

Опять великолепная погода, становится теплее. 20° в комнате в 9 [часов].

Все, как вчера.

Т<атъяна> осталась со мной утром, когда они вышли, О<льга> — днем, играли вместе в безик. Бэби начинает шевелить ногой.

Очень жарко и безветренно.

Перед ужином М<ария> и Нюта [Демидова] помыли мне голову.

10 ½  [часа]. Я искупалась.

Ночью шел сильный дождь и была гроза.

21 июня (4 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Четверг1.

+16°.

Опять жарко, 21 ½ ° в комнате в 9 [часов].

Во время обеда пришел пред<седатель> обл<астного> ком<итета> с какими-то людьми, Авдеева сменили, и у нас теперь новый комендант2 (который однажды приходил и осматривал ногу Бэби, а в другой раз — проверял наши комнаты) с молодым помощником3, который выглядит прилично, в то время как другие — вульгарные и неприятные. Вся наша внутренняя охрана уехала (возможно, выяснилось, что они воровали наши вещи из сарая). Оба они заставили нас показать им все наши драгоценности4, которые были надеты на нас, и младший из них подробно переписал все, и их взяли у нас (куда, на какое время, зачем?? не знаю), только оставили мне два браслета от д<яди> Лео5, которые не снимаются у меня, и по одному браслету у детей, которые мы им подарили и которые не снимаются, как не снимаются и обручальные кольца Н<иколая>.

Поэтому остальные выбрались только от 6 до 7 [часов]. О<льга> осталась со мной.

Они унесли все наши ключи, которые нам были оставлены от ящиков в холле, но обещали вернуть их.

Очень жарко, рано легла в постель, так как ужасно устала и сильнее болело сердце.


1 Николай II записал в дневнике: «Сегодня произошла смена комендантов — во время обеда пришли Белобородов и др<угие> и объявили, что вместо Авдеева назначается тот, кот<орого> мы принимали за доктора,— Юровский. Днем до чая он со своим помощником составляли опись золотым вещам — нашим и детей; большую часть (кольца, браслеты и пр.) они взяли с собой. Объяснили тем, что случилась неприятная история в нашем доме, упомянули о пропаже наших предметов. Так что убеждение, о кот<ором> я писал 28 мая, подтвердилось. Жаль Авдеева, что он виноват в том, что не удержал своих людей от воровства из сундуков в сарае». 

В протоколе допроса охранника Ипатьевского дома Ф. П. Проскурякова следователем Н. А. Соколовым от 1-3 апреля 1919 года указывалось: «Приблизительно в самых последних числах июня или в первых числах июля месяца Авдеев арестовал Мошкина за то, что он украл что-то из царских вещей, кажется, какой-то золотой крестик. Но тут же был уволен и сам Авдеев. Вместо его заступил в начальники Юровский. Помощником его был Никулин.

Кто именно такие были Юровский с Никулиным, я положительно не знаю. Появились они в доме одновременно. Находились они все в той комендантской комнате. Юровский приходил с утра, часов в 8-9, и уходил вечером в 5-6. Никулин же жил в комендантской, ночевал тут. Медведев также продолжал ночевать в этой комнате. Спустя, приблизительно, с неделю после назначения Юровского и Никулина нас, рабочих Сысертского завода и Злоказовской фабрики, перевели в дом Попова или Обухова против дома Ипатьева, а вместо нас в низу дома Ипатьева поселились латыши; их было приблизительно человек 10.

До появления латышей охрану в доме несли мы, рабочие Сысертского завода. После появления латышей охрану в верхнем этаже дома, где жила царская семья, стали нести исключительно одни латыши. Нас, русских рабочих, туда уже не впускали. Такое было приказание Юровского».

2. Замена коменданта и мена внутреннего караула носили планомерный характер. 4 июля в Москву из Екатеринбурга ушла следующая телеграмма: «Москва. Председателю ЦИК Свердлову для Голощекина. Сыромолотов как раз поехал для организации дела согласно указаниям центра. Опасения напрасны. Авдеев сменен, его помощник Мошкин арестован, место Авдеева Юровский, внутренний караул весь сменен, заменяется другим. 4558. Белобородов» (ГА РФ. Ф. 1235. Oп. 1. Д. 6. Л. 10).

3 Имеется в виду чекист  Никулин.

4. Юровский писал в воспоминаниях: «При ознакомлении с арестованными мне бросились в глаза ценности, которые находились на руках как у Николая, так и его семьи и у прислуживающих […]. Считая, что оставлять ценности на руках небезопасно, так как это может все-таки соблазнить того или другого из охраны, я решил на свой страх и риск ценности, находящиеся на руках, отобрать. Для этого я пригласил с собой помощника коменданта тов. Никулина, поручил ему переписать эти ценности; Николай, а также дети громко своего неудовольствия не выражали. Он только просил оставить часы Алексею, так как без них ему будет скучно. Александра Федоровна же выражала громко свое неудовольствие, когда я хотел снять с ее руки золотой браслет, который был одет и закреплен на руке и который без помощи инструмента снять было невозможно. Она заявила, что 20 лет носит этот браслет на руке и теперь посягают на то, чтобы его снять. Принимая во внимание, что такие же браслеты были и у дочерей и что эти браслеты особой ценности не представляют, их оставил. Переписав все эти вещи, я попросил шкатулку, которую мне Николай дал, сложил туда вещи, опечатал комендантской печатью и передал на хранение самому Николаю. Когда я приходил на проверку, которую я установил, Николай предъявлял мне шкатулку и говорил: „Ваша шкатулка цела».

5. Вероятно, имеется в виду подарок от дяди Александры Федоровны (по линии матери), английского принца Леопольда (1853-1884).

22 июня (5 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

+13°.

Провела день, как обычно.

Коменд<ант> пришел с нашими драгоценностями, запечатал их при нас и оставил их на нашем столе; будет приходить каждый день и проверять, не распечатали ли мы пакет.


1 В этот день в Ипатьевский дом приходили послушницы Ново-Тихвинского женского монастыря, которые принесли провизию для царской семьи. Позднее послушница монастыря Антонина показала белогвардейскому следователю: «Мы принесли разную провизию. Ее от нас взяли […], но тут заметно было, что у них смущение: брать или не брать. Мы ушли, но скоро нас догнали двое красноармейцев с винтовками, посланные из Ипатьевского дома, и нас вернули назад. Там к нам вышел уже новый комендант […] Юровский и строго нас спросил: „Это вам кто позволил носить?» Я сказала: „Несли по разрешению коменданта Авдеева и по поручению доктора Деревенко». Тогда он стал говорить: „А другим арестованным вы носите, которые в тюрьмах сидят?» Я ему отвечаю: „Когда просят, носим»» (Гибель царской семьи. Материалы следствия… С. 392; Соколов Н. А. Указ. соч. С. 177).

После смены коменданта дома Ипатьева произошло еще одно событие, которое не нашло отражения в дневниках царской семьи, но зафиксировано в наблюдательном деле Уральского областного исполнительного комитета за Романовыми. Это было получение очередного письма «офицера», написанного все с той же провокационной целью подтолкнуть царскую семью на побег. В нем говорилось: «Перемена караула и командира нам помешала Вам написать. Знаете ли причину этого? […] Мы — группа офицеров русской армии, которая не потеряла совесть перед царем и Отечеством. […] Час освобождения приближается, и дни узурпаторов сочтены. Во всяком случае, Армии словаков приближаются все более и более к Екатеринбургу. Они в нескольких верстах от города. Момент делается критическим, и сейчас не нужно больше бояться кровопролития. Не забывайте, что большевики в последний момент будут готовы на всякие преступления. Этот момент настал, нужно действовать. […] Ждите свисток к полночи. Это будет сигналом» (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 27. Л. 29)

23 июня (6 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Суббота.

Тории 50 д<ень> р<ождения>1.

+10°.

Солнечная погода и облака, несколько раз за день шел ливень.

Приходили две женщины и вымыли полы.

Остальные гуляли днем2, Анастасия осталась со мной.

Играла в карты с Бэби и Евг<ением> Серг<еевичем> [Боткиным] после чая.

Коменд<ант> принес Н<иколаю> его часы в кожаном футляре3, который он нашел в комнате для слуг, выкраденный из чемодана Н<иколая>.

Играли в безик.

Искупалась.

Коменд<анта> зовут Юровский.


1 Имеется в виду Виктория (Тория), английская принцесса, дочь короля Эдуарда VII, двоюродная сестра императрицы Александры Федоровны.

2 Во время прогулок царской семьи комендант Ипатьевского дома и его помощник следили, чтобы караул не вступал в контакт с Cемьей. Некоторые из охранников лишились своего места за разговоры с царской семьей. Но были и некоторые исключения. В протоколе допроса охранника Ипатьевского дома А. А. Якимова следователем Н. А. Соколовым от 7-11 мая 1919 года значится: «Однажды пришел я в комендантскую комнату и застал там Никулина и Кабанова. Никулин при мне спросил Кабанова, о чем он разговаривал в саду на прогулке с царем. Кабанов ответил ему, что царь спрашивал его, не служил ли он ранее в каком-то кирасирском полку. Кабанов, по его словам, ответил утверительно и говорил, что он, действительно, в этом полку служил и однажды был на смотру этого полка, который тогда производился царем. Мы тогда удивились памяти царя».

3 Государь Николай II записал в дневнике: «Вчера комендант Ю. принес ящичек со всеми драгоценностями, просил проверить содержимое и при нас запечатал его, оставив у нас на хранение. Погода стала прохладнее, и в спальне легче дышалось. Ю. и его помощник начинают понимать, какого рода люди окружали и охраняли нас, обворовывая нас.

Не говоря об имуществе — они даже удерживали себе большую часть из приносимых припасов из женского монастыря. Только теперь, после новой перемены, мы узнали об этом, пот<ому> что все количество провизии стало попадать на кухню. Все эти дни, по обыкновению, много читал; сегодня начал VII том Салтыкова[-Щед-рина]. Очень нравятся мне его повести, рассказы и статьи.

День был дождливый, погуляли полтора часа и воротились домой сухими»

24 июня (7 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Воскресенье. 

Нед<еля> 1-ая по всех Святых.

Иван Купала1.

+8°.

Чудесное утро, на солнце совсем тепло, в тени — только 8° в 8 ½  [часа].

Провела день, как всегда. Днем я выходила из дома со всеми в первый раз за долгое время, хороший воздух, не так жарко. Утром Е. С. [Боткин] вышел из дома в первый раз.

Вечером была гроза, хотя воздух был совсем прохладный, и лил сильный дождь, Вл<адимир> Ник<олаевич> [Деревенко] так до сих пор и не приходил.


1 Церковь отмечала неделю 2-ю по Пятидесятнице — Всех святых, в землях Российских просиявших — и Рождество Иоанна Крестителя. В России отмечался также праздник Ивана Купалы.

25 июня (8 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Понедельник.

+10°.

Прохладнее. Ничего особенного не произошло. Остальные выходили гулять на ½  часа утром и на 11/3  [часа] днем. М<ария> оставалась дома со мной. Хорошая погода, и в то же время несколько раз шел ливень. Обедали только в 1 ½ [часа], потому что в нашей комнате проводили электричество1. За то время, что они работали, Т<атьяна> даже сделала мне прическу.

Вл<адимира> Ник<олаевича> [Деревенко] все нет, хотя мы каждый день осведомляемся о нем.

Бэби кушает хорошо, и его стало трудно носить на руках; безжалостные, они не хотят возвращать нам Нагорного. Он легче двигает ногой, когда делает движения вместе с Е. С. [Боткиным] после массажа.

Играла в безик.

Ночью лил сильный дождь.


1 Государь Николай II записал в дневнике: «Наша жизнь нисколько не изменилась при Ю<ровском>. Он приходит в спальню фоверять целость печати на коробке и заглядывает в открытое окно. Сегодня все утро и до 4 час<ов> проверяли и исправляли электр<ическое> освещение. Внутри дома на часах стоят нов<ые> латыши, а снаружи остались те же — частью солдаты, частью рабочие! По слухам, некоторые из авдеевцев сидят уже под арестом!

Дверь в сарай с нашим багажом запечатана. Если бы это было сделано месяц тому назад!

Ночью была гроза, и стало еще прохладнее».

26 июня (9 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Вторник.

+10°.

День прошел, как обычно.

Они выходили гулять дважды, О<льга> оставалась со мной. Несколько раз шел ливень. Вл<адимира> Ник<олаевича> [Деревенко] все нет.

Разговаривала, раскладывала пасьянсы, не могу читать более 5 м<инут> из-за того, что все еще болят глаза. Играла в карты с Бэби и Евг<ением>

Серг<еевичем> [Боткиным] и безик с Н<иколаем>.

Мышьяк1.


1. Слово написано очень мелким почерком в отрыве от других записей, в самом конце страницы дневника. О его значении можно делать только предположения. Возможно, это один из препаратов аптечки, например, для лечения зубов (при установке пломб). Мышьяк мог быть оставлен придворным зубным врачом С. С. Кострицким, когда тот 17 октября 1917г. приезжал в Тобольск лечить царскую семью.

27 июня (10 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Среда.

+11°.

Солнечное утро.

Выходила днем вместе с другими погулять.

3-4 ½  [часа]. Идеальная погода; очень сильно болит спина и ноги, возможно, из-за почек.

2-й день остальные не едят мяса и питаются остатками скудных запасов провизии1, привезенной Харитоновым из Тобольска. Искупалась.

Безик. Под различными предлогами они до сих пор не пускают сюда Вл<адимира> Ник<олаевича> [Деревенко].


1 Комендант Ипатьевского дома Юровский писал в воспоминаниях: «Кроме того, мне удалось узнать, что из монастыря царской семье приносят ежедневно ватрушки, масло, яйца и т. д. Я это решил принять, но был крайне удивлен, что разрешаются такие вольности. Позднее я узнал, что это было разрешено комендантом Авдеевым, но тов. Авдеев не много передавал семье, а больше оставлял для себя и товарищей. Я решил все принесенное семье передать. Только на второй или третий день мне удалось узнать, что приношение было разрешено тов. Авдеевым. Я решил все приношения прекратить, разрешив приносить только молоко, доктор Боткин заявил мне: „Только при Вашем назначении в течение двух дней мы получали полностью все приносимое из монастыря, и вдруг мы всего этого снова лишились, дети так нуждаются в питании, а питание так скупо, мы были очень обрадованы, что стали получать все приносимое из монастыря». Однако я отказался передавать все, кроме молока, а также решил перевести их на тот паек, который был установлен для всех граждан г. Екатеринбурга, так как продуктов в городе было мало, я считал, что мои заключенные ничего не делают и могут довольствоваться тем пайком, который получали все граждане. По этому поводу ко мне обращался повар Харитонов с заявлением, что он никак из четверти фунта мяса не может готовить блюд. Я ему отвечал, что нужно привыкать жить не по-царски, а как приходится жить: по-арестантски.

Как ни трудно было Харитонову справиться с этой задачей, он был вынужден точно отмеривать и отвешивать то количество продуктов, которое причиталось на каждый день. Я ему заявил, что никаких продуктов, в случае нехватки, добавочно не будет отпущено»

28 июня (11 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Четверг.

Ирины д<ень> р<ождения> 521.

+12°.

Зубр Коменд<ант> настаивал на свидании со всеми в 10 [часов], но заставил нас ждать 20 м<инут>, так как в это время завтракал и ел сыр; больше не разрешает нам есть сливки.

10 ½  [часа]. Снаружи появились рабочие и укрепили стальную решетку на наше единственное открытое окно2. Несомненно, все время боятся, что мы вылезем наружу или установим контакт с караулом. Сильные боли не стихают.

Пасмурная погода.

Привезли мясо на 6 дней, но так мало, что этого хватит только на суп.

Бык очень груб с Харитоновым.

Оставалась в постели весь день. Обедала только тогда, когда они так поздно привезли мясо. Анастасия читала мне, когда другие ходили гулять. Хорошая погода.


1 Имеется в виду Ирина (Ирен), сестра императрицы Александры Федоровны, жена принца Генриха Прусского.

2 Николай II записал в дневнике: «Утром около 10 ½  час<а> к открытому окну подошло трое рабочих, подняли тяжелую решетку и прикрепили ее снаружи рамы — без предупреждения со стороны Ю<ровского>. Этот тип нам нравится все менее!

Начал читать VIII том Салтыкова[-Щедрина]».

3 В книге записей дежурств членов Отряда особого назначения по охране Николая II за этот день было записано: «Доктор Боткин обращался с просьбой пригласить священника отслужить обедницу, на что ему было дано обещание, остальное все обычно». (ГА РФ. Ф. 601. Oп. 2. Д. 37. Л. 8).

29 июня (12 июля по новому стилю) 1918 года

Екатеринбург, Дом Ипатьева.

Пятница.

Св<ятых> Ап<остолов> Петра и Павла1.

+13°.

Ярко светит солнце, днем несколько раз шел ливень, и были короткие грозы.

Остальные выходили гу